Консультант ll

— Валерий, время! Нам нужно поторопиться.

Приглушенные крики послышались из-за двери, но узнать, кто кричал, было уже некогда.

Дрожащими от голодного тремора руками Валерий отсчитал пару сантиметров от перетягивающего крупные плечи ремня и вонзил в руку Николаса крохотный тонкий шприц, набрав его крови до отметки 2,5. Как только игла покинула отверстие, оно затянулось, а Нико беспокойно заерзал предплечьем, меняя положение сломанной руки и не спуская глаз со смотрового окна.

— Я должен сначала проверить, — голос теряющего связь с реальностью ассистента уже превращался в бормотание, но он сохранял осознанность действий. Одной рукой бросил два стеклышка с пятном под микроскоп, навис над ним и приготовился ждать. — Вирус должен сохранить свою способность к делению, это будет означать, что среда препарата комфортна и не токсична для носителя.

Он припал к микроскопу, когда совсем рядом с дверью раздались выстрелы. И кто-то ударил в дверь с глухим стуком и шорохом, падающего тела.

— Мне неудобно вас прерывать, но долго вы еще, вашу мать?! — Осипший голос Мэхмета терялся в дыму за окном лаборатории, когда я бросилась к прозрачной бронированной стене, отделявшей нас от хаоса, криков и стрельбы. Мозг лихорадочно рисовал будущее, в котором меня прошивает слепая пуля, оставляющая за собой паутину из битого стекла, хоть и знал, что наблюдательное окно выдержало автоматы африканцев. В рассеивающейся дымовой завесе, удалось рассмотреть пустой коридор. Одна из гермодверей впереди была перекрыта, лишая нас пути к отступлению через здание комитета.

На пороге у закрытой лабораторной комнаты в саже полулежали Мэхмет и неподвижная Наталья, под окном проступали очертания все тех же тел в халатах, уже покрытых черным налетом как зловещей пыльцой.

— Нико, нужно уходить сейчас. Ассистент, как тебя там… — Восточный акцент стал проступать все сильнее, когда Мэхмет, забарабанил в дверь кулаками. — Бери, что есть, уносим ноги.

Валерий схватил со стола пакет и наполненный препаратом шприц, роняя пустую колбу на пол. Легкой рукой вонзив иглу в плечо Николаса, большим пальцем надавив на поршень, он опустошил его и протянул мне полиэтиленовый пакет с водой, в которой плавала еще одна доза в тонком пластиковом стержне шприца.

— Это все, что я мог для вас сделать. — Произнес Валерий, отстегивая ремень, удерживавший добровольца с заживающими руками.

— Я помогу вам выбраться, скорее, — схватив его за здоровую руку, мне пришлось почти протащить девяностокилограммового мужчину к замку на двери.

— О нет, нет, нет. — Произнес он, открыв дверь и отступив на несколько шагов, сползая по стене со вздохом облегчения. Его глаза уже были закрыты, будто он наконец отдыхает после титанических усилий. — Я стопроцентный человек, меня не тронут и окажут помощь. Чем быстрее вы уйдете, тем быстрее меня найдут.

Николас неловко дернул меня за руку, и я, чуть было не выронив пакет, по инерции пробежала, держась за окровавленную рубашку, половину коридора, понимая, что мы вчетвером уже мчимся к двери, где дымовая завеса начинала спадать, заставляя слизистую чесаться. Перед моими глазами все еще были белая комната и уставший до смерти человек, который сделал больше, чем кто бы то ни было. За дверью слышался визг дискового инструмента и звуки разрезаемого металла.

— Спасибо! — прокричала я, запоздало оглянувшись, но мы уже свернули в боковое помещение, имевшее нижний ярус. И преодолевая лестницу, ведущую на этаж ниже, понеслись по длинному неосвещенному коридору за Мэхметом, который, казалось, знал, куда бежит, подталкивая под локоть пошатывающуюся Наталью. Со всех сторон нас окружали запахи дезинфекции и морозильника с мясными тушами. Мне даже показалось, что я видела большие крюки на цепях под потолком краем зрения.

— Ты знаешь, где выход? — попытался стянуть рубашку с рук Николас, когда Мэхмет резко рванул вперед и вправо. Открыв ногой неплотно запертую гермодверь, он передал девушку Николасу, который слегка покручивал правой рукой, пробуя сустав. Кудрявая голова мелькнула в темноте где-то под ногами, и приблизившись я увидела пятно еще более темного цвета, чем окружавшая нас темень. Заглушенный расстоянием ответ Мэхмета раздавался из здоровенного бетонного кольца в полу, рядом с которым валялся вырванный металлический люк с амбарным замком на погнутом ухе. Наталья спустилась вниз и Нико ринулся вниз, подхватив меня подмышки.

— А остальные? — попыталась возразить я, крепче вцепляясь в драгоценный пакет.

— Они уже мертвы или скоро будут.

Без долгих разговоров мы спрыгнули в зияющую темноту подземного тоннеля, и я почувствовала толчок, когда Нико ударился ногами об землю. Неудачно приземлившись, я ударилась коленом об стену и слегка подвернула ногу. Плевать на боль, главное, вперед. Ощущая пальцами холодную кисть Николаса, тянувшую меня все дальше по влажному затхлому тоннелю, я как могла шустрее переставляла ногами, чтобы никто не заметил моей неуклюжести. Наталья приходила в себя, скорее всего, после травмы головы и уже могла идти самостоятельно, а вот хромого группе было проще бросить. Ник молча подхватил меня на руки и, прижав к себе, ускорился догоняя бесшумно двигавшихся впереди. За его спиной раздался громкий, лязгающий звук, и что-то с бренчанием упало в люк.

Не оглядываясь, мы бежали довольно долго, моя голова пару раз больно ударилась об грудь Нико, отчего в ушах зазвенело, но уже через пару мгновений я поняла, что слышу довольно отчётливый монотонный гул. Сердце еще бешено колотилось от погони, хотя дыхание выровнялось. В руке я сжимала второй шприц в пакете, который постепенно начинал нагреваться от близости моего тела.

— Что это за шум? Это река?

— Это метро. Остановимся. Отдышись. Поправь одежду. Спрячь эту штуку. — Нико поставил меня на ноги, когда коридор вильнул и уперся в дверь с тусклой лампочкой, осветившей бороду проводов, уходящих в стену. Остатки его рубашки пошли на оттирание следов крови на лице и груди. Мое плечо испачкалось, но в полутьме коридора, никто этого не заметил.

— Куда? — я хотела отдать шприц Николасу, который был явно прохладнее меня. А затем, возможно, поискать какой-нибудь магазин, где продают замороженные продукты. Но из-за моей спины вдруг вынырнула рука Мэхмета.

— Давай мне.

Он выхватил из моих рук пакет, ловко вскрыл и заряженный шприц вонзил в свою ногу, моментально опустошив его. Пустой пластик полетел под ноги.

— Стой! Блин, а если это убьет вас?

— Тогда ты выживешь и расскажешь всем, кто был настоящим героем. — Усмехнулся Мэхмет, пропуская Наталью к двери.

— Или полным идиотом, — сказала девушка, — пошли, коричневый, хватит трепаться.

Сквозь несколько технических помещений с металлическим ломом и сломанными стульями мы через неприметную крашенную серую дверь вышли на станции городского метрополитена.

Четыре вымазанные в черно-коричневой грязи фигуры выглядели обычно, если не считать мужчины, разгуливавшего без рубашки ранней осенью. Неформальная молодежь часто ходит и немытой, и рваной еще больше, чем мы, подумала я. Но не в 4 утра. Нам стоило убираться подальше от камер наблюдения.