Контора без вывески

– Нечего было связываться с таким гадом, – добавил вполголоса Ванька, хмурясь как грозовое небо.

– Да по сравнению с тобой, он сущий ангел, – отозвалась я и взялась за сортировку колов, соли, проса и серебряного оружия, которое извлекали, кажется изо всех щелей ребята. Пример Герыча оказался заразительным.

Мы как к осаде готовились, честное слово!

За десять минут до конца рабочего дня заглянула слегка умученная Ларочка, которая улыбалась уже не настолько солнечно как обычно. Илья Петрович ее умучил в связи с грядущими бедами.

– И ведь ушел ещё в начале шестого, - пожаловалась подруга, которая от расстройства едва не плакала.

– Вот Ружинский сперва свой отдел отпускает, а только потом сам уходит. Почему бы и нашему шефу так не делать?

Как по мне,так это один из самых несущественных недостатков, какие только могли быть у Ильи Петрoвича. Зато у него характер свойский, очень даже приятный. И вообще, наш шеф – мужик, с какой стороны ни посмотри, обстоятельный.

Одна беда – вообще не в моем вкусе. Другое дело, что влюбиться в собственного начальника – форменная беда. В начальника чужого – ещё не так страшно.

Без пяти шесть Фил встрепенулся и оторвался от нашего «арсенала».

– Народ, пора на выход. Вот прямо сейчас и бегом.

Получив команду, весь отдел ломанулся на к двери как стая вспугнутых у водопоя газелей…

И тут словно глас божий с небес раздался глас системы оповещения.

«Внимание всем сотрудникам. Все выходы заблокированы. Здание находится на карантине в связи с разгерметизацией хранилища. Наблюдается аномальное истончение границы между слоями реальности. Сохраняйте спокойствие и забаррикадируйтесь на рабочих местах».

Как по мне, невозможно сохранять спокойствие, когда баррикадируешься… в общем, действия-то взаимоисключающие!

Мы затравленно переглянулись и вернулись в кабинет. Я никогда не оставалась в конторе на ночь и даже не представляла, что тут может твориться… Но вряд ли что-то хорошее.

– Кажется, конец света начался, - мрачно констатировал Фил.
– Рановато. Не по графику.

Тут в нашу дверь постучали, да властно так, настойчиво, слoвно бы с полным на то правом.

– Кто там?
– почему-то фальцетом спросил Вано. Явно перетрухал как не знаю кто. И даже побольше меня.

– Ружинский.

Ванька стукнулся лбом о стену и простонал:

– Вoт есть люди, которые и конец света испортят!

Ребята переглянулись и безмолвно сговорились сделать вид, что никого в кабинете и нет.

– ?ткрывайте! Я уже знаю, вы там! – возмущенно обратился к нам через дверь Феликс Янович. И ударил еще раз, куда тя?елей и злей прежнего.

? Ванька с Костиком уже надрывались, таща к дверям стеллаж. Похоже, баррикадироваться парни решили в первую oчередь от пришедшего Лисца. Но тот сообразил, что все идет не по плану, и с огромной силой толкнул дверь, которая едва не зарядила замешкавшемуся Филу прямо в лоб.

Процесс перетаскивания мебели прекратился сам собой. Под укоризненным взглядом начальника отдела информирования ребята от стеллажа буквально отскочили.

– Ну… это… привычки у нас, Феликс Янович. По команде баррикадируемся, - попытался хоть как-то улучшить ситуацию Филимон, покраснев под мрачным взглядом рыжего гоета.

– Ваши оперативные привычки вечно делают мне нервы и лиш?юю работу! – процедил с нескрываемым возмущением Ружинский, вошел в наш кабинет и притворил за собой дверь.

Избавиться от него явно было нереально.

– Напоминаю, что в случае чрезвычайной ситуации руководство над рядовыми сотрудниками осуществляет начальник отдела. Любого отдела, - с откровенно злорадной насмешкой протянул гоет и зловеще улыбнулся от уха до уха.

Ну ой. Кажется, мы допрыгались – и вот он, oтвет кармы, которая, как известно,та еще тварь.

– Мы помним, Феликс Янович, - совсем уж убито пробормoтал Фил и поглядел на нас в поисках поддержки. Но вот чего-чего, а этого добра ждать не приходилось.

Даже вечно радостная Ларочка, сообразив, что сейчас командование и в самом деле взял на себя Ружинский, как-то смутилась и самую малость расстроилась.

– Вот и славно, - улыбнулся Лисец еще шире. Казалось, еще немного – и его худая веснушчатая физиономия треснет.

Лично у меня имелись огромные сомнения насчет того, что с таким командованием дотянем до утра… Пусть Яныч хоть десять раз гоет, он же кабинетный работник!

Прикрыв глаза, я размашисто перекрестилась.

– Сразу видно, как вы в меня верите, Лекса, - хмыкнул Ружинский. Вот уж он точно ни на миг не забывает о том, что сарказм – это высшая форма мышления.

Вот только я в свoей «вере» была далеко не одинока.

ГЛАВ? 27

– Яныч же крыса канцелярская! В прямом столкновении с навью он ни черта не понимает! Этот гад нас всех угробит и скажет, что так и было! – первым начал «поднимать волну» Вано, правда, делал он это в самом дальнем от Ружинского углу и еле различимым нервическим шепотом.

Я решила не соoбщать бедолажному коллеге, что Феликс Янович его может и из другого конца коридора услышать, не то что из угла той же комнаты.

– Что ж, проверим вашу гипотезу на практике, – с широченной довольной улыбкой ответил гоет обмершему Ваньке, который мгновенно посерел лицом.
– Нужно дотянуть до утра. Но если действительно сюда пришла Изнанка… то я не знаю, когда вообще наступит утро.

Если раньше все были немного испуганы, то теперь волна паники захлестнула с головой. И меня – первую.

– Но мы же тут не одни… – попытался найти хоть что-то обнадеживающее Фил, который прижимал к груди как любимую игрушку серебряный кастет. Вот как знали наперед – именно сегодня начали этот «арсенал» перебирать.
– Тут еще остались и безопасники,и ребята из отдела контроля и хранения.

Так наверняка и было.

– Вот только есть небольшая закавыка… – решил и на этот раз убить все надежды Ружинский с ехидным смешком.
– ?сли прорвалась Изнанка, «тут» – тоже понятие растяжимое. Лучше не рассчитывать ни на чью помощь. Считайте, что мы остались одни и справляться придется самостоятельно.

Тут особенно погрустнела Ларочка, которая весьма несчастным взглядом уставилась на свои очень женственные и чрезвычайно неудобные туфли.

– Ну и как мне с навью сражаться? В таком-то виде… – пробормотала пoдруга, обхватывая себя за плечи.