Контора

Он был не по возрасту самодовольным.

– Пока что никто не жаловался.

– Вот в чем моя ошибка, – заметил я. – Я оставляю на следующее утро жалобную книгу на ночном столике. – Сью хихикнула. – А тебе не кажется, что ты немного зелен для Элли? Вроде как молоко на губах не обсохло?

– Но был бы не прочь попытать счастья. Люблю бешеных баб. Она же вам на днях чуть глотку не перегрызла – высший класс!

У меня сохранились несколько иные воспоминания о моей стычке с Элли, но я не стал спорить.

– Так за чем же дело стало?

– Это придало бы вам вес в офисе, Ричард, – бессовестно подначила Сью.

– Вы думаете, у меня есть шансы? Мне снова стало его жаль, но не слишком.

– Как говорится, если сам не проставишь себе часы, то не получишь зарплату.

В этот момент в мой кабинет ворвалась Элли, сильно раздраженная. Я впервые увидел Ричарда смущенным. Не могу винить его в том, что Элли волнует его больше, чем юриспруденция.

– Полагаю, что не прерываю никакой важный разговор, – воинственно заявила она.

– Ричард как раз рассказывал, что ему нравится одна женщина, которая старше него, – сказал я, и он бросил на меня уничтожающий взгляд.

Это на минуту отвлекло Элли.

– Кто-то, кого я знаю?

– Вообще-то вы очень хорошо с ней знакомы, – заявила Сью с самым невинным видом.

Элли повернулась к Ричарду:

– Позвольте мне дать вам совет, – обратилась она к нему, и он ответил ей восхищенным взглядом. Правда, она была так сердита, что совершенно не заметила этого. – Путаться с кем-нибудь на работе – это сущее бедствие.

Тут уж вышел из себя я:

– Путаться? И с каких же пор это стало бедствием? – Да, выходит со вчерашнего дня много воды утекло.

– С тех пор, как сегодня утром мне подмигнул парень из этого чертова почтового отдела.

– Ну что я могу сказать? Ты просто притягиваешь мужчин, как магнит. – Я предостерегающе взглянул на Ричарда, чтобы он не вздумал дополнить мои слова.

Элли сжала кулаки в бессильной ярости.

– Дело в том, что абсолютно все знают.

– О чем? – осведомился Ричард.

– Не все, – с удовольствием возразила Сью.

– Обо мне и Чарли. Именно этого я стремилась избежать. Наверно, на этой неделе я увижу объявление об этом в «Вестнике Общества юристов».

– Что именно о вас и Чарли? – Лицо Ричарда выразило страх.

Элли повернулась ко мне в нетерпении:

– Это ты?

В кои-то веки я мог с чистой совестью заявить суду о своей невиновности.

– Конечно, нет. Мы же договорились.

– Из него слова было не вытянуть, к несчастью, – подтвердила Сью. – Единственный раз я хотела, чтобы он все выболтал, но он как воды в рот набрал.

– О чем? – взвыл Ричард.

– Я не болтун, – возразил я.

– Ну хорошо, скажем так: вы просто любите потрепаться.

Элли сердито взглянула на Ричарда:

– Это вы разболтали, чтобы похихикать со своими друзьями-стажерами?

Ричард пришел в ужас, но был в восторге от того, что о его существовании снова вспомнили.

– Я не знаю, о чем вы говорите.

– Бьюсь об заклад, что это проклятущий Эш, – прорычала Элли, и на этой реплике вошел сам Эш. Это начинало походить на сценку из настоящего французского фарса.

– Я никогда не треплюсь, – проворчал я. – Но я дружелюбен и разговорчив.

– О да, вините во всем меня. Почему бы и нет? Эш всегда во всем виноват. – Он упал в одно из двух кресел, стоявших у моего письменного стола. – Хотелось бы понять, о чем идет речь?

– Это ты всем о нас растрепал? – спросил я.

У Ричарда сделались круглые глаза.

– Вы и она? – обратился он ко мне. Я кивнул, и он взглянул на меня с оскорбленным видом. Я надеялся, что это его впечатлит и, быть может, он даже преисполнится благоговения. Это помогло бы мне наладить с ним контакт.

– Я нахожу оскорбительным, что ты, Чарли, вечно вешаешь на меня всех собак, – с негодованием заявил Эш.

– В самом деле? – ледяным тоном произнесла Элли. Да, в суде она будет наводить ужас.

Глаза у Эша забегали.

– Возможно, я обронил слово при моей секретарше.

Мы обернулись к Сью, которая не считала зазорным кого-нибудь заложить.

– А она, возможно, обронила слово при всем машинописном бюро.

– Моя секретарша рассказала мне, прежде чем я успела сказать ей, – сказала Люси, появляясь в дверях – в голосе ее звучало разочарование.

– Входи, тут много места, – воскликнул я.

– Все только об этом и говорят, – продолжала Люси. – Стажеры заключали пари, как мне сказали. Великая любовь-ненависть.

Элли рухнула во второе кресло и обхватила голову руками.

– Не жди от меня сочувствия, – сказал Эш. – Ты сама постелила себе постель. Я только не понимаю, почему тебе захотелось улечься в нее с Фортьюном.

Элли посмотрела на меня, и хотя во взгляде ее читалась покорность судьбе, она слабо улыбнулась.

В двери показалось лицо Ханны.

– Абсолютно все в курсе, – сообщила она. – Мне сказал Алан. Он был так взволнован!

Она имела в виду компаньона, который ее курировал. Он находил сложные хитросплетения свода законов о приобретении контрольного пакета акций столь пленительными, что, согласно легенде, держал его на ночном столике на случай позднего звонка кого-нибудь из клиентов, а также брал этот свод с собой в туалет.

Ханна протолкнула Люси в мою маленькую комнату, где уже было тесно. Я откинулся на спинку стула, наблюдая, как Элли беседует с Эшем, Сью пытается заговорить с Ричардом, который не сводит глаз с Элли, а Люси болтает с Ханной. Мы часто начинаем рабочий день в таком расслабленном состоянии. Как бы мы ни пытались быть активнее между 9.30 и 17.30, все равно нам хорошо известно, что проторчим на работе бог знает сколько. Так что нам нужно некоторое время на раскачку, особенно в начале трудовой недели.

Наши светские посиделки были грубо прерваны Грэхемом, вошедшим в комнату.

– А, клуб понедельника. Я так и знал, что найду всех вас здесь, – сказал он. – Особенно вас, Элинор. – Он усмехнулся, и я увидел, как напряглась Элли. – Простите, что прерываю ваши посиделки, но мне нужно, чтобы все старшие сотрудники собрались в конференц-зале номер три через пять минут. У нас важная новость. – И Грэхем исчез так же мгновенно, как и появился.

– Наверно, это по поводу сделки «Бритиш Навигейторз», – взволнованно произнесла Люси.