Контрабас

— Привет, Паша,— сказал Михаил Семеныч.— Не думал, что увидимся.

— Да, давненько не встречались,— ответил Контрабас.

Михаил Семеныч отложил кий и жестом пригласил Контрабаса присесть за стол. Он также подал жест бармену, чтобы тот принес пару бокалов пива.

— Знаю, Паша,— сказал он,— о том, что случилось с твоим сыном. Сочувствую, в наше время такого не было. Ты, наверное, ко мне из-за этого пришел.

— Да. Ты знаешь, чья это работа?

— Не знаю, Паша, но могу выяснить.

— Сколько тебе понадобится времени?

— Пара дней. Хочешь сам с ними разобраться? Смотри, Паша, опасно это.

— Мне уже бояться нечего. Сколько это будет стоить?

— Для тебя, Паша, бесплатно. Ты же знаешь, я убийц не люблю.

Контрабас отхлебнул пива. Он подумал о том, что его друг постарел, но внутри не изменился.

— Как вообще дела? — спросил Контрабас.

— Мое дело не знает кризисов. Информация нужна всем и всегда. Ты же знаешь, кто владеет информацией, тот владеет миром. Позвони мне послезавтра.

Михаил Семеныч дал Контрабасу визитку.

— Спасибо, Миша,— сказал Контрабас,— до встречи.

Они обнялись. Когда Контрабас ушел, Михаил Семеныч снял трубку телефона и набрал номер.

— Петя,— сказал он в трубку,— зайди ко мне, пожалуйста.

7

В этот вечер у всех наших героев было полно забот. Казанова подловил в коридоре отделения Дукалиса.

— Толян, выручай! — налетел на него Казанова.

— Что случилось?

— Я вчера познакомился с девушкой. Знаешь, такая скромная, застенчивая студентка. Договорились сегодня вечером встретиться.

— Ну, и в чем проблема?

— Она боится одна идти ко мне в гости. Говорит, что возьмет подругу. Составишь компанию?

— Когда вы встречаетесь?

— В семь часов.

— Эх, я до восьми дежурю... Ладно, начинайте без меня, я позже подойду.

— Хорошо. Только я им сказал, что мы оба бизнесмены. Смотри, не проколись.

— Не боись. Не впервой.

— Тогда до вечера. Не задерживайся...

В это время в Парке Победы на скамейке сидели Соловец и милицейский осведомитель Петрович, который часто помогал оперативникам в сборе информации. За это милиционеры закрывали глаза на его собственные небезобидные делишки. Накануне Соловец попросил Петровича кое-что разузнать для него, и сегодня тот назначил встречу.

— Ну, рассказывай,— сказал Соловец.— Что удалось узнать?

— Левитин торгует как новыми, так и подержанными машинами,— начал Петрович,— год назад открыл второй салон.

— Это мы знаем.

— Так вот, все шло хорошо, но недавно начались неприятности.

— А что случилось?

— Какие-то угонщики хотели продавать машины через его салоны. Он отказался, на него стали давить. Кстати, мне сегодня уже задавали вопросы по поводу Левитинского магазина.

— Кто задавал?

— А черт его знает, какие-то ребята, я их раньше не видел. По виду не бандиты, но платят хорошо.

— Ладно,— подытожил Соловец,— еще будут новости, звони...

Пока происходил этот разговор, в квартире Казановы уже сидели две скромные студентки. Играла негромкая музыка. На столе стояла полупустая бутылка шампанского. В вазе — цветы.

Казанова ухаживал за своими новыми знакомыми, одну из которых звали Наташа, а другую — Катя.

— Ну что, девочки, в выходные на шашлыки на залив?

— Мне нужно все выходные дома сидеть,— возразила Наташа,— курсовик писать.

— А меня мама за город одну не пускает,— поддержала подругу Катя.

— Ну, с мамой я договорюсь, а курсовик мы вместе напишем! — воскликнул Казанова.— Какая тема?

— Средневековая японская поэзия.

— Так это же моя любимая эпоха в японской поэзии! — не унимался Казанова.— Читал в подлиннике... Давайте выпьем, и я вам что-нибудь процитирую.

Казанова разлил шампанское, встал в театральную позу и начал декламировать:

Сакэ согревает душу теплом. Глаза твои вижу перед собой. Кажется мне,— я влюбляюсь.

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Это пришел Толя, мой коллега, сейчас я вас познакомлю,— сказал возбужденный Казанова и вышел в коридор.

Он открыл дверь Дукалису, который по случаю вечеринки надел красный пиджак, купил цветы и сухое вино. Казанова был разгорячен.

— Толян,— шепотом сказал он,— там одна девушка — Наташа, она специально для тебя. Ты понял?

— Не волнуйся, Вовчик,— успокоил друга Дукалис.

Они вошли в комнату. Казанова шел первым.

— Знакомьтесь,— торжественно сказал он,— Наташа, Катя, Анатолий!

В комнату с цветами и вином вошел сияющий Дукалис. Однако, когда он увидел девушек, улыбка медленно сползла с его лица. Из круглого оно превратилось в продолговатое...

На следующий день в отделении и в отсутствии Казановы Дукалис рассказывал Соловцу, Ларину и Волкову о вчерашнем вечере.

— И вот вхожу я в комнату,— описывал он,— а там Люська Даниленко и Ирка Герцвольф, клофелинщицы. На них клеймо ставить некуда, а они под студенток косят! Пока Казанова дверь открывал, они в шампанское нам такую дозу подмешали, слона можно свалить. Предыдущий раз я их месяц назад брал.

— Наверное, они по тебе соскучились,— предположил Ларин.

— Теперь мы долго не увидимся,— махнул рукой Дукалис.

Внезапно раздался телефонный звонок. Волков снял трубку.

— Твоя звонит,— сказал он Ларину, протягивая ему трубку.

— Привет,— произнес Ларин.— Ну, где ты?

— Давай встретимся в семь на нашем месте,— услышал он голос Маши,— вещи я забрала, хочу отдать тебе свой ключ.

— Хорошо, давай.

Ларин положил трубку.