Контракт с подонком

Испуганная, голодная и уставшая, делаю несколько шагов к нему, отметая панику. Чего бояться? Данилевский на меня явно не позарится. Максимум - прогонят поганой метлой. Переживу...

Хоть посмотрю на них.

Там может быть мама моя, бабушка, дедушка...

Все детство я придумывала себе, что маму заставили сделать так. Или были какие-то непреодолимые обстоятельства - болезнь, например.

Я даже придумала ей имя. Вероника. Мне казалось оно такое красивое. Я придумала, что мама больна. И из-за болезни не помнит про меня. Но она добрая и красивая.

Мы все рассказывали друг другу такие сказки лет до девяти.

Макс пропускает меня вперёд.

– Максим Маркович...
– подходит охранник.
– Вы же знаете правила. Только члены семьи...

Оглядывает меня с недоумением с ног до головы.

На территории яркая подсветка. Газоны, фонтан, беседка, декоративные деревья и арки. Белое каменное крыльцо с колоннами.

– А это член семьи!
– с вызовом.

Знал бы ты, золотой мальчик, насколько ты сейчас возможно прав.

– Я не могу пропустить.

Встаёт у меня на пути, перекрывая обзор и вытесяняя делает шаг на меня, пытаясь взять за локоть.

– Отошёл! Убрал руки!
– рявкает на него Макс, толкая в грудь.
– Это моя жена, понял? Она член семьи! Лана, идём, - за локоть тянет меня в сторону крыльца.

Оборачиваюсь на растерянных охранников.

– Больно, - вытягиваю локоть.

– Да ладно? Я едва прикоснулся.

– Мне больно. У меня тактильная гиперестезия. Не трогай меня.

– Это ещё что?

– Повышенная чувствительность кожи.

– Это из-за того, что ты белая?

– Да. Наверное.

– Ок. Не трогаю. Итак... Главное правило выживания здесь - просто молчи. Как тупая рыбка улыбайся и иногда извиняйся. И не рыдать, ясно?! Ранимость тут не в кассу. Если надо, достану убойные антидепрессанты.

– Себе достань. Дергаешься и орёшь всё время.

– "Тупая рыбка" - я сказал, что не понятно? Оставь свои суждения при себе. Прикинься овцой. Поддакивай мне. Ни с кем не вступай в разговоры, отвечай односложно. Особенно с "императрицей" Софьей Алексеевной.

– С кем??

– Ты скоро поймёшь...

Глава 3 - Биоматериал

Дом нас встречает фанфарами.

Заметив наш странный дуэт, Марта, наша пожилая горничная, с грохотом роняет поднос.

Фарфоровые чашка и молочник - вдребезги. Сливки выплескиваются на ковер. Пялится на Меланию, как на приведение.

– Максим Маркович?..
– округляются ее глаза.

– Мы не опоздали ещё к ужину?
– бросаю взгляд на огромные часы в гостиной.

Ужин у нас в семье поздний и, как и все остальное, настроен под нашу тираншу. И перенести его могут только по распоряжению бабки. Остальные обязаны подстроиться и присутствовать.

– В восемь...
– опустив в шоке руки, смотрит на моё новое приобретение.
– Уже собираются...

– Отлично. Рядом со мной поставьте ещё один прибор.

– Хорошо. Как сообщить Софье Алексеевне?
– сглатывает она.

– Я сам сообщу.

Белые сливки впитываются в ковер.

– Но...

– Этот ковер Софья Алексеевна купила на аукционе за сорок тысяч баксов. Я бы сосредоточился, на вашем месте на сливках.

– Извините!
– взмахнув панически руками, приседает, начиная собирать осколки.

Лана поспешно делает шаг с ковра на пол, недоверчиво скашивая на меня взгляд.

– За что же здесь сорок тысяч долларов?
– шепчет сама себе, дёргая удивлённо бровями.
– Это же...

Взгляд застывает, наверное считает сумму.

– Три ляма плюс...
– машинально подсказываю ей.

– На этот "плюс" год можно жить.

– Не, это не жизнь...
– морщусь я.

Горничная убегает с осколками.

– Ого... А за что? Он просто... ну... серый.

Эти безобразные линзы в коричневой "бабушкиной" оправе делают ее глаза деформированными и маленькими. А ее - карикатурным персонажем. Каждая линза словно круглый аквариум, а каждый глаз - рыбёха, которая плавает сама по себе при каждом движении головы. Жуть!

Наши девки бы ее просто уничтожили. Да и парни не сказать, что отнеслись бы толерантно.

И, наверное, она нихрена толком не видит.

– Это - не просто серый, это - "пятьдесят оттенков серого", присядь, что ли, не знаю, посмотри.

Бабка у нас тот ещё доминант! И обожает серый цвет.

Послушно присаживается.

Там сложный рельефный узор из множества оттенков серого.

Проводит рукой по ворсу.

– Увидела?

– Это наверное очень красиво смотрится издалека, - грустный вздох.

– А чего так трагично?

– Если я этого не увидела, значит, мое зрение снова упало.

Пожимаю плечами.

С вопросом про линзы она меня уже отфутболила. А хозяин-барин, как говорится. Мне вообще-то совершенно похеру, как она выглядит. Отдам ей потом бабло, захочет, сделает операцию.

Жена, да? Вот эта белёсая тощенькая девчонка с двумя аквариумами на лице. И спутанной белой копной. Сегодня ветрено...

Главное, не выводить ее в тусовку. А так... ну девчонка и девчонка.

– Позвольте вашу одежду, мадам, - тяну с ее плеч куртку.

Лана поспешно вытаскивает мелочь из карманов, перекладывая в рюкзак.

Под курткой у нее черная водолазка, она обтягивает ключицы и грудь. Вполне себе аппетитную грудь. Над вполне себе тонкой талией. Ниже - голубые джинсы аля "Монтана". И было бы даже неплохо по силуэту, не будь они дешёвой репликой...

– Идём. Рюкзак оставь на оттоманке.

– Но там мой телефон и...

Вытягиваю из рук, бросая на пуф.

– Сейчас будет жестко. Но ни одна аквариумная рыбка физически не пострадает, - обещаю я.

– Из нас двоих ты больше, Максим, похож на аквариумную рыбку.