Контракт

— Да, хватит нас обманывать, — вмешивается Миша. — Твоя мама умерла, значит, никто не может подарить тебя сестренку.

— Нет, может. И я не вру. Это Таня! — Даниил тычет в меня пальцем. Его голос с каждым словом переходит в крик. — Это ты врушка! — обращается ко мне. — Ненавижу тебя. Ты обещала мне. Ты врунья, как они!

Затем он выбежал из класса. За ним и я. Но до того, как я перехватила его, стало поздно. Даня выбежал в дорогу, охранника не оказалось в это время на месте, и никто не смог остановить его. Водитель последний момент успел затормозить, но все же немного зацепил мальчика.

И теперь мы ехали в больницу, на скорой помощи. А за нами охрана Волкова.

В больнице нас быстро приняли, потому что Александр уже был здесь и обо всем договорился. Нам запретили войти вместе с Даниилом, и велели ждать доктора. Александр сидел, а я не знала куда себя деть. Не могла усидеться на месте.

Пока мы ждали доктора, к нам подошел полицейский из школы. Я настолько заволновалась, что дышать стало трудно. Поэтому Саша велел медсестре вколоть мне успокоительное, а сам пошел разбираться с последствиями возникшей проблемы.

Когда я вышла из процедурной, Саша как раз заканчивал с объяснительными. Я опустилась на стул и тихо глотала соленые слезы.

— Все будет хорошо. С Даней все хорошо, — Саша сел рядом, сжал мою руку в своей ладони. Я не сдержалась, уткнулась носом ему в плечо, сдерживая рыдания из последних сил.

— Я виновата во всем, — сипло призналась я. — Только я.

Чисто сердечно признаться, я не успел. Вышел доктор. Мы оба подскочили на ноги, чтобы у меня даже закружилась голова. Но Саша вовремя приобнял меня за плечи.

— Как Даня?

— Как мой племянник? С ним все хорошо?

Доктор снял маску, устало вдохнув.

— С мальчиком все хорошо. Легко отделался.

— А почему он тогда потерял сознание? — спросила я. — Разве так бывает, если все хорошо? Вы уверены? — засыпала доктора вопросами.

— Мамочка, успокойтесь. Такое бывает. Ваш сын сильно испугался, поэтому организм решил вырубиться. — Я не стала поправить доктора. — Только вывихнула лодыжку, и поцарапала руки и ноги. В целом все хорошо. Можете не волноваться.

Я громко выдыхаю, закрываю рот и просто отворачиваюсь. Утыкаюсь лицом в грудь мужчины. Мне нужно успокоится, если не хочу напугать его еще больше.

— Мы можем войти к нему?

— Он просил только своего дядю.

Доктор уходит, оставив нас. Я ошарашена. И не знаю куда деть себя, от неловкости.

— Я зайду к нему, а после ты. Хорошо? — Я только киваю головой.

Сердцем чувствую, что так не будет. Не хочет он меня видеть. Обидела его очень. И стыдно мне. Обидела, да и из-за меня он попал сюда.

Вывих лодыжки? Должно быть ему было больно.

Я медленно сажусь и благодарю Бога за спасение Дани.

Я не слежу за времени. Но по ощущением прошло вечность, когда Саша, наконец вышел от Дани. Я подрываюсь, хочу пройти к нему, но Саша хватает меня за локоть. И когда я смотрю ему в лицо, сердце опускает вниз. Его лицо мрачное, а глаза темные.

— Вы свободная, Татьяна Николаевна.

Кажется, мое сердце перестало биться.

— Ч-что?

— Спасибо вам за работу, но больше мы не нуждаемся в ваших услугах репетитора и няни. Я увольняю вас. Расчет вы можете получит у Галины Сергеевны. Охрана на сегодня под вашим распоряжением, чтобы доставить вас домой.

Я гулко сглатываю, не веря своим ушам. Он сейчас все это серьёзно? Он серьёзно увольняет меня?

— Н-но контракт…

— Послушай меня, — Саша встряхивает меня, и передо мной появляется жесткий бизнесмен Александр Евгеньевич, каким он был первые время нашей сделки. — По контракту ты должна была помочь Даниилу с окружающей его средой. А не попытаться убить его! На твоем занятии все это случилось, и лучше благодари высших сил, что я не засудил тебя.

— Саша, я не…

— Александр Евгеньевич, — прерывает он меня громко.

— Но…

— Ты хотела, чтобы я оставила тебя в покое. Джин услышал твое желание. На этом все.

Затем он отпускает мою руку, и исчезает в палате своего племянника. В моей груди медленно появляется пустота. Нет, не появляется, он и раньше был. Но из-за событий последний месяцев, я забыла о нем. И сейчас эта пустота зияет, как дыра.

Я не позволяю себя хандрить или же плакать. Взяв себя в руки, выхожу из больницы. Как Саша, то есть Александр Евгеньевич обещал, охрана и водитель ждет меня там. Сначала мы едем к нему в дом. Меня встречает Галина Сергеевна, которая уже успела собрать мои вещи, и вставить чемодан на пороге.

— Вот это твое зарплата, дорогая, — женщина не скрывает свое ехидство в голосе.

Я беру конверт, даже не открываю, чтобы посчитать. Я верю Саше. Он был всем, но никак жадным начальником.

— Куда? — когда я пытаюсь пройти, Галина Сергеевна преграждает мне путь.

— Хочу убедиться, что вы все собрали, — на удивление мой голос звучит спокойно, будто в душе у меня ничего не горит.

— Я всё собрала! Ты не можешь! — истерично звучит её голос. Но когда я оказываюсь в гостиной, навстречу ко мне входит незнакомая мне женщина. И на ней только рубашка Саши.

В гостиной кроме нас троих, никого. Даже Василиса Федоровна и Карина не видно.

— Галина, кто это?

— Елизавета, эта бывшая няня Даниила Алексеевича.

— Разве Сашенька не уволила её? Что ей надо?

Эти двое ведут себя так, будто меня здесь нет. Но мне большего не надо. Я увидела все, что должна была. Хмыкаю про себя, окатываю эту девушку внимательным взглядом, а затем, поворачиваюсь и покидаю этот дом.

Навсегда.

Александр

Даня засыпает после обезболивающих. Он не плакал, когда медсестра вколола ему укол. Только перед сном он спросил, куда ушла Таня. Я не ответил. После его рассказа, я понял, что не смогу удерживать Таню, если она сама этого не хочет. Может я был жесток с ней, когда увольнял её. Но по-другому не мог. Таня сама должна понять, что хочет. Что испытывает ко мне, и дать нам шанс, если хочет.

Я стою перед окном и смотрю на ночной город. Здесь особа ничего не увидишь. По моему настоянию, Даню решили держать одну ночь. И завтра нас выпишут.

Телефон в кармане брюк вибрирует звонком. Я не медлю, когда вижу экран телефона.

— Да?

— Мы все сделали, как вы велели, Александр Евгеньевич. Только сейчас Татьяна Николаевна вернулась домой из подруги, — отчитался охрана, который я нанял следит за Таней.

— Хорошо.

Я отлично знал, что делаю ей больно, когда гонял от себя. От нас. Но она сама не оставила другого выбора.