Контракт

Девушка только и успевала переступать через ноги спящих или бубнящих что-то монотонное себе под нос людей, чтобы не споткнуться. Наконец Денис привел ее в какое-то небольшое помещение, по сути ничем почти не отличающееся от коридора, и попросил подождать. Девушка прислонилась спиной к неровной сырой стене. У нее почему-то возникло чувство, что она хорошенько влипла, и оставалось только наедятся, что всему этому есть логическое оправдание.

– Что? Еще одну подобрали, изверги? – послышался откуда то снизу надломленный старческий голос.

Оля изумленно обернулась и тут же отпрянула, увидев почти что живой скелет, обтянутый кожей. С него свисали какие-то лохмотья, жидкими нечесаными патлами падали на плечи пепельные волосы.

– Небось на улице голодала, а они тебя сюда притащили? – голос, скорее всего принадлежал женщине.

– С чего вы взяли? – испуганно спросила девушка, – Я сама пришла.

Внезапно подземелье заполнил каркающий срывающийся звук, отражаясь эхом от стен. Оля даже не сразу поняла, что старуха смеется.

– Эк тебя угораздило, – поскрипела она, успокоившись, – хорошо, коль есть тот, кому ты небезразлична, и кто может тебя из этой дыры вытащить, а коль нет, то все, пиши пропало. Оказалась ты не там, куда заманивали. Здесь место, где живые... Завидуют мертвым!

И вновь раздался громкий и надломленный смех ужасной старухи. И вот тогда Оля серьезно пожалела о своем выборе второй раз.

Часть 25

– Что ты болтаешь, старая? – в дверях неожиданно появился Денис, – разве не тебя мы подобрали, когда собственная дочь выкинула на улицу, оставив умирать с голоду?

– Что здесь... – слова старухи прервал сухой кашель, – что там умирать... Какая разница?

Она снова залилась хриплым безудержным смехом, от которого у Оли по спине поползли ледяные мурашки. Потом каркающие звуки стихли, и полускелет сполз по стенке, раскачиваясь из стороны в сторону и что-то заунывно подвывая. Девушка вжалась в неровные камни, прикидывая, как бы можно выбраться из этого ужасного места.

– Не обращай внимания, – спокойно сказал Денис, заметив ее страх, – она не в своем уме. Дочь недавно выкинула ее на мороз, оставив умирать, а мы подобрали и привели сюда, но бедняга так и не смогла пережить то, что с ней сделали, и повредилась умом. Теперь и пить, и есть отказывается. Только воет что-то жалобное целыми днями и смеется. Жаль ее. Идем. Нам пора.

Оля вдруг быстро метнулась к двери и выбежала в коридор, а там уже недалеко до заветного выхода. Но люди, до этого без движения сидевшие вдоль стен, внезапно обступили девушку, схватили за руки и плечи, некоторые вцепились в волосы.

– Выхода нет. Выхода нет. Отсюда нельзя, – монотонно твердили они, даже не думая отпускать изо всех сил вырывавшуюся Олю.

– Видишь ли, наша община тайна, – сзади подошел Денис, – знала бы ты, как сейчас тяжело живется настоящим христианам. Церкви – сплошные пылесосы по сбору денег. Вот и приходится ютиться в таких вот подвалах. А если о нас узнают, будет крайне неприятно. Не хотелось бы конфликтов. Так что однажды войдя сюда, покинуть общину уже не сможешь никогда.

– Об этом надо на входе предупреждать, – зло прошипела девушка, извернувшись и глядя на Дениса. Обман она ненавидела всей душой, особенно в такой форме. Демон, и тот не подумал добренькими прикидываться, сразу обо всем рассказал, а эти...

– Отпустите ее, – тихо сказал парень, чуть улыбаясь.

Руки грубо толкнули Олю прямо под ноги к Денису, девушка не удержала равновесие и упала на пол, разбив в кровь колено. Она тут же хотела подняться, но парень неожиданно надавил рукой на затылок, не дав этого сделать, сзади кто-то грубо скрутил руки за спиной. Денис резко вздернул лицо Оли за подбородок, чуть не свернув шею.

– Я вижу, в твоем сердце тьму, – тихо проговорил он, поглаживая Олю по щеке, – Ты грешна. Однако искреннее раскаяние ведет к искуплению. Но сначала должно последовать наказание, ничто ведь не может оставаться безнаказанным, правда? Твоя душа сможет очиститься, ты усмиришь тело физической болью, чтобы больше не попускать плотские радости.

Ласковый голос, эхом отдававшийся в мрачных сводах коридора, приводил Олю в какой-то животный ужас. Никогда ей еще не было так страшно, даже когда отец пьяный возвращался домой, даже во время жестокого наказания Белиара. Больно было и обидно. Но страшно... Никогда. А сейчас ее буквально трясло, а на лбу выступила испарина.

– Отведите ее в зал искупления, – не меняя интонации приказал парень, – я займусь ею. Сейчас же.

Девушку потащили по каким-то темным коридорам, глухо приговаривая странные невнятные молитвы. Она пыталась сопротивляться, но то и дело получала сильные тычки под ребра, от боли приходилось сгибаться пополам, а ноги и без того уже плохо слушались. Наконец Оля оказалась в каком-то просторном зале, здесь источником освещения было нечто, напоминавшее камин, и вдоль стен было развешано несколько тускло горевших факелов. В нос ударил резкий запах крови. Оля и опомниться не успела, когда ее быстро подтащили к дальней стене, тонкие запястья оказались связаны над головой какой-то шипастой проволокой, лицо с силой вжали в стену.

За спиной люди начали тихо переговариваться. Девушка не видела, как к ним подошел Денис, и один из сектантов с коротким поклоном передал ему длинную плетку.

– Отлично, – негромко сказал парень, – тридцать хватит.

– А не много ли на первый раз? – спросил кто-то.

– Достаточно. Так я решил. А теперь все вон.

Оля была крайне неудобно привязана, поэтому смотреть могла только в стену прямо перед собой, из-за этого девушка не понимала, о чем говорили люди.

– То что ты умерла, тебя не спасет, напротив, это еще больше увеличит страдания, – мягко проговорил Денис.

– Постой, откуда ты... – девушка буквально задохнулась от ужаса.

– Это к делу не относится, – неожиданно резко заявил парень, – ты должна сосредоточиться на искуплении своих грехов, сейчас получишь свое наказание.

– Да какое наказание?! Что я сделала не так? – еще одна безуспешная попытка вырваться.

– А о сделке с дьяволом забыла? А о добровольной близости с ним? За это надо гораздо жестче наказывать, но остальное потом. Я слишком мягок с тобой.

На секунду наступила тишина, потом в воздухе послышался свист.

Раз.

Спину чем-то обожгло, девушка вздрогнула и тут же все поняла. Значит, будут пороть. Сколько он там сказал? Тридцать ударов? Ничего, вроде терпеть можно. Интересно, сравнится ли его наказание с демоническим? Подумав об этом, Оля мысленно усмехнулась.

Два. Три. Четыре. Пять.

Одежда почти в клочья, несколько припухших красных полосок на худой спине. Пока еще не страшно. Терпеть можно.

Шесть. Семь.

Уже более ожесточенно, с сильным размахом. Чтобы не вскрикнуть, девушке пришлось больно закусить губу. Пара горячих струек от кровоподтеков по спине. Отвратительное ощущение.