Контрактор. Книга 2

— И то верно, — пришлось признать, и я тут же поспешил перевести тему на что-то ещё. Арчибальд — последний, с кем я бы хотел говорить по душам о прошлом, хотя бы потому, что он обязательно это припомнит. Наверное. Я не уверен, но после отмены призыва все воспоминания воплощений исчезают, и Эйна, например, не помнит того, что я уже призывал её в этом мире. Но даже если так, то я всё-равно не собираюсь этого делать. — Ты ведь в курсе, что воплощениям есть не надо? Вы питаетесь от моего источника.

— Пф-ф-ф… И отказывать себе в удовольствиях? То, что есть не надо, ещё не значит, что это делать нельзя. Эй, — старик заметил, что Санти копошится в ведре, — ученик, ты что там делаешь?!

— Н-ничего! — отозвался он и тут же спрятал ведро за спину, возвращая голове привычный вид.

— Ничего? — недобро прищурился пиромант.

— Погоди… Ты что, опять ешь тухлятину?! Да я тебя!..

— Ой-ёй…

Санти рванул прочь, а Арчибальд с невероятным для такого старика проворством бросился следом, на ходу что-то колдуя. Ученик так хотел сбежать от своего учителя, что сменил форму и… вынес заднюю дверь во двор. А затем там, на улице, что-то опять гулко взорвалось.

— Ох…— тут уже застонал я. Хорошо, что капитальный ремонт делать собрались.

За завтраком всё собрались где-то через полчаса. Последней к столу явилась Рейка, заспанная и даже не попытавшаяся привести себя в порядок.

— Ната, что скажешь о видео? — спросил я, когда мы приступили к еде.

— Очень неплохо, я бы даже сказала, очень круто. Ракурсы не всегда удачные, но…

— Ну извините, — обиженно буркнула Рейка.

— Ох, нет, я вовсе не это имела в виду… — Наталья только сейчас поняла, что немного обидела этим мою подругу. Ладно, это все мелочи, и я не стал вставать на чью-либо сторону, да и сама Ната поняла, что это прозвучало немного грубовато. — Извини, просто ты снимала на телефон Андрея, а он… довольно старый. Качество записи само по себе не очень.

Хм… Выкрутилась. Но насчет телефона она права — нужно обзавестись новым, а то несолидно главе рода ходить со старым, побитым аппаратом. Мирослава вроде бы обещала мне подарок, но учитывая мой достаточно грубый отказ, она могла и передумать, обидевшись.

— Раз запись не очень, тогда отметаем её.

— Но бой прям классный, — огорчилась Ангелина. — Ты прям «бах-бах-бах», а этот монстр 'у-у-у’х, — девушка замахала кулаками, пытаясь изобразить ту схватку. Выглядело это мило и забавно.

— Да и ситуация… Думаю, лучше все это не афишировать, — что-то мне подсказывало что искаженные разрушители — дело отнюдь не нормальное. Пока готовился завтрак, а Арчи гонял по заднему двору Санти, я немного полазил в сети и почти не нашел об этом информации, словно кто-то методично подтирает её. То, что одаренные могут превращаться в монстров, больше похоже на байку и страшилку, чем на что-то реальное. — Думаю с этим роликом могут возникнуть проблемы в будущем, так что если он и по записи вышел не очень, то не будем его выкладывать.

— Хорошо, — кивнула Марина. — Но если передумаешь, мы с Натой попробуем улучшить качество с помощью нейросетей и смонтировать тестовый вариант.

— Договорились, — согласился я. На досуге уточню у Демьянова, всё равно мне нужно будет получать обновленные документы внештатного сотрудника.

Закончив с едой, все разошлись по своим делам. Девочки уехали на учебу, и на всякий случай я отправил с ними Санти, а сам позвонил Олегу. У него дела с сестрой шли хорошо, она постепенно шла на поправку и буквально час назад первый раз пыталась встать. У неё толком не получилось, но зато это стимулирует способности. То, что она не может делать телом, старается сделать разумом. Например, она уже способна поднимать себя, что для одаренного с отсутствием контроля и развития очень хорошо. Сильный дар, большой запас энергии, знавал я телекинетиков, которые и кружку едва сдвинуть могли, а тут себя поднять.

Я одобрил Олегу отгул на пару дней, чтобы он помогал Алине, а сам вернулся в свой кабинет, взял одну из книг на полке и посвятил весь остаток дня чтению.

Следующий день начался с нового визита адвоката рода Влацевичей. И явился юрист в этот раз не один, а в компании двух одаренных B-ранга, что по мне было глупо. Он пытался меня запугать, но в итоге я в очередной раз выпнул всех троих за порог. Вернее, это сделал Санти, так как я не желал марать о них руки. Сам же я наблюдал за этим из окна, попивая кофе. Примерно тогда же вернулась и Эйна, что целые сутки наблюдала за вчерашними гостями.

— Ну, какие новости?

— Ничего особо интересного, — с легкой ноткой вины сообщила она. — Вашу подругу Надежду отчитали за связь с вами, называли это непрофессионализмом. С остальными всё сложнее. Я не смогла попасть в некоторые дома, они защищены от вторжения через Тень, но из того, что мне удалось услышать, вами просто интересуются, но ничего, что могло бы представлять опасность.

— То есть никаких заговоров и хитрых схем?

В ответ Эйна пожала плечами.

— Ладно… — глупо было ожидать, что Эйна вот так легко принесет мне все секретные планы, что вынашивают к моей персоне. А в том, что вынашивают, я даже не сомневался. Людей вроде меня сбрасывать со счетов нельзя, постоянно нужно держать под контролем. — А слежка за мной есть?

— Да, в паре сотен метров стоит машина, и в ней два наблюдателя.

— Эх… Закончились спокойные деньки. И вот что мне тихо не сидится?..

— Потому что вы ходячий хаос, господин, — таким серьезным тоном сказала девушка что я чуть было кофе не поперхнулся. — Вы просто не можете сидеть «тихо».

— Кхм… И то верно.

* * *

Александр Багратионов в очередной раз пришел в себя, но наверное, это был первый раз, когда в голове была некоторая ясность. Последние пару дней ему было сложно думать, он никак не мог понять, дело в лекарствах, которыми его пичкали, или в чем-то ещё.

А ещё этот странный голос на задворках сознания, очень похожий на его собственный, но принадлежащий кому-то ещё, бормочущий что-то на своем языке словно у самого уха. И кожа. Что-то было с его кожей, воспринимающейся слишком чужеродно, словно местами её заменила органическая резина.

Он урывками помнил схватку, помнил ярость зверя и того человека, который его сокрушил. Бессилие, злобу и непонятный, первородный страх по отношению к нему.

И вот, придя в себя окончательно, он сел, уставившись взглядом на свои скованные наручниками руки. Это были не обычные оковы, а те, что ограничивают силы одаренного. Затем он осмотрелся и понял, что находится не то в больнице, не то в тюрьме. Железная глухая дверь, маленькое окошко с решеткой над кроватью, койка с капельницей и ничего больше. Одежда на нем тоже очень напоминала больничную.

Все это напоминало сон, дурной сон, и Александр даже ударил себя, пытаясь проснуться, но практически сразу пришло осознание, что всё это реальность. Он действительно превратился в монстра и разгромил собственный клуб, но всё никак не мог понять, почему это случилось.

В комнате царил полумрак, лишь тусклый свет уличной лампы пробивался из окна, освещая часть помещения.

Следом за прояснением пришла злость. Он барон Багратионов, сын знаменитого адмирала Багратионова, и пусть он сделал что-то не то, это не повод держать его в подобных условиях. Нахлынувший гнев дал ему сил подняться и доковылять до двери.