Контрапункт

Глядя в решительно настроенное лицо дочери, она пытается, наперекор своим предрассудкам, отыскать положительные стороны дочернего выбора. Библейские сюжеты — ключ к пониманию великих картин. Серьезные учителя с гипертрофированной совестью. Порядок, регулярность, аккуратность. Какая мерзость. Я не вправе ее отговаривать, я должна ее поддержать. Это ее желание. Так думает мать.

В первый учебный день отец отвозит девочку в школу. Она сидит впереди с новым рюкзаком и в недавно купленном, чуть великоватом синем пальто. Мать сжимает в ладонях личико своего смелого ребенка, целует его и машет вслед отъезжающей машине.

— Останови на углу, — велит дочь. — Дальше я пойду пешком.

— Дорогу обратно найдешь? Знаешь, где автобусная остановка? Проездной взяла? Может, я лучше за тобой заеду?

Она вздыхает:

— Нет, пап. Я поеду на автобусе. Мы же тренировались.

Отец гладит ее по коротко стриженным волосам. Она выходит из машины, водружает на плечи рюкзак и шагает в новую школу, где никого не знает, где все по-другому, где она будет самой юной, самой маленькой и самой неопытной.

— У меня две новые подружки. Они живут неподалеку. Мы вместе ехали в автобусе. Завтра опять поедем. На перемене мы ходим в «Комбёйс» — такая столовая, в подвале. Старшеклассники стоят на улице. Курят! А мы садимся за столик и обедаем.

— Но как?.. — не успевает договорить мать.

— Элементарно. Спрашиваешь: как тебя зовут? Я сидела рядом с девочкой, у которой был такой же ежедневник, как у меня. У нас был дополнительный урок рисования, потому что учитель по религии тяжело заболел и пока его не будет. Ну а теперь я пошла наверх, соберу рюкзак на завтра. И не клади мне больше банан, а то он ужасно липкий.

Со смешанными чувствами гордости и растерянности мать наблюдает, как всего за несколько недель ребенок полностью осваивается в незнакомой школе, как формирует собственное мнение о преподавателях и внутреннем распорядке, как управляет отношениями со своими новыми подругами. К тому времени, как с деревьев опадают последние листочки, ее дочь становится опытным новичком.

* * *

Женщина работала над каноном целый час. Она выделила более звонкий верхний голос так, чтобы второй, чуть более мягкий голос, вступавший терцией ниже и тактом позже, робко крался по пятам. И хотя оба голоса пели в гармонии друг с другом, они никогда по-настоящему не сливались; второй оставался озабоченным комментарием к первому. Бас вмешивался в происходящее лишь к концу, ускоряя движение к решительной развязке. Женщина добросовестно поработала над имитациями, раскрасив их изящными динамическими нюансами.

Что написал Бах на титульном листе «Гольдберг-вариации»? Его музыка служила «услаждению души». Ей пришлось признать, что по мере погружения в канон ее раздражение рассеялось. Ярость уступила место отстраненному спокойствию, учащенное сердцебиение перестроилось на размеренный лад. От души отлегло.

ВАРИАЦИЯ 10, ФУГЕТТА

С той поры как семья стала состоять из четырех человек, она полюбила число четыре. Лучше четыре части света и четыре времени года, чем три волхва или Святая Троица. Можно взять обоих детей на руки и убежать в случае чего. У семьи идеальный формат: четыре стула за столом, четыре места в машине, по двое на двух велосипедах. На вопрос, не хотят ли они братика или сестренку, дети негодующе вопят. Немыслимо.

У родительских друзей тоже двое детей. Взаимное общение доставляет всем радость. Рождественские каникулы проводятся на снятой в аренду ферме. Детский талант приспосабливаться к обстоятельствам поражает мать. Ее сын учится в том же классе, что и старший мальчик приятельской четы. Их младший сын еще не ходит в школу. Дочь возглавляет четверку, но умеет считаться и с желаниями мальчиков. В команде со старшим мальчиком друзей она играет в футбол, неуклюже спотыкаясь о кочки в траве. В другой команде — ее брат и младший мальчик. Таким образом, силы команд равны. Комбинации меняются, как в танце: за столом она садится рядом с братом. В играх берет под свою опеку младшего мальчика и сражается с ним против двух других.

Летом обе семьи едут на машинах во Францию, захватив с собой огромные палатки, стулья и столы. В самом конце широкой долины посреди заснеженных гор они — то чертыхаясь, то покатываясь со смеху — ставят палатки, натягивают тенты, выносят стол, восемь стульев и начинают хозяйничать. Читают газеты, пьют тепловатое пиво, фанту и вино. Мать и дочь готовят закуску, которую потом красиво раскладывают на обернутых в фольгу теннисных ракетках. Соседи по кемпингу под наблюдением, им придумывают прозвища и биографии. Четверо детей отправляются на поиски бассейна. Во главе вышагивает дочь в синем купальнике, с завязанным полотенцем вокруг талии. За ней следуют мальчики с ластами и мячом. Вдали мерцает вода.

За ужином отец интересуется, удалось ли им с кем-нибудь познакомиться. Два старших мальчика качают головами:

— Они говорят по-французски! Считают нас странными. Они нас не понимают.

— Хотя и смотрят на нас, — поясняет младший. — Тот, с челкой на глазах, все время зыркал на нас. А потом все шептался со своими дружками. Ты видела?

Девочка кивает.

— Это они на тебя смотрели! Ты наше секретное оружие! Ты должна заманить их к нам, тогда у нас будут друзья. Если сработает. Ты поймаешь одного, а я выскочу вперед и крикну: я ее брат! Bonsoir!

Они умирают со смеху, согнувшись пополам над тарелками с жареной картошкой.

Темнеет. Вчетвером они отправляются на площадку перед входом в кемпинг. Там можно поиграть в настольный теннис и попить колы за мраморными столиками. Там собирается молодежь. Мальчики надели майки с надписями «Аякс» и «Барселона», а девочка юбку.

— Пошли на охоту! — смеется она.

Родителям тоже не сидится на месте, и они решают прогуляться в соседнюю деревню. Они используют задний выход, не желая посягать на молодежную территорию. На обратном пути, однако, они заявляются прямо к столику, где их чада играют в карты. Болтая наперебой, дети бросают мимолетный взгляд на родителей и тут же снова увлекаются игрой.

— А я говорю, что тебе надо станцевать на столе! Стриптиз!

Дочь смеется:

— Надо сочинить песенку и исполнить ее здесь. Тогда они будут слушать.

— Лучше футбол, — серьезно говорит старший мальчик. — Это всем интересно. Организуем турнир. А то эти французы только дурачатся там, изображая игру в пинг-понг.

— Зато нам есть чем заняться, — говорит дочь. — У меня идея: если они увидят, как нам весело, они сами подойдут и познакомятся. Вот тут-то мы их и сцапаем.

Она тасует карты, которые всегда при ней, координированными движениями больших пальцев ловко маневрируя половинками колоды, и раздает.

Младший мальчик молчит. Он смотрит на девочку и чуть ли не с благодарностью берет свои карты.

— Merci, — шепчет он. — Для начала давайте говорить по-французски. Tu es mon amie.

Родители бредут обратно к палаткам. Детские голоса — высокие, низкие, бурчащие, стрекочущие, вперемешку с воплями и смехом — отдаляются и растворяются в вечерних звуках. Отец откупоривает бутылку. Начинается ожидание.