Контроль

— Я думал, ты сбежала, — признается Ник, протягивая мне тарелку с мясом.

— Нет! С чего бы? — фыркаю я. — Вечер только начинается, я не намерена лишать себя удовольствия и мяса!

Я с наслаждением втягиваю ароматный запах и жмурюсь. Да уж, я совсем не юная нимфа на диете.

— Божечки, как же я люблю еду! — признается изрядно пьяненькая Алина. — Она окончательно потеряла светский лоск и сейчас в джинсовых шортах и с волосами, забранными в высокий хвост, смотрится нашей ровесницей. Ник, усмехается и отходит к мангалу за новой порцией.

— А ваша подружка дура, — с легкой грустью замечает Алина.

— Почему же? — немного ревностно интересуется Машка. Она думает также, но ей не нравится, что Ксюху дурой называет кто-то другой.

— Ну это же не ты сейчас на коленях у моего брата. А почему?

— Не мой типаж, — пожимает плечами Маша и начинает старательно жевать мясо.

— Да ладно! — Алина ржет. — Он красив и богат. О нет, моя дорогая, он твой типаж. Только в отличие от Ксюхи у тебя есть «чуйка на мудака». А у нее нет, и она променяла своего простого, но клевого и искреннего парня на приключение, которое закончится очень быстро. И хорошо если Кир ничего не узнает, но… — Алина отпивает из бокала. — Я не верю в вечные секреты. А тебе, — она повернулась к Машке. — Думаю, понравится Макс. Но будь с ним осторожнее — он темная лошадка в этой семье. И ничуть не лучше Дэна.

— Эй! — смеется Машка. — Я его даже не видела.

— Завтра прикатит ни свет ни заря.

— Почему ни свет ни заря?

— А потому что долбанный спортсмен. Он не спит, как простые смертные до обеда. Мне кажется, этот монстр вообще не спит. Бывает с вечера пьем вместе, все с утра дрыхнут, выползают к обеду с больной головой. А этот в семь утра на пробежечку сходил, потом тренирвочку провел, пару кругов в бассейне проплыл, всем звездюлей по телефону наставлял и снова жаждет приключений. Ненавижу, супермен хренов.

— Ну а про меня, что скажешь? — не понимая зачем, спрашиваю я. Алина смотрит долго и потом очень тихо говорит.

— Я очень люблю Ника, он, пожалуй, единственный нормальный в этой долбанутой семейке (ну если не считать его участие в зимней выходке Дэна), не испорти его, пожалуйста.

— О, ты не знаешь Дашку! Вряд ли она способна испортить мажора Лисовецкого! — смеется Машка.

— Его способно испортить разочарование и предательство. Ник клевый и добрый, но это только потому, что ему никто не делал больно. Мне бы хотелось, чтобы все так и осталось.

Не знаю почему, от слов Алины становится больно, словно я уже разбила Нику сердце, хотя у меня ничего подобного в мыслях нет. Мы ведь даже еще не поцеловались, мелькает в голове, и я решаю, что обязана это исправить.

Как можно портить кого-то, не зная, каково это — целоваться с ним?

Глава 3

Темнеет стремительно. Первыми в саду растворяются Дэн и Ксюша, я только укоризненно смотрю им вслед. Ладно Дэн, он Кира видит первый раз в жизни, а Ксюха? Как можно так легко предать близкого человека? Я думала у них с Кириллом любовь. А сейчас Ксюха даже не пытается скрыть, куда идет и зачем. Ей совсем нестрашно потерять все из-за одной глупой ночи? Или она надеется на продолжение отношений с Дэном? Но ведь это глупо? Или просто хорошо рассуждать со стороны?

Потом позевывая отправляется спать Алина. А Машка заговорщицки мне подмигнув, увязывается с ней под предлогом, что боится заблудиться в темноте среди деревьев. Хотя это она преувеличивает. Заблудится тут нереально. Территория поместья хорошо освещена. Мы с Ником остаемся у бассейна вдвоем.

— Не жалеешь о том, что согласилась приехать? — спрашивает он и усаживается на бортик бассейна, опустив босые ноги в подсвеченную голубоватую воду.

— Не-а, — отвечаю я и устраиваюсь рядом с ним.

— Пошли купаться? — внезапно предлагается парень.

— Я уже сняла купальник, — несколько огорченно мотаю головой. Пожалуй, я бы искупалась в тише и лунном свете вместе с Ником.

— Это проблема? — спрашивает он, и глаза темнеют.

— Если это завуалированный вопрос о том не хочу ли я искупаться с тобой голой, то определенно не в этот раз.

— Но ведь это и не ответ «нет»? — хрипло спрашивает он и от этих интонаций по рукам пробегают мурашки. Ник действительно клевый. Тонкий, деликатный и волнующий, а еще я могу ему противостоять. Не знаю — это мне нравится или немного разочаровывает?

— Ты ведь знаешь «никогда не говори «никогда»», — усмехаюсь я и неожиданно для себя кладу голову парню на плечо. С ним хорошо и спокойно. Наверное, неправильно чувствовать умиротворение, когда рядом с тобой сидит чистый секс с загорелыми плечами и четкими кубиками пресса на животе.

— Мне нравится такой ответ.

Ник приобнимет меня рукой за талию и притягивает к себе. Мы сидим, так обнявшись, бедро к бедру и смотрим на голубую водную гладь.

Решаем идти спать ближе к трем ночи. До этого болтаем о пустяках, смеемся и просто держимся за руки. Мне нравится эта неспешность, нравится чувствовать его желание, но в то же время осторожность и попытки сдержать себя. Сумасшедший притягательный коктейль и он для меня. Почему-то я твердо уверена, Ник может быть совсем другим — нахальным, напористым, но рада, что со мной он нежный и немного восторженный.

К дому мы бредем медленно, держась за руки и, кажется, расставаться не хочется ни ему, ни мне, но глаза слипаются и нужно хотя бы немного поспать, а мы оттягиваем этот миг, остановившись на веранде дома.

Лунный свет падает на его лицо и тени от ресниц росчерками украшают щеки. Ник, как и обещал, целует без спроса, просто придвигается ближе, осторожно проводит большим пальцем по моей нижней губе к подбородку и ласково касается губами губ.

Никакого яростного напора, урагана страсти. Просто поцелуй щемящей нежности, который говорит мне гораздо больше о том, что на душе у этого парня. Я послушно приоткрываю губы навстречу новым ощущениям и закидываю руки Нику на плечи. Он намного выше меня и весь такой монументальный. Его не назовешь здоровым, он худощавый и жилистый. Но все равно выше общей массы парней и однозначно сильнее. Его руки скользят по моей спине на талию и притягивают к себе, настойчивее вжимая в мускулистое тело. Мне кажется я рядом с ним как податливый воск. От нежных ласк чуть кружится голова и совершенно не хочется останавливаться. Впрочем, и заходить дальше тоже. Меня совершенно утраивает стоять так, привыкая к чужому телу, упиваясь чужими губами и наслаждаясь мгновениями.

Мы стоим и целуемся в темноте, а за спиной будто расправляются крылья. Я еще не готова улететь с Никитой Лисовецким, но он определенно движется в нужном направлении. Очень скоро я смогу забыть совсем другие жаркие и жадные губы, которые не могу выкинуть из головы даже сейчас.

Я отстраняюсь первая и ловлю жадный взгляд, но Ник берет себя в руки.

— Прости, — усмехается он, хотя в его голосе неслышно раскаяния. — Я слишком увлекся…

— Не слишком, — отвечаю я и улыбаюсь. — Но сейчас и, правда, пойдем спать.

— Это звучит как очень двусмысленное предложение.

— У этого предложения один смысл. Просто нам с тобой в одну сторону.

Александр

Ненавижу долбаных ЗОЖников, особенно если они затесались в семью. Так и говорю Максу, который затирает мне всякую хрень про режим дня, правильное питание и спорт всю дорогу до Верещагино. А это от аэропорта, между прочим, два с половиной часа. На чумную после перелета голову любая информация ложится тяжело, а уж раздражающая и тем более.