Контрреволюция и реставрация в СССР

«Командные высоты в экономике» - национализированную промышленность 1920-х годов - в 1930-е годы сменило полное огосударствление промышленности, сельского хозяйства и торговли. В управлении экономикой, как и в ВКП(б), утвердился бюрократический централизм, с первых лет ставший постоянной болезнью экономики СССР. Одновременно произошло вынужденное отделение СССР от мирового рынка. «Он был вызван хронической нехваткой средств и угнетенным (после коллективизации) состоянием сельского хозяйства, раннее выступавшего в роли основной экспортной отрасли» [16].

В годы первой пятилетки бюрократия полностью освободила себя от контроля со стороны трудящихся. Политические перемены в СССР к 1934 году были налицо: вместо удостоверений личности были введены паспорта и отмена свобода передвижения и проживания граждан, повсеместно, ГПУ окончательно встало над партией, фактически подчиняясь лично Сталину. Последние остатки советской демократии были ликвидированы - всюду стали господствовать административно-командные методы управления. Насилие над массами превратились в главный инструмент политики бюрократии и одновременно форму сохранения ей своих привилегий. В СССР установился тоталитарный режим, который можно в эти годы по праву назвать бонапартистским.

Как и во Франции XVIII века Термидор в Советской России означал отстранение масс от политического руля. Судьбу трудящихся отныне решала бюрократия. Однако, как и во времена Великой французской революции в 1920-1930-е годы белая эмиграция напрасно трактовала контрреволюционные перемены в свою пользу. Ни французские термидорианцы, ни термидорианская бюрократия в СССР не желали восстановления старого строя. Наивно приняв истребление Сталиным большевиков в 1937-1938 годах за сигнал возвращаться в «очищенный рай», многие бывшие белогвардейцы угодили в самое пекло. Несмотря на проявленный «пролетарский» интернационализм в войне с Франко на Пиренеях они оказались в секретных тюрьмах НКВД в Испании или ГУЛАГе. Немногие смогли пройти через плотное сито НКВД: остаться в живых и вернуться на родину.

В 1928-1933 году термидорианская фаза контрреволюции в СССР завершилась. Контрреволюция не пошла по пути срастания бюрократии с буржуазией деревней к реставрации капитализма, как предполагала левая оппозиция. Под давлением внутренних хозяйственных противоречий и мирового кризиса аппаратная прослойка СССР оказалась вынуждена осуществить коллективизацию и ускорить индустриализацию СССР. Вместе с тем она решилась на полую ликвидацию своих недавних союзников - кулаков и нэпманов.

Сделанный бюрократией под руководством Сталина поворот, несмотря на всю левизну прикрывавшей его фразы, означал по отношению к социально-экономическим, политическим, культурным завоевания трудящихся новый - бонапартистский - этап контрреволюции. Устранив мелкую буржуазию, правящий слой продолжал изменяться, угрожая со временем стать новым классом капиталистов. Только две преграды оставались у него на пути: традиция большевизма, носителем которой он еще был, и пролетариат, поставленный под жесткий контроль, но способный со временем потребовать обратно свои права. Соединение двух этих угроз грозило бюрократии политическим падением, а значит лишением всех привилегий.

3.6. Сталин и сталинистская оппозиция

В 1934 году «старая гвардия» попыталась снять Сталина с поста Генерального секретаря, не избрав его в ЦК. Но инициатива «ленинских кадров», большевиков с дореволюционным стажем провалилась. На XVII Съезд ВКП(б) со всей очевидностью проявилось аппаратное могущество Генерального секретаря. Не популярного в массах из-за восьми лет «чрезвычайщины», но зато ставшего бюрократически более могущественным. Результаты тайного голосования были фальсифицированы, Сталин сохранил свой пост. Его позиции в ЦК (главным образом за счет новых выдвиженцев) укрепились. Чем же было вызвано такое поведение свыше десяти лет поддерживавших Сталина партийных кадров, среди которых имелись и такие его давние товарищи как Серго Орджоникидзе?

1934 год стал первым мирным годом для страны прошедшей тяжелейший период принудительной коллективизации. Гражданская война с деревней завершилась полной победой аппарата, закончилась первая пятилетка. Весь нелегкий период с 1927 по 1934 год в ВКП(б) внешнему наблюдателю не было заметно никаких крупных столкновений, за исключением разгрома в партии «правого уклона» Бухарина-Рыкова. Однако в эти годы политический режим в стране претерпел серьезные изменения: стал еще более жестким, еще более централизованным и антидемократичным. Внутренняя демократия в партии сжалась до последнего предела. Первоначально экстренные меры превратились в норму.

Все происходящее воспринималось многими старыми большевиками как меры необходимые для выхода СССР из кризисного состояния, но не более того. После победы над трудностями виделось разумным вернуться к более мягкому бюрократическому режиму, образца 1926-1927 годов. Старое большевистское ядро ВКП(б) не было готово к продлению и усилению чрезвычайщины, не считало ее целесообразной. Между тем в период повальной коллективизации в партии также существовали и, более того, скрыто нарастали оппозиционные настроения.

«Ленинские кадры» в ВКП(б) сочувствовали рабочим, оказавшимся в тяжелейших материальных условиях, и критически оценивали насильственные методы коллективизации. Высказывались мнения, что, убрав с главного партийного поста Сталина, можно затем легко устранить и всех его ближайших сподвижников. Косвенно признавая правоту левой оппозиции по многим вопросам, оппозиция «старых большевиков» не считала свои действиями по ее разгрому неверными. Оставаясь на более правых позициях, чем подвергнутые репрессиям сторонники Троцкого, оппозиционные к линии Сталина кадры оказывались новой «левой оппозицией» в ВКП(б).

Упразднение «ленинских принципов» во внутрипартийной жизни также беспокоило «старую гвардию». Многие признавали: Сталин изменил делу революции, его реакционная политика уничтожает ее завоевания одно за другим. Отторжение вызывал также все более масштабный и уродливый культ личности бюрократического вождя. Видный не троцкистский деятель оппозиции Мартемьян Рютин писал: «Задача заключается в том, чтобы сейчас же приступить к мобилизации сплочению партийных сил на почве марксизма-ленинизма, на почве подготовки к уничтожению диктатуры Сталина. Партия и рабочий класс в своём подавляющем большинстве против Сталина и его клики. Надо только эти распылённые и терроризированные силы объединить, вдохнуть веру в это дело и начать работать по устранению сталинского руководства» [17].

Однако политические условия начала 1930-х годов не позволяли левым сталинитам вести борьбу за сохранение и возврат «истинных основ большевизма» иначе как скрытым, наполовину заговорщическим путем. Но против таких методов сопротивления значительной части аппарата Сталин имел мощное оружие - политическую полицию ОГПУ. Сосредоточив за годы коллективизации и первой пятилетки в своих руках еще большую власть, «отец народов» был практически неуязвим для уставных методов устранения от государственного руля. Со всей наглядностью это и продемонстрировал XVII Съезд ВКП(б). Боровшиеся в 1920-х годах с троцкизмом большевики-аппаратчики с революционным прошлым сами очень скоро могли оказаться в положении «троцкистских вредителей» или даже «контрреволюционной шпионской своры».