Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум

Ник помнил, как взволновало его это предложение – пилотировать целый грузовой конвой! А потом Аткинс сбежал, и хозяин конвоя, Эдгар Хубер – некоронованный король Бронтзее и пустынного Орфея, не оставил ему выбора.

Затем был прорыв мимо пиратской армады Треугольника и наконец расстрел конвоя невидимой эскадрой урайского флота.

После этого был провал и слабые воспоминания о госпитале и о Лили – его телохранительнице в шапочке медсестры. Кажется, у них была любовь. Настоящая любовь с поцелуями. Потом Лили провожала его у трапа и сказала: «Агенты моей специализации долго не живут». Возможно, теперь ее действительно уже не было на свете.

Что же было потом? Что-то невнятное – крики, выстрелы и перелет к урайцам. Заключение в камере, тесты и профессор Преллис с его навязчивыми теориями. Это он захотел непременно повезти Ника на Вудсток, и вот что из этого вышло.

– Вот что из этого вышло... – хрипло повторил Ник.

– Что? Что ты сказал? – не понял майор.

– Это я о другом, сэр, – отмахнулся Ник и, вздохнув, предложил: – Давайте я скажу ему: «Привет, Колин, как дела, у меня все нормально».

– Вообще-то именно это от тебя и требуется, – согласился Фонтен.

– И еще я улыбнусь, – добавил Ник.

– Улыбнешься? – Майор почесал нос. – Будет смахивать на рекламу жидкости от пота. Хотя – ладно, улыбайся.

– Можно начинать?

– Начинай.

Они отсняли нужный материал, потом майор предложил снять Ника еще и в полном снаряжении «корсара». Тот не стал спорить, и они вышли на улицу, чтобы продолжить съемки.

Когда все было сделано и Фонтен собрался уезжать, Ник задал ему вопрос о том, что давно его интересовало:

– Я хочу спросить, сэр...

– Слушаю тебя. – Фонтен снова нацепил на лицо приветливую улыбку и стоял, засунув в руки в глубокие карманы плаща.

Оба помощника майора находились чуть поодаль и были одеты так же, как и их командир.

«В таком виде не побегаешь», – заметил про себя Ник.

– Давно вы ведете работу в моем мире? – спросил он.

– Ну... – Майор вздохнул. – Поскольку для урайцев это уже не является тайной, могу сказать и тебе – давно. Как только получили от тебя первые сведения, так сразу и приступили.

– И как там?

– Как и в любой войне, Ник. Наш враг сидит там уже давно, а мы пытаемся атаковать и закрепиться. Несем потери, по-другому не получается. Это все, что ты хотел узнать?

– Да, сэр.

– Ну тогда будь здоров.

37

Очередной сбор Большой Четверки решили провести на Фонта, во владениях Филиппа Леконта. Эдгара Хубера это устраивало как нельзя лучше, поскольку планета Фонти была расположена очень близко к его Бронтзее.

Помимо этого Хуберу нравился климат Фонти, а еще местные аборигены – чернокожие фонтийцы. Эдгар даже подумывал завести себе фонтийскую прислугу, но ему отсоветовали, сказав, что фонтийцы такие тихие и покорные только на своей планете, а в других местах их характер быстро портится и они становятся обычными плохими слугами, которых и так великое множество.

Кроме приятных впечатлений от посещения главного владения Леконта – Карвэйн-Холла, Хубер ожидал также и неприятных. Генерал Франсиско Роммель, четвертый человек в Генштабе вооруженных сил, снова оброс проблемами, которые, как обычно, приходилось решать его компаньонам.

Что случилось на этот раз, Хубер еще не знал, да, впрочем, ему и не хотелось знать. Генерал вечно поднимал тревогу из-за всяких пустяков. От него давно бы следовало избавиться, однако пока еще Роммель был нужен своим партнерам, поскольку его руки могли свободно погружаться в карманы военного казначейства.

Чтобы продлить удовольствие от праздных минут отдыха, Хубер прибыл на Фонти на пару часов раньше намеченного срока.

Хозяин дома – Филипп Леконт не возражал. Он понимал, что рано или поздно Большую Четверку придется сокращать и, следовательно, внутри нее необходимо организовать золотое ядро. Кто же должен в него входить, если не соседи?

Когда тяжелая яхта класса «фламинго» опустилась на посадочный квадрат, Леконт устроил Хуберу отдельную королевскую встречу с концертной программой и качанием дорогого гостя.

– За что такие почести, дружище? – спросил довольный Хубер, когда они с хозяином рассаживались в гостиной перед сервированным столиком. – Такого приема еще не видели ни Манкуццо, ни Роммель.

– Они для меня добрые партнеры, а ты, Эдгар, – друг и близкий сосед.

– Вот тут ты прав, Филипп. Только придется нам с тобой придумать, о чем мы тут болтали за спинами наших компаньонов.

– Ты, кажется, хотел набрать себе штат прислуги из фонтийцев?

– Было дело, но я уже отказался от этой затеи.

– Ну, генерал и Манкуццо об этом еще не знают. Скажем, что ты наблюдал за аборигенами в действии.

– Да, это хорошая мысль. Кстати, как назывался танец, который они исполняли?

– Бадедо... – произнес Леконт, подражая фонтийскому произношению.

– А флейта, вот эта длинная?

– Убюс...

– Как? Убюкс?

– У-убю-ус, – сложив губы трубочкой, повторил Леконт.

– И что, она действительно сделана из оленьего э-э... органа?

– Это утверждают фонтийцы, но я им не верю. – Леконт дотронулся до ножки бокала, и тотчас к столику подскочил лакей, стоявший до того у стены. Он наполнил бокал белым вином и остался стоять рядом, ожидая знака от гостя.

Эдгар кивнул, не глядя на слугу, и тот моментально наполнил бокал, а затем отступил в тень.

– Они хорошо обучены, – заметил Хубер. – Вам трудно это давалось?

– Да нет, не особенно. На самом деле они довольно сообразительны, к тому же у меня есть Софи, она отлично ладит с фонтийцами.

За остававшееся до приезда остальных партнеров время Леконт показал гостю дом, посадочные терминалы, поля для гольфа – старое и новое, подземный ангар с персональными яхтами и «женскую половину» дома, в которой прежде жила супруга Филиппа.

– Теперь ее здесь нет, – подвел он итог, когда оба вернулась в гостиную.

– Она умерла? – осторожно спросил Хубер, думая о своем.

– Нет, что ты. – Леконт засмеялся. – Мы развелись.

– Мне, что ли, тоже развестись?

– А что, проблемы?