Координатор

Как стемнело, я снова поднял сундук и полетел дальше, но в этот раз изучая окрестности и подлетая к населённым пунктам, сёлам, и хуторам. Поэтому мой путь к Риге занял практически всю ночь. А я и коровники нашёл, и в одном селе небольшой заводик сыроварни, вот склады и посетил, бидоны и бочки со свежим молоком и сметаной отправлял на один из складов своего летающего дома. Сыр тоже. Тот что готов. Также коптильни навещал, сала немало набрал, свежего мяса, овощехранилища посетил, хотя последние почти пусты, свежий урожай только подрастает. А теперь Рига. Потом уже Беларусь посещу, Украину, если её ещё не освободили, и можно возвращаться в Москву.

Москва. Куйбышевский район. 11 сентября 1944 года. Район Красной Площади.

Прислонившись плечом к стене дома, я с интересом наблюдал, как несколько милиционеров в форме выводят из двухэтажного заброшенного здания без крыши шестерых подростков. На меня лишь мельком посмотрели, одет прилично, явно городской, пострижен ровно, ботинки так и блестят хорошо начищенные. Не бродяга, это сразу видно. То есть, не голодал, хотя и худощав и щёки ввалились, но это оттого что последние два месяца я был постоянно на ногах, пробегая в день по десятку километров, да ещё с дополнительным грузом виде вещмешка и винтовки. Как же мне полюбилась «СВТ» в снайперском исполнении. На территории Западной Украины и Польши уже страшилки слагают о ночном стрелке что никогда не мажет. Что есть, то есть. Поработал я там изрядно, и надо сказать что все хранилища, включая те что добыл у Дарта, все заполнены. Однако пора устроить передышку, также я собирался засветится, то есть, попасть в детдом, чтобы меня запомнили, документы какие-никакие оформлю. А так думаю и сорок пятый год я по тылам у немцев побегаю. Сделаю за зиму пару тройку дополнительных безразмерных рунных хранилищ, основы есть, и буду заполнять. А то что я сейчас решил засветится, это обдумано. Лучше рано, чем позже, проверками замучают, мало ли с немцами там сотрудничал, так что легенду нужно хорошую продумать.

Сейчас же я прикидывал, не присоединится ли к группе беспризорников, что взяли милиционеры, тогда меня в детдом и оформят, но передумал, тут явно сложившаяся банда малолеток, мне с ними не по пути. Мало ли тех ждёт спецприёмник? Да и увидел я это всё совершенно случайно. Вчера в полночь прилетел в Москву, устроился на одном из чердаков жилых домов, сундук там не найдут, выспался, и вот к обеду спустившись, стал гулять по улицам города, поглядывая по сторонам, наткнувшись на такое представление. Милиционеры, загрузив малолеток в кузов старенькой «полуторки», укатили прочь, я же, отлипнув от стены, направился дальше. Чуть позже мне повстречалась номерная столовая, входить я не стал, только с интересом принюхался, уже поел, прежде чем выходить, и повар мой готовил явно лучше, рисковать не хочу. И вот так ещё около часа гулял, добравшись до Красной Площади. Ну а как сойтись с советскими представителями власти, я уже решил. Нужно снять комнату, сообщив хозяйке что сирота, та сама всё сделает, вызовет участкового, и меня уже официально оформят. Медлить я не стал. Начал с поиска жилья, уехал на трамвае прочь от Красной Площади и стал ходить по дворам многоквартирных домов на первой же попавшейся улице, искал где можно снять комнату. Однако столица заселена была плотно, мест мало, но найти комнату в коммуналке всё же удалось.

Хозяйка, что стала показывать комнату, спросила:

– Мама твоя почему не пришла?

– Так сирота я, для себя выбираю комнату.

– Как сирота?!
– ахнула та.

– Да война же идёт, вы разве не знаете? Отец в сорок первом погиб, мама весной от бандитов, сумку с продуктами хотели вырвать, а та не отдала, вот и полоснули ножом. Я решил по путешествовать, и вот до столицы добрался. Оплачу за неделю, вас устроит?

– Да, конечно, устраивайся.

Приняв деньги, та ушла. Взяв новенький армейский вещмешок, такие у многих встретить можно, я слегка распотрошил его, но в комод убирать не стал, шкафа тут не было, гвозди забитые на стене как вешалки, взял полотенце и кусок мыла, ну и направился в ванную, благо та была свободна. Мылся с полчаса, ещё и ванной полежал, дольше бы пробыл, однако застучали в дверь, старчески ворча, что я слишком долго её занимаю, так что надев бельё, оно свежее, утром впервые надел, и вот так растирая волосы полотенцем, в трусах и майке да домашних тапочках вышел в коридор, как раз застав возвращение хозяйки. Причём появилась та не одна, а с сотрудником милиции. Да ещё женского пола и с погонами сержанта. Всё как я и спланировал.

– Это ты Руслан?
– спросил сержант.

К этому имени я уже привык и решил не менять. Поэтому вежливо кивнул, подтверждая.

– Хорошо. Зоя Аркадиевна сообщила, что ты сирота.

– Это так.

– Хорошо… То есть, плохо. Давай пройдём в комнату и там поговорим.

– Ладно.

Продолжая растирать волосы, я провёл гостей к себе. Там быстро натянул рубашку и штаны, и застёгивая, наблюдал как девушка, а сержанту вряд ли было больше двадцати, устраивается за столом у окна, достаёт из планшетки лист бумаги и подготавливает карандаш. Делала та это неторопливо, давая мне время, так что я даже носки надеть успел, и расчёской пригладив волосы, сделав причёску, подошёл к столу и сел на кровать. На ней уже хозяйка сидела, но место свободное оставалось как раз у стола. Так что устроившись, я вопросительно посмотрел на представителя власти.

– Скажи, как зовут твоих родителей и что с ними произошло?

– Отец, Николай Николаевич Николаенко, он с Украины. Настоящий хохол. Погиб в Прибалтике в сорок первом году. Где именно не знаю, только регион. Ещё знаю, что он в пулемётном расчёте воевал. Мама получила письмо о его гибели, похоронку, но оно было утеряно во время одного из переездов, как и другие документы. Нас тогда обокрали в поезде. Мы часто переезжали. А маму зовут Гульнара Равильевна Николаенко. Погибла в апреле этого года. Она татарка, из казанских татар. Но в графе национальности, пишите русский.

– Мать - татарка, отец - хохол, а ты русский. Логично, - улыбнулась та.

– Так и я о чём?

– Из какого вы города?

– Киев. Только возвращаться туда не хочу.

– Давай по тебе. Значит, Руслан Николаевич Николаенко, я правильно поняла?

– Всё точно.

– Возраст? Сколько классов школы закончил?

– Пишите тринадцать лет, август.

– А на самом деле?

– На самом деле, - улыбнулся я, как по мне так лучше летом на природе день рождения праздновать, чем в стылую осень.
– Пятое августа тысяче девятьсот тридцать первого года рождения. А закончил шестой класс, я раньше в школу пошёл, в семь лет. У меня мама учительницей была, подтянула. Да и закончил я после её гибели шестой класс. Легко сдам проверочные экзамены.

– Знание языков?

– Английский и испанский, довольно хорошо. Пишу на них также. Я вырос в этой языковой среде, вот и изучил. У нас в одной квартире американцы поселились, инженеры, по-русски совсем не говорили, а в другой испанские коммунисты, дети у них моего возраста были, я их русском учил, а они меня своим языкам. Заинтересовался, вот и выучил.

Та задала ещё несколько вопросов, некоторые касались родственников, но я тут развёл руками, не было. После этого та закончила и велела мне собираться, пояснив что меня ждёт детдом.

– Я знаю, - спокойно ответил ей.

Дальше я собрался, надел ботинки, они на шнуровке были, куртку, довольно тёплую, кепку, подхватил свой сидор, влажное полотенце я уже сложил и внутрь убрал, и завязав лямки, убрав вещмешок за спину, отрапортовал:

– Я готов.

– Идём.

К моему удивлению хозяйка комнаты деньги мне вернула, смущаясь пояснила что это на конфеты, на что молча кивнув, я забрал обе банкноты, что ей ранее давал, убирая во внутренний карман куртки. Когда мы покинули подъезд дома, выходя во дворик, девушка в погонах спросила:

– Ты специально это всё сделал?

– Вы о чём?
– шагая с правого бока, я искоса посмотрел на сержанта.

– Ты понял о чём я. Ты специально приехал в Москву чтобы попасть тут в детдом. Зачем?

– Давайте посчитаем плюсы и минусы. В родной город я не хочу. В том где маму убили меня… ищут, и тоже не приласкать. Поэтому нужно было уехать. Москва идеальный вариант. Крупный город со множеством учебных заведений, а я планирую врачом стать. Жить в столице, это не то что в провинции, тем более после детдома я получу комнату и останусь тут.

– Хм, продумано. А если по распределению тебя как врача в другой город отправят?

– Ну и что? Страна у нас большая, а врач уважаемая профессия. Я не против.

– Планы у тебя хорошие, молодец что стремишься. А что по поводу того, что тебя ищут?

– По чесноку?

– Что?

– Чеснок – это честность. Молодёжный сленг. То есть, по-честному? Если так, то того, кто маму убил, я нашёл, а он оказался уважаемым вором. По пьяни тогда к маме полез. Пришлось бежать.

– Убил?
– нахмурилась та, взглянув на меня острым взглядом.