Копье чужой судьбы

– Не буду уточнять, зачем вы туда пришли, однако поинтересуюсь, – Сергей улыбнулся. – Вы подслушивали?

– Если сидеть тихо, можно узнать многое. Однажды в мужском туалете…

– Там вы тоже бываете? – прервал ее Дуло.

– По роду своей деятельности…

– Кем вы работаете?

– Я – консультант! – с достоинством заявила Еремкина.

– Продолжим, – предложил Сергей. – Беленькая пригрозила все рассказать мужу Варовской, и та согласилась украсть рисунок.

Маруха вскочила и, сжав кулаки, подбежала к Елене Феликсовне.

– Это она! Она украла рисунок! Из-за тебя мне пришлось все рассказать мужу и пойти в этот отель…

– Маша! – Варовский бросился к жене и, схватив ее, силой усадил на прежнее место.

– Дура ты дура… – прошипела Еремкина. – Я подтвердила факт шантажа. Защитила тебя. И все для того, чтобы ты заткнулась. Не поняла?

Маруха закрыла лицо ладонями и, согнувшись, припала к коленям.

Сергей обратился к Еремкиной.

– Рисунок украли вы?

– Он мне не нужен.

– Значит – нет? Напоминаю, если не будете сотрудничать со следствием…

– Она врет! – плачущим голосом прокричала Маруха. – Когда я была в кабинете Свирской, она тоже туда пришла…

Полина вскочила с кресла и в смятении перешла к роялю, возле которого сидела Еремкина, чтобы видеть, а главное – отчетливо слышать то, что она скажет.

– Мне не рисунок был нужен, – повторила Еремкина и добавила: – А только его фотография.

– Ага-а-а… – протянул Дуло. – И что же вас заставило похитить его?

– Она. – Еремкина ткнула пальцем в Варовскую.

– Теперь, – Сергей хитро улыбнулся, – осталось одно вакантное место. Я имею в виду помощь следствию.

– Я сама! Сама все расскажу! – Еремкина взяла ситуацию под контроль. – Когда в пятницу вечером после работы я зашла в кабинет Свирской, там уже была Мария Варовская. Я еще удивилась, почему дверь открыта.

– А если бы была заперта?

– Я взяла ключ на охране, – улыбнулась Еремкина.

– Так просто? – удивился Сергей. – Кто вам позволил?

– Никто. Просто улучила момент и сняла его с гвоздика. Взамен перевесила ключ с соседнего. Он очень похож.

– Гениально. – Сергей перешел к Варовской: – А как вы попали в чужой кабинет?

Та сказала:

– Зачем спрашивать? Сами же просили помочь с замком.

Сергей «перевел»:

– С помощью отмычек, которые лежат в вашей сумке. Так?

Маруха кивнула.

– Машенька… – обессиленно простонал Варовский. – Ты же говорила…

Дуло его перебил:

– Кто из вас расскажет, что случилось там, в кабинете?

– Я зашла, вынула из стола ключ от сейфа, отыскала рисунок… – начала Маруха.

Еремкина перебила:

– Тут захожу я, вижу такое дело, хвать у нее рисунок…

– … потом я у нее – хвать. А она, косорукая, порвала мое ожерелье…

Дуло поинтересовался:

– Из жемчуга?

– Ожерелье рассыпалось, а Еремкина с рисунком убежала. Кобыла!

Сергей спросил Еремкину:

– Вы же собирались ограничиться фотографией?

– У меня не было выбора. Или забрать рисунок, или остаться ни с чем. – Елена Феликсовна нашла способ отыграться на Марухе: – Пока эта проститутка собирала свой жемчуг, пока она корячилась под столом, я схватила рисунок и – дай бог ноги!

– Теперь подведем итог: вы остались ни с чем, – обратился он к Марухе, после чего развернулся к Еремкиной. – А вы забрали рисунок и отдали его… Кому?

– Ему, – сказала она и ткнула пальцем в Кириченко.

Тот отодвинулся еще дальше, рискуя свалиться с дивана.

– Давай, – велел Дуло. – Теперь – твое слово.

– Что?

– Говори, зачем тебе нужен рисунок?

– Какой рисунок?

– Хочешь, чтобы за тебя рассказала бабушка? – Сергей немного смутился. – Виноват… Твоя подруга.

– Нет, – поспешил Кириченко. – Я – сам. Я все расскажу сам. Значит, так, – он пригладил рукой волосы. – Вам известно, что у меня до недавнего времени был пасынок, Гадкер Артемий. К нему обратилось с просьбой известное вам лицо…

– Мишель Пиньера, – расшифровал его слова Сергей Дуло.

– Артемий потом обратился ко мне. Я – к Лене.

– Сколько тебе заплатил Пиньера?

– Я же говорил, – вполголоса напомнил Алексей Григорьевич.

– Пятнадцать тысяч долларов, – озвучил Дуло. – По твоим словам, за эту сумму ты познакомил его с Шевелевой.

– Серьезно? – вмешалась Диана и театрально захохотала.

– Я так сказал? – удивился Кириченко.

– Именно так, – подтвердил Дуло.

– Забыл, клянусь честью.

– Не надо, – сказал Сергей. – Этим – не надо. Сколько тебе заплатил Пиньера за кражу рисунка?

– Тридцать… – шепнул Кириченко.

– Чего?

– Пиньера заплатил мне тридцать тысяч американских долларов.

Прозвучал резкий звук, словно за диваном взорвали петарду. В тот же момент Алексей Григорьевич дернулся.

– Подлец, – прорычала Еремкина, явившаяся автором убойной затрещины. – Мелкий грызун…

– В чем дело? – спросил у нее Сергей.

– Он знает…

– Придется вам объяснить.

– Мне он дал всего десять тысяч.

– Долларов? – предположил Сергей.

– Рублей! – обиженно прокричала Еремкина и потрясла растопыренными пальцами. – Моими руками горячие каштаны из огня вытащил.

– Лена, какие штаны, – заныл Кириченко, но тут же получил вторую затрещину.

– Не штаны, а каштаны, – прорычала Еремкина.

– Что было дальше?

Кириченко потер затылок.

– Я отдал рисунок Артемию, тот отнес его иностранцу.

– Тебя не смутило, что Пиньера просил фотографию, а ты отдал рисунок?

– Нет, – сказал Кириченко.

Дуло кивнул.

– Думаю, будет излишним спрашивать, почему ты молчал, когда из-за кражи рисунка терзали мою жену. – Отвернувшись от него, Сергей выразительно посмотрел на Варовского. – Ваш выход, Альберт Иванович.

– В каком смысле? – спросил тот.

– Расскажите, что делали в гостинице «Рикс» в ночь убийства.