Копье Мониту, системы Мосина
Шрифт:
Глава шестьдесят пятая, в которой рассказывается о конопле и драгунах
В округах Диктатории расположенных на бывших мексиканских и техасских территориях, благодаря Наркому Сельского хозяйства Алине Виленовне Штромберг, одной из главных культур стала конопля, причем в хорошем смысле этого слова. Пеньковые канаты и веревки пользовались огромным спросом и Алина Виленовна со своим супругом, профессором Штромбергом, наладила выращивание данной культуры на таком уровне, что пенька Штромберг, стала вне конкуренции и в Старом и в Новом свете.
Алина Витальевна была ученицей самого Лысенко, но в отличие от академика, не занималась «Генетическими войнами», а увлекалась селекцией сельхозкультур. Она работала на скромной должности во Всесоюзном институте растениеводства и обожала командировки «в поле», куда ее начальство с радостью посылало. Дама была с характером и в институте ее прозвали Трофим Денисович, за то, что она любила
Выведенный ими сорт конопли, давал три урожая в год, при высочайшем качестве, как культуры, так и продукта. Инженеры и техники Базы, смогли создать годное и эффективное оборудование и дело пошло на лад. Пенька Штромберг, стала солидной прибавкой в бюджете Диктатории, чему конкуренты не сильно были рады, особенно плантаторы Франко-Мексиканской империи Акапулько (так теперь назывались остатки мексиканских земель французского императора, где его, кстати, практически не признавали). Обиженные «короли пеньки» наняли несколько банд, с помощью которых решили восстановить попранную справедливость и слегка пограбить удачливых конкурентов, а заодно разжиться золотом, которого как знали во всех приграничных мексиканских тавернах, было полно на Золотой станции, так профессор Штромберг, назвал подаренное ему властями Диктатории ранчо, где он устроил селекционную лабораторию и хранилище «Золотого» семенного фонда. Его случайная присказка, что мол там хранится чистое золото, пошла гулять по городам и весям и естественно возбудила неокрепшие умы.
На беду банды Одноногого Хосе (так его прозвали за страсть простреливать левую ногу своим жертвам), на Золотой станции в тот день присутствовал сам профессор, причем не в качестве ученого или чиновника, а как капитан Учебной роты территориальной милиции (одного из Военкомовских учебных подразделений), которую он лично подбирал из сирот пеонов, которых массово привечал на своей Станции, где создал для них нечто вроде Сельхоз ПТУ. Мальчишки его обожали и готовы за него идти в огонь и воду.
Капитан-профессор (по старой традиции, все образованные граждане Диктатории были офицерами запаса), как раз проводил генеральные учения перед экзаменом и в качестве условного противника, на Станцию прибыл эскадрон пограничной службы, которым командовал приятель профессора, капитан Сигимицу. Японцы вообще-то уважали профессора, и не в последнюю очередь за то, что он разработал рецептуру саке, не уступавшего лучшим сортам Хироэмона Такеда. Молодые волчата профессора практически справились сами, их четыре тачанки и карабины, покрошили бандитов в песи и хузары. Но тут проявился отряд драгун из полка Акапулько, которые тоже пал жертвою золотого миража и тогда вмешались и погранцы, взяв в шашки и пулеметы мексиканскую конницу. А когда на помощь своим рванул остальной полк, который привел раненый лейтенант, единственный, кто смог сбежать от станции, то как «Красный Октябрь» в кустах, появился батальон Т-28, совершавший секретный учебный марш-бросок*. Драгун частично намотали на гусеницы, но часть из них смогла уйти назад за кордон, но увлекшиеся танкисты, погранцы и милисианос, пошли в погоню.
А в Акапулько еще и не подозревали, какой сюрприз им принес одноименный полк.
Т-28* — я очень извиняюсь перед читателями, за то, что пообещав в предисловии не писать про танки, нарушил это обещание. Но я чесслово не виноват… Танки сами появились.
Глава шестьдесят шестая, в которой начинается рейд на Акапулько
В Акапулько было почти спокойно… То есть бунтов и переворотов не было уже месяц, очередная попытка ограбить Государственный банк (в котором уже давно не хранили ничего ценного) была отражена массированным огнем митральез, а регент империи Мюрат II продолжал работать с документами находясь в состоянии легкого недомогания (весь бомонд Мексиканской империи Акапулько знал, что регент уже месяц, как почил в бозе и его бренные останки забальзамированные жрецами майя пребывают в подвале Императорской резиденции, в то время, как его окружение лихорадочно ищет двойника, так как сговориться о преемнике, у трех группировок никак не складывалось. На сегодня в реале группировок
осталось две, то есть реальная военная сила была только у адмирала д Арно (бывшего лейтенанта Дарно, убедившего экипажи двух французских фрегатов, перейти под флаг империи, за тройное жалование и бесплатные бордели с выпивкой, раз в неделю), на пароходо-фрегатах была сотня пушек и два батальона морской пехоты и еще был Гвардейский гренадерский полк министра обороны генерала Фурье, а третья сила, драгуны (они же конные жандармы) министра полиции генерала Лотрека куда то убыли и в расчет на сегодня не принимались. И тут пришел грузовой состав из Диктатории и пассажиры прицепленного пассажирского вагона, рассказали, что на Акапулько идут войска Мексиканских штатов в составе конницы и страшных железных повозок, которые едут без лошадей и волов.Владимир стоял в командирском люки и с ностальгической приятственностью смотрел на танковую колонну проходящую мимо него. В голове крутились строки из предисловия к прочитанной некогда книги:
«Настоящая романтика есть только в танковых войсках… Сытое рычание танковых дизелей за несколько минут до рассвета. Под завязку наполненные баки, полные боеукладки, в курсовом и спаренном пулемете заправлены ленты, и командир налаживает на башне любимый ДШК, ища взглядом на горизонте наглую муху Алуэтта, которую 12,7 снимет за километр легко. И уверенность в том, что там, за далекими холмами, ждет белый город, утопающий в зелени, где ждут усталых танкистов девушки, цветы и пиво. И надо только пройти через это плато, усеяв его обугленными скелетами Элефантов и Сарацинов, и ведь пройдем, как проходили не раз. И пусть вместо белого города будут опять пылающие развалины, вместо девушек — снайперы УНИТА, а вместо пива — пайковый ром панцергренадеров Рауля, но всё равно — мы опять победили. Броня крепка и танки наши быстры!»
Эх, подумал Светлейший князь, щас бы родную «пятьдесят пяточку», но за неименееем гербовой пишем на простой, тем более, что на его командирской машине стоял скорчер, который был бы вундервафлей и в XX веке.
Но сейчас на связь вышел Верховный Лорд Протектор Светлейший Князь Александр, Верховный Главнокомандующий и Генеральный Комиссар Государственной Безопасности (так теперь звучали его должности и титул).
И Владимир начал дозволенные речи, в смысле приступил к докладу из которого Александр выявил главный свершившийся прецедент…
В процессе погони за остатками императорских войск танки Владимира срезали путь по территории одного из штатов очередного Вильи, где сходу влетели на поле боя, где остатки драгун сцепились с отрядом местных мексиканских республиканцев, причем на стороне драгун были еще и явные бандиты, типа тех, что напали на Золотую станцию. Владимир принял решение продолжить рейд вплоть до Акапулько, так как вопервых, если не дать сейчас сдачи по настоящему, то потом бандиты и небандиты всех мастей, подумают, что Диктаторию можно покусывать без особого риска для себя. Тем более, Совет уже принял секретное решение, о присоединении бывших территорий Мексиканской империи к Диктатории (по просьбе местных жителей естественно). Александр дал добро на начало операции «Подкидыш» и пообещал, подогнать на всякий случай Тетю Олю (так обозначались в переговорах ВВС Диктатории).
Как там говаривал курсант танковой школы в Казани, подполковник Гейнц Гудериан, подумал Владимир: «Танки в кулак, а не в разброс!».
И дал отмашку в атаку.
Глава шестьдесят седьмая, в которой Акапулько меняет флаг
Особая Мангруппа «Кочубей» в составе: Роты территориальной милиции «Золотое зерно»* (командир капитан Штргомберг), Эскадрона погранслужбы «Стальной лепесток Сакуры» (командир капитан Сигимицу), Отдельного танкового батальона «Жаворонок» (командир майор Иванов) и Иррегулярной кавалерийской бригады «Вива Вилья» (командир генерал Хуан Маркадо), под общим командованием Лорда Протектора по делам безопасности и обороны Светлейшего Князя Владимира Глебовского подходили к Акапулько.
Мексиканские кавалеристы образовались после совместного разгрома Императорских драгун. Генерал Маркадо, контролировавший большую часть окрестных территорий, официально подал прошение от принятии оных в подданство Диктатории, на что получил официальное согласие от Лорда Протектора, с присвоением новому округу названия «Текила», что вызвало у мексиканцев настолько бурный восторг, что только строжайший приказ командующего, смог предотвратить грандиозную пьянку.
В столичной типографии был напечатан тираж воззваний у жителям нового округа, на испанском, русском и виде комикса в одном флаконе, после чего воззвания разбросали над населенными пунктами новых территорий с дирижаблей, что вызвало на земле абсолютный когнитивный диссонанс и нивелировавших любое сопротивление. С форта в небольшом городке, по дирижаблю сдуру (и как выяснилось спьяну) открыли огонь из ружей, после чего форт был уничтожен с воздуха и это был единственный бой за новую территорию.