Копье Пустыни

– Лиша, они пытались тебя убить!

– Это Инэвера пыталась, и притом безуспешно. Она будет счастлива, если я сбегу. Я не уступлю этой… этой…

– Ведьме? – подсказал Рожер.

– Ведьме, – согласилась Лиша. – Она и так забрала слишком много власти над Ахманом. Пусть он лучше мне в рот смотрит.

– В рот или куда пониже?

Лиша гневно глянула на него, но Рожер не испугался.

– Лиша, я не слепой. Я вижу, как ты на него смотришь. Может, и не как красийская жена, но и не чисто дружески.

– Не важно, что я к нему чувствую. Я не собираюсь к нему в гарем. Тебе известно, что у Каджи была тысяча жен?

– Бедняга, – посочувствовал Рожер. – По-моему, большинству мужчин и с одной не управиться.

Лиша фыркнула:

– Смотри не забывай об этом. Кроме того, Аббан и Ахман знали Арлена, и оба якобы дружили с ним.

– Нам Арлен говорил другое. По крайней мере, насчет Джардира.

– Именно. И я хочу узнать правду.

– А что с Аманвах и Сиквах? – спросил Рожер. – Отошлем их?

– Чтобы Сиквах убили за утраченную девственность и неудачное покушение? Ну уж нет. Мы взяли ее под опеку.

– Это было до того, как она попыталась убить тебя, – возразил Рожер.

– Подумай головой! Если бы я велела Уонде всадить Инэвере стрелу в глаз, она бы так и сделала, но кровь была бы на мне. Лучше пусть живут здесь. Присмотрим за ними и, может быть, узнаем что-нибудь полезное.

Поздней ночью Лишу разбудили крики. В дверь забарабанили. Она зажгла лампу и накинула платье из красийского шелка, которое прислал Джардир. Прохладная ткань нежно льнула к коже.

Лиша открыла дверь и увидела осунувшегося Рожера.

– Это Аманвах, – сказал он. – Я слышу, как она стонет в своих покоях, но Сиквах даже не открывает дверь.

– Я так и знала, – пробормотала Лиша, затянула пояс платья и надела свой фартук с карманами. – Ладно, – вздохнула она. – Придется ее подлечить.

Они спустились в крыло Рожера, и Лиша застучала в дверь покоев, которые заняли красийские девушки. Изнутри доносились приглушенные стоны Аманвах. Сиквах крикнула по-красийски, чтобы они ушли.

Лиша нахмурилась.

– Рожер, сбегай за Гаредом, – громко сказала она. – Если эта дверь будет закрыта, когда вы вернетесь, пусть Гаред взломает ее.

Рожер исчез.

Дверь тут же, естественно, приоткрылась, и выглянула перепуганная Сиквах.

– Все в порядке, – сказала она, но Лиша протиснулась мимо нее и направилась на стоны Аманвах в уборную в дальнем конце комнаты. Сиквах с визгом попыталась помешать, но Лиша снова проигнорировала ее и дернула дверь. Уборная была заперта.

– Где ключ? – спросила Лиша.

Вместо ответа Сиквах залопотала по-красийски. Лише это надоело, и она отвесила девушке гулкую пощечину.

– Хватит притворяться, будто не понимаешь! За дуру меня держишь? Еще одно слово по-красийски, и гнев Дамаджах покажется тебе пустяком!

Сиквах не ответила, но по ее испуганному лицу было ясно, что она поняла.

– Где? Ключ? – раздельно спросила Лиша, скаля зубы. Сиквах поспешно выудила ключ из складок платья.

Лиша ворвалась в уборную. Роскошно украшенное помещение смердело фекалиями и рвотой с примесью жасминового курения – поистине ужасная вонь, от которой стошнит любого. Не обращая внимания на запах, Лиша направилась к Аманвах, которая лежала у стульчака, стеная и всхлипывая. Ее капюшон и покрывала были отброшены, оливковая кожа выглядела почти белой.

– Она обезвожена, – констатировала Лиша. – Принеси кувшин холодной воды и поставь на огонь чайник.

Сиквах убежала, и Лиша продолжила осматривать девушку, а также содержимое стульчака. Под конец она понюхала чашку, стоявшую на столике, и попробовала остаток на дне.

– Плохо сварила, – обратилась она к Аманвах. – Можно было положить в три раза меньше розового корня и все равно уберечься от смоляного листа.

Молодая дама’тинг ничего не сказала. Она глядела в никуда и надсадно дышала, но Лиша знала, что она услышала и поняла каждое слово.

Лиша достала из фартука ступку и пестик. Ее руки порхали от кармана к карману, выбирая нужные травы. Сиквах принесла горячую воду, и Лиша сварила второе зелье. Она велела Сиквах усадить свою госпожу и заставила Аманвах проглотить противоядие.

– Открой окна, здесь нужно проветрить, – велела Лиша Сиквах, – и принеси подушки. Когда мы ее напоим, ей придется провести у стульчака еще несколько часов.

Рожер и Гаред сунулись в комнату, и Лиша немедленно отправила их спать. Они с Сиквах ухаживали за Аманвах, пока у той не перестало крутить в животе. Тогда они отнесли ее в постель.

– Сейчас тебе лучше поспать. – Лиша поднесла к губам Аманвах кубок с очередным снадобьем. – Через двенадцать часов ты проснешься, и мы дадим тебе немного риса и хлеба.

– Почему ты мне помогаешь? – прошептала Аманвах с сильным акцентом, но совершенно разборчиво. – Моя мать не пощадила бы того, кто пытался ее отравить.

– Моя тоже, Аманвах, но мы – не наши матери, – ответила Лиша.

Аманвах улыбнулась:

– Когда мы с ней встретимся, я наверняка пожалею, что не погибла от яда.

Лиша покачала головой:

– Теперь ты живешь под моей крышей. Тебе нечего бояться. Кстати, ты не обязана выходить замуж за Рожера, если не хочешь.

– Но мы хотим, госпожа, – возразила Сиквах. – Сын Джессума красив, с ним говорит Эверам. Стать первой или второй женой такого мужчины – о чем еще может мечтать женщина?

Лиша открыла рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Ее все равно не поймут.

Когда Лиша наконец вышла из покоев Аманвах, Элона ждала в коридоре. Лиша вздохнула. Больше всего ей хотелось лечь в постель по примеру Аманвах, но Элона встала и пошла с дочерью к лестнице.

– Рожер не врет? – спросила Элона. – Девушки хотели тебя отравить?

Лиша кивнула. Элона улыбнулась:

– Значит, Инэвера считает, что у тебя есть все шансы увести ее мужа.

– Спасибо, мама, я не пострадала.

– Ну конечно, – фыркнула Элона. – Ты же моя дочь, нравится тебе это или нет. Никакая пустынная ведьма не помешает тебе заполучить приглянувшегося мужчину.

– Мама, я не хочу никого уводить.

– Тогда зачем ты приехала? – рассмеялась Элона.

– Остановить войну, – напрямик ответила Лиша.