Копье Пустыни

Ашан покачал головой:

– Какие странные понятия у этих дикарей.

– Это так, – согласился Джардир, – но мы собрались не для того, чтобы обсуждать обращение с хаффитом. Аббан, можешь убрать руки с пола.

– Благодарю, первый боец. – Аббан выпрямился.

Землепашец, похоже, расслабился, и они со стражником отступили друг от друга.

– Пар’чин, ты хорошо сражался ночью, – произнес Джардир. Аббан быстро перевел.

Землепашец поклонился и ответил на своем гортанном языке, глядя Джардиру в глаза.

– Для меня честь сражаться вместе с такими отважными мужами, – перевел Аббан.

– Другие северяне сражаются, как мы? – спросил Джардир.

Землепашец покачал головой.

– Мой народ воюет, только если нужно спасти чью-то жизнь, свою или чужую, – перевел Аббан.

Землепашец нахмурился и что-то добавил, сплюнув на пол.

– Да и то не всегда, – добавил Аббан.

– Это порода трусов, как и сказано в Эведжахе, – заметил Ашан. Аббан открыл рот, и дама швырнул в него кубок, окатив дорогие шелка темным напитком. – Это не для перевода, глупец!

Землепашец сжал кулак, но продолжил смотреть на Джардира.

– Почему же ты не таков? – спросил тот.

Аббан перевел, но землепашец лишь пожал плечами и не ответил.

– Ты отсек руку скальному демону.

Землепашец кивнул.

– Мальчиком я убежал из дома, – перевел Аббан. – На закате нарисовал меченый круг, и меня окружили подземники…

Джардир поднял руку:

– Подземники?

Аббан поклонился:

– Так землепашцы называют алагай, первый боец. Это значит «те, кто живет под землей». Они верят, что бездна Най находится в центре Ала, как и мы.

Джардир кивнул и дал землепашцу знак продолжать.

– Скальный демон явился за мною той ночью, – перевел Аббан, – и я по глупости начал насмехаться над ним и скакать. Я поскользнулся и смазал метку. Подземник ударил и рассек мне спину, но я успел исправить метку, прежде чем демон пересек круг целиком. Круг снова заработал и отрубил ему руку.

Ашан фыркнул:

– Не может быть. Чин явно лжет, шарум ка. Человеку не снести удар такого чудовища.

Землепашец посмотрел на Аббана. Хаффит промолчал, чин повернулся к Джардиру, что-то произнес и указал на Ашана.

– Что сказал священник? – перевел Аббан.

Джардир посмотрел на Ашана, затем на землепашца:

– Он сказал, что ты лжешь.

Землепашец кивнул, как будто так и предполагал. Он положил копье, задрал рубашку и повернулся спиной.

– Черное сердце Най! – Аббан побледнел при виде чудовищных шрамов на спине землепашца. С годами они поблекли, но было ясно, что здесь потрудился кто-то намного крупнее песчаного демона.

Землепашец снова повернулся лицом и пристально посмотрел на Ашана.

– Ты продолжаешь думать, что я лгу? – перевел Аббан.

– Извинись, – негромко бросил Джардир.

Ашан низко поклонился:

– Прошу прощения, Пар’чин.

Аббан перевел, и землепашец кивнул.

– С тех пор демон преследует тебя? – спросил Джардир.

Землепашец снова кивнул.

– Уже почти семь лет, – перевел Аббан, – но однажды я покажу ему солнце.

– Почему ты не сказал, что тебя преследует такой страшный враг? Ты подверг мой город опасности.

Землепашец ответил, и глаза Аббана широко распахнулись. Толстяк что-то произнес, но землепашец покачал головой и добавил еще пару слов.

– Я не разрешал тебе вести личные разговоры, хаффит! – вскочил с места Джардир. Даль’шарумы у двери опустили копья и шагнули вперед.

– Молю простить меня, первый боец! – Аббан вновь прижался лбом к полу. – Я просто хотел уточнить смысл!

– Я сам решу, что уточнять, а что нет, – отрезал Джардир. – Еще раз заговоришь не в свой черед, и я отрублю тебе большие пальцы. А теперь переведи все, что прозвучало.

Аббан закивал.

– Землепашец сказал: «Это всего лишь скальный демон. На севере их полно, и я не догадался упомянуть, что один из них питает ко мне личную неприязнь». А я ответил: «Ты, конечно, преувеличиваешь, друг мой! На свете не может быть двух таких огромных алагай», и он возразил: «Нет, в северных горах таких много».

Джардир кивнул:

– Какие у скальных демонов уязвимые места?

– Насколько мне известно, – ответил землепашец через Аббана, – никаких. А я искал долго.

– Ничего, Пар’чин, найдем, – пообещал Джардир. – Вместе.

– Так общаться нельзя, – поморщился Джардир, когда землепашца вывели из зала.

– Пар’чин схватывает на лету, – откликнулся Аббан, – и намерен выучить наш язык. Обещаю, он скоро заговорит.

– Этого мало. Я хочу объясняться и с другими землепашцами, которых встречу. Поскольку никто из наших ученых мужей, – он с презрением взглянул на Ашана, – не удосужился освоить язык дикарей, придется тебе нас учить. Сначала меня.

Аббан побледнел.

– Мне? – пискнул он. – Учить тебя?

Джардир содрогнулся от отвращения:

– Хватит ныть. Да, тебе! Разве кто-то еще на нем говорит?

Аббан пожал плечами:

– Торговцам выгодно знать язык северян. Мои жены и дочери знают кое-какие слова и тайком подслушивают беседы вестников. Как многие женщины на базаре.

– Ты предлагаешь шарум ка учиться у женщины? – возмутился Ашан, и Джардир мысленно улыбнулся. Если бы не Инэвера, он до сих пор оставался бы неграмотным даль’шарумом.

– Тогда у другого купца, – настаивал Аббан. – Я не один торгую с северянами.

– Но ты торгуешь больше всех, – возразил Ахман. – Это ясно по твоим женским шелкам и по тому, что у такого никчемного жирного хаффита больше жен, чем у большинства воинов. К тому же Пар’чин знает тебя и доверяет тебе. Если не найдется настоящего мужчины, который говорит на языке землепашцев, то учить нас будешь ты.

– Но… – В глазах Аббана стояла мольба. Джардир поднял руку, и купец замолчал.

– Однажды ты сказал, что в неоплатном долгу у меня, – произнес Джардир. – Я спас тебе жизнь. Пора начать выплачивать долг.

Аббан низко поклонился, коснувшись лбом пола.

К вечеру городские ворота залатали, и хотя гигантский скальный демон продолжал бросаться на стены, пращники больше не снабжали его оружием, которое могло пробить метки. Пар’чин снова вышел на алагай’шарак и сражался ночь за ночью целую неделю. Днем он усердно тренировался с даль’шарумами.

– Насчет других вестников-землепашцев не скажу, – наставник Каваль сплюнул в пыль, – но Пар’чин прекрасно обучен. Он в совершенстве владеет копьем и освоил шарусак, как будто изучал его с рождения. Я начал тренировать его с най’шарумами, но он уже превзошел даже тех, кто готов подняться на стену.