Копированные яви
Шрифт:
Ключ действительно висел на том месте, где Петька его увидел.
Петров даже хотел попробовать сунуть его в замочную скважину (мол, а вдруг подойдет), но в это время сзади подкрался зомбированный серый человечек и ткнул Петьку чем-то остреньким. Испуганный Петька оглянулся (он не ожидал увидеть грея, стоящего за своей спиной), а серый человечек в это время слизывал Петькину кровь с острия. А там еще другие зомби приближались.
Петька их очень сильно испугался и опять принялся убегать. Ему чертовски повезло, потому что комнаты были смежные. То есть, можно было убегать и, по ко кольцу, состоящему из смежных
Дело в том, что Калерия бросила готовку и пошла следом за этими ходячими мертвецами. Они могут что-нибудь разбить по дороге, поэтому Калерия должна тщательно их всех контролировать. Ведь зомби - они как взрослые дети. А Петька тем временем бежал по комнатам, выскочил на кухню и... Он увидел эту радость... На кухне хозяйка оставила свой топор.
Короче, он схватил топор, побежал всем этим греям навстречу... Но он не ожидал, что у одного из греев тело будет, как у серого человечка, а лицо - вылитое Петькино. Тем не менее, Петров автоматически начал его расчленять...
– Ты что делаешь?!
– испуганно закричала Калерия.
– А что?!
– ответил злорадный Петька, - вы хотели, чтоб не я его, а он меня?! Не на того напали, тетенька!
– Ты же умрешь сейчас!
– Ну, ничего страшного. У меня есть средство защиты...
Петров ответил на ее реплику "ты умрешь".
– Дело в том, что он тебя укусил и теперь ты ненастоящий!
– Ничего не понял!
– Настоящий теперь он. То есть, он - это настоящий ты.
– Что за глупость?
– У него, - объясняла ему Калерия, - настоящая твоя душа.
– А у меня, что, ненастоящая?
– насмехался Петров над ее словами.
– Блин, ты так ничего и не понял.
Она произнесла это с осознанием какой-то безысходности. Потому что, по ее ощущениям, время мальчика уже заканчивалось. После того, как она озвучила свою фразу, Петров отключился. А потом, вместо Петьки, на полу лежал серый человечек.
Калерия в это время подошла к расчлененному грею, лицо которого после смерти приняло свой прежний облик серого человечка. Она притулила какой-то обрубок к культе лежачего тгрея... И обрубок сам прирос... То есть, чуть позже грей реанимировался. Мог уже подняться на ноги и продолжать фунциклировать.
А Калерия могла идти на кухню и продолжать жарить котлетки. Да ждать, что, а вдруг мальчишка опять отмотает назад время и придет к ней, чтоб начать расспрашивать про всех этих греев.
3
Когда дверь открылась, то Петров увидел Васечкина. Он странно стоял, задрав вверх руку.
– Ты чего руку поднял? Полусдаешься?
– сразу же озвучил Петька старую шутку. Имеется в виду, что, если сдаешься полностью, то поднимаешь вверх и вторую руку.
– Да нет, - отвечал Вася так печально, словно сейчас ему было не до шуток, - я...
– Ой!
– воскликнула Калерия, - у него там кровь! Давай, я тебе щас всё обработаю...
Но Васечкин, посмотревший неожиданно на нее, тут же отшатнулся.
– У тебя что, кровь?
– пролопотал в свою очередь и Петров.
– Да всё нормально - пройдет.
– А почему
ты ее так испугался?– Потому что это явь.
– Что?
– не понял Петров.
– Ну, ты во сне же проходил сквозь двери закрытые?
– Ну да.
– А я не смог, потому что мне помешали свободненько так перемещаться. Ну, из снов в явь, из яви во сны. Так, как будто ничё ни бывало.
– А почему ты не хочешь смазать йодом?
– докучала тем временем ему Калерия.
– А что ты руку задрал?!
– Я ж говорю, что всё нормально, - успокаивал Вася больше Калерию, чем своего друга.
– Я как-то раз наступил на доску с гвоздем, как сразу же встал на голову и пятками на стену "облокотился". Постоял так, постоял, и у меня быстренько всё прошло. То есть, я потом не ходил, как все те, у кого перелом щиколотки. Нормально ходил, как будто бы ничего не было.
– Дак, а ее-то ты что боишься?!
– Потому что она на него похожа.
– На что?!
– На чудовище.
– На что?
– переспросил Петров, а в это время Калерия поняла, про что тот говорит и ретировалась.
– Пошли, я расскажу...
– Дак, ты как сюда попал?!
– Через подъездную дверь... Ну, там кто-то выходил из подъезда, а я зашел, пока дверь не закрылась на домофонный замок, а то...
– Да нет, ты что-то говорил про то, что не можешь перескакивать из снов в явь.
– А, ну да!
– Ну, и?
– весь напрягся Петька во внимании.
– Началось всё с того, что я подумал, будто ты меня перетащил в свои плохие сны.
– Он имел в виду, что это запрещенный прием, потому что, если кому-то снятся "слабые" или дурные сны, то он не должен в них перетаскивать разных лузеров. Тех, кто не может даже за себя постоять.
– А потом я увидел этого мальчишку...
– Какого мальчишку? Того, которого ты обозвал монстриком? Это не мальчишка, а сын той хозяйки, которая предлагала тебе свою помощь.
– Ну, неважно. Просто он тебя ударил током, потому что ты хотел оттащить его силой от выключателя. А меня - потому что испугался... Ну, то есть, подумал, что я тоже попытаюсь на него напасть.
– А что он тебя? Ты, как будто проглотил слово.
– Ну, тоже ударил током. Я просто там стоял, ничего не делал, а он меня - тресь. И я вырубился.
– Ну, это понятно. А кровь-то откуда?
– А я не знаю. Я лежал всё это время в отключке...
– А, ну, я понял!
– Что ты там понял?
– Ну, как в том кино.
– Не понял. Что такое "дом кино"?
– Я говорю, что, пока ты лежал, то тебя, скорее всего, покусали. Вот, только, кто? Вот он - вопрос. Дай-ка мне над ним покубатурить...
– Ты что, думаешь, что это так сильно смешно?!
– Что?
– Петька действительно думал, но, раз Васечкин у него что-то спросил, то отвлекся.
– Меня этот пацан же и укусил! Я теперь не смогу перескакивать из снов в яви, потому что я вижу, где настоящие и где ненастоящие. Если я точно вижу, что явь поддельная, то не вхожу в нее. Не потому что она плохая и на меня могут в ней напасть, а потому, что мне просто закрыт в нее доступ. Ну, как будто дорога продолжается дальше, а ты врезаешься в стену, потому что не понимаешь, что дорога на стене нарисована. И то, что дальше, для тебя напрочь закрыто. Вот, про что я.