Копия любви Фаберже
Шрифт:
– К сожалению, – продолжала руководительница службы безопасности, – примеру мужа со временем последовала и Светлана Юрьевна и тоже стала сама садиться за руль. Я рекомендовала ей проявить осмотрительность. Особенно после того, как в офис прислали письмо угрожающего характера.
– Какое письмо?
– Оно там, посмотрите. Два месяца назад пришло.
Следователь вытащил бумаги, нашел конверт без обратного адреса.
«Светка, шлюха, оставь Андрея в покое, иначе тебе не жить».
– Мы установили только почтовое отделение, с которого было отправлено письмо. Больше информации получить в этом случае невозможно. И я советовала Светлане проявить осторожность. И у Андрея,
«Что ж, пожалуй, появляется еще одна версия, кроме первоначальной, грабежа. А что, если Полину просто перепутали со Светой Захаровой? – подумал следователь, постукивая карандашом по столу. – Они ровесницы, примерно одного роста и телосложения. Обе блондинки, если я ничего не путаю, или Захарова вдруг не сменила масть, у девочек это часто бывает… Их запросто могли перепутать. Полина управляла машиной Захаровой, зимой темнеет рано. И случилось то, что случилось».
– Жанна Сергеевна, а можно ли получить информацию по девушкам, которые оказывали знаки внимания Андрею Захарову? – задумчиво поинтересовался следователь.
Руководительница службы безопасности кивнула:
– Конечно. Я перешлю вам ее по электронной почте. И мы тоже попытаемся работать в этом направлении. Хотя мне лично кажется, что все-таки убийца польстился на дорогой автомобиль. «Porsche» угоняют часто. Светина машина, как и автомобили руководства нашей компании и членов их семей, оборудована серьезной противоугонной системой. Которая не по зубам даже профессиональным взломщикам. Но преступник не мог об этом знать…
– Танюшка, знаешь, чего я тебе хочу сказать?
Жена улыбнулась. Видеть ее через свой старенький телефон оперативник Паша, конечно, не мог. Просто почувствовал: улыбается. У супруги такая очаровательная солнечная улыбка! С другого конца Москвы тепло ее донеслось. И сразу как-то уютнее стало. Хотя лицо царапает колкий декабрьский ветер. А руки как закоченели, мама дорогая! Кажется, только минуту назад перчатки стянул: за хот-дог расплатиться и жене позвонить. Еле получилось негнущимися пальцами войти в телефонную книгу и найти самого любимого абонента. Но вот Танюшка улыбнулась, и на выстуженной Красной площади сразу обнаружились не только сугробы, но и праздничные гирлянды на витринах магазинов и кафе, а еще…
– Тань, ты представляешь, в центре уже елку украсили! Красиво как! Надо с девчонками обязательно выбраться. И каток, кстати, залили. А, спортсменка, слабо на коньках?
– А я думала…
Паша довольно зажмурился. Она улыбается. Как тепло!
– А я думала, ты хочешь сказать, что ты меня любишь!
– Это само собой разумеется! Ох, Тань, не совершай преступлений в центре. Здесь все простреливается камерами, каждый сантиметр! Тебя найдут, но чего это будет стоить операм!
– Устал? Пообедать не получается? – растревожилась жена. – Только не ешь фастфуд, я очень тебя прошу. Если проголодался, купи булочку, конечно, ржаную. Но не хот-дог или гамбургер. А то я тебя знаю! Обещаешь?
Паша посмотрел на зажатый в руке хот-дог, щедро
политый горчицей. И без малейших угрызений совести быстро заверил:– Конечно, обещаю.
А зачем расстраивать супругу? Она – инструктор по аэробике, помешана на здоровом образе жизни и этом, как его… сбалансированном питании, что ли… Любая вредная, с ее точки зрения, еда сразу превращает милую девушку в занудную училку. Танюша заводится мгновенно: «Лишние калории, пострадает то, нарушится это». И она так расстраивается и переживает! Ни к чему любимой волноваться. А хот-дог не выдаст страшной-страшной тайны. Потому что через пару минут от мягкой булочки с сосиской не останется ни крошки.
Закончив разговор, Паша быстро расправился с вредным продуктом, выкурил сигарету, особенно вкусную на морозном воздухе. И направился к гостинице «Национальная». Так! После случившегося здесь пару лет назад теракта камер на этом здании должно работать множество. Скорее всего, цепляют они и парковку, где оставляла машину Полина Калинина. Поэтому надо как можно быстрее просмотреть диски с видеозаписями. Не будут же они храниться вечно.
«Хорошо, что Полина расплачивалась картой, а не наличными, – подумал Паша, останавливаясь на перекрестке. – Мы быстро вышли на „Охотный Ряд“, посмотрели видео с камер на площади. И я еще пару часов назад увидел любопытную картину: какой-то хрен проколол девочке колесо. Так что тут более сложная, чем казалось на первый взгляд, комбинация намечалась. Седов, когда про „Охотный Ряд“ выяснил, решил: заприметили в галерее бутиков хорошо одетую девушку, проследили, что машинка у нее еще лучше, чем одежда, ну и поехали следом. А она еще, бедняжка, колесо пропорола в неоживленном районе. Но нет, все не так было. На записи четко видно: Полина паркуется, выходит из машины, и буквально через минуту рядом оказывается мужик, склоняется над колесом. Секунда – и нет его. Качество изображения неплохое, но на голове у мужика капюшон. Может, под другим углом съемки хоть как-то лицо удастся разглядеть…»
Особого энтузиазма визит оперативника у сотрудников гостиницы не вызвал. Сначала швейцар, спрятавшийся от мороза внутрь, бросился помогать с дверью, но передумал. С демонстративно скисшей физиономией покосился на черную вязаную Пашину шапочку, короткую, не по сезону, куртку. И поджарый парень с рацией, также находившийся в холле, высокомерно повел шеей. Но служебное удостоверение сделало свое дело.
Оперативника провели в комнату, где находился монитор, показывающий «картинку» со всех наружных видеокамер гостиницы, отыскали нужные диски.
Увы.
Мужик, проколовший колесо, надвинул капюшон очень низко. Единственное, что можно было понять по кадру в фас, – это то, что, кроме капюшона, лицо преступника до уровня глаз прикрывает черный шарф…
– Приехали мы с Витей в Пригорск. Мэр хлеб-соль нам организовал и экскурсию по городу. А обед какой был! Я сразу просек: мы в правильном месте. Колхозы тут, конечно, как и везде в России, хреновые. Но нам это по барабану, алкашей выгоним, нормальных мужиков и баб работать научим. Главное – продукты здесь обалденные.
– Андрей, я не понимаю. При чем тут колхозы? И продукты?
– Ну ты даешь! Рассказываю. Продукцию мы тогда какую производили? Квас, морс – низкий ценовой сегмент. Восстановленные соки – премиум-класс. А как элиту зацепить? И тогда мы решили – в Москве тогда этого вообще не было – организовать бары с качественными безалкогольными напитками. Натуральный сок уже начинали давить, но из чего? Испанские апельсины, израильские грейпфруты. Мы собирались работать на российском сырье.
– Апельсины выращивать?!