Копия моего мужа

Я фыркаю, потому что эта грымза будет последней к кому я буду обращаться. Поднявшись к себе в комнату и закрывшись на щеколду только сейчас вспоминаю, что забыла сообщить Рустаму о своём скором переезде. Но может это и к лучшему. Будет для него приятным сюрпризом, когда он вернется, а я навсегда исчезну из его жизни.

Глава 15

Я слышу когда он уезжает. Сначала щёлкает дверь его комнаты, затем раздаются тяжелые шаги по коридору. У дома заводится двигатель машины и слышатся голоса. Не знаю почему, но я поднимаюсь с кровати, хотя на часах всего семь утра. Осторожно подхожу к окну, открываю темную штору и смотрю как Рустам разговаривает о чём-то с двумя амбалами. Один из них кивает и направляется к автомобилю забравшись на водительское сидение, а второй искоса поглядывает на моё окно. Я отшатываюсь, потому что не хочу, чтобы меня увидел он. Рустам.

Вновь забираюсь в кровать, кутаюсь в теплое одеяло и накрывшись с головой пытаюсь уснуть. Очередная бессонная ночь сделала своё — едва машина Рустама отъезжает от дома, как мои веки становятся свинцовыми и закрываются.

Мне снится Тимур. Тот день, когда я задержалась в гримёрке дольше остальных и впервые осталась с ним наедине. Сон больше похож на явь — такой же реальный и чувственный, словно можно коснуться и потрогать. Во сне я испытываю те же эмоции, которые испытывала в реальности.

Когда мы остаемся один на один, у меня появляются смешанные чувства — страх и похоть одновременно. Он подходит ко мне ближе, прожигает насквозь своими чёрными глазами и касается рукой щеки. Убирает за ухо выбившиеся пряди, скользит пальцами чуть ниже, вдоль линии шеи. Приспускает тонкие бретели моего концертного платья, расшитого стразами и пайетками и оголяет грудь.

— Ты хорошо танцевала, — произносит над ухом.

По коже пробегают мурашки, мне страшно и хорошо рядом с ним, но оттолкнуть и уйти я уже не могу. Да и не хочу.

— Спасибо, — отвечаю тихо, едва слышно.

Мне нравилось то, как он смотрел на меня во время концерта. И танцевать хотелось только для него, а не для тех похабных мужчин, которые пускали на нас слюни сидя в зале.

Он накрывает ладонью мою грудь и слегка сжимает. И смотрит… так как смотрел на меня во время выступления — разжигая внутри настоящий пожар. Мы почти не разговариваем, да нам это и не нужно. Его движения уверенные, жесткие. Словно он знает, что я и шелохнуться не смогу, потому что одновременно хочу его и боюсь.

Спустя мгновение моё платье оказывается приподнятым, а я — прижата у стены. Я чувствую на коже его горячее дыхание, слышу звук расстегиваемой молнии и резкий толчок, который вызывает обжигающую боль в промежности. Он большой и я коротко вскрикиваю.

— Тише, девочка, сейчас будет не так больно, — произносит Тимур и вбивается в меня снова.

Я закусываю нижнюю губу и издаю сдавленные звуки. Он наполняет меня собой до упора, приносит в царство похоти и порока. Яростно целует мою шею, оставляя на ней свои метки и обхватывает мои бедра руками.

А потом я просыпаюсь… Вся мокрая от возбуждения, с гулко стучащим сердцем и мелкой пробивающей меня дрожью. Поднимаюсь с постели, беру полотенце и захожу в ванную комнату, чтобы снять с себя напряжение и принять освежающий душ. Самое паршивое сейчас то, что я не могу вернуться в реальность, даже стоя под теплыми струями воды. Моё сознание балансирует где-то на грани, и я невольно задумываюсь над тем, кто был там… в моём сне?

Хочу поскорее выбросить дурацкие мысли из своей головы, включаю напор холодной воды и жду прозрения. Проходит минута, две, но оно так и не наступает. Мне только холодно и одиноко, но всё так же мутно в голове.

Обмотавшись полотенцем, я выхожу из комнаты. Вздрагиваю от неожиданности, когда застаю в своей комнате Викторию. Она невозмутимо сидит в кресле и пристально за мной наблюдает.

— Я не давала разрешения сюда заходить, — отвечаю злобно.

Виктория хмыкает, но, конечно же, не уходит.

— Дверь была не заперта, и я решила, что сейчас самое время, чтобы зайти и поговорить… По душам.

Я прохожу по комнате, достаю из шкафа свою домашнюю одежду и прошу Вику отвернуться. Она смеется, но отворачивает голову к окну.

— Какая сумма тебя устроит? — спрашивает помощница Тахирова, когда я предстаю перед ней в излюбленных джинсах и пушистом розовом свитере.

Похожа на воздушную зефирку, но мне нравится.

— Говори чётче, я не понимаю о чём ты.

— Я готова заплатить тебе денег, только бы ты убралась отсюда, — поясняет Вика. — Я прекрасно понимаю, что здесь тепло и хорошо. Кормят, ухаживают, словно за маленькой. Но я же вижу, каким ненавидящим взглядом ты смотришь на Тахирова. Просто назови сумму, и мы договоримся полюбовно.

Если до этого момента я хотела добровольно свалить из особняка Рустама, то сейчас во мне разыгрался… азарт. До чёртиков хочется проучить Викторию Леонидовну и показать ей, что не всё бывает так, как ей того хочется. Да и брать от неё сумму денег я бы не осмелилась. Слишком она скользкая и вызывает у меня только неприязнь.

— Это исключено, Вика, — вытираю полотенцем влажные волосы и смотрю на её лицо в отражении зеркала.

Она красивая женщина. Правильные черты лица, ровный тон кожи. Заостренный нос и чуть пухлые губы, наверняка сделанные такими с помощью гиалуроновой кислоты. Она вскидывает голову вверх и переводит на меня свой взгляд. В глазах читается досада и злость от того, что ей посмели отказать.

— Я работаю на Рустама Ильдаровича уже четыре года. Четыре года служу ему верой и правдой, выкладываюсь как могу, только бы заслужить его внимание. И тут появляешься ты… — её лицо кривится от презрения. — И всё внимание Тахирова отныне принадлежит твоей персоне, а я обязана выполнять твои мелкие приказы и терпеть твой характер, делая вид, что мне есть до этого хоть какое-то дело.

— Ты можешь отказаться, — отвечаю резко. — Мне тоже не очень-то приятно с тобой контактировать.

— Тахиров считает, что раз я одного с тобой пола и у меня есть ребёнок, то я должна понимать ситуацию как никто другой. Но ничего подобного, — она отрицательно мотает головой и вновь переводит взгляд в окно. — Просто назови, мать твою, нужную сумму или я вытравлю тебя отсюда без гроша за душой.

Я крепко сжимаю расчёску в правой руке и приближаюсь к Вике.

— Проваливай отсюда, — злобно рычу в её сторону. — Я не боюсь твоих никчемных угроз.

Виктория переводит взгляд то на меня, то на расчёску с острым наконечником в моей руке. Наверное, мои глаза выглядят слишком ошалелыми, потому что помощница Тахирова резво вскакивает с места и пятится к двери.

— Сумасшедшая какая-то! Ты ещё пожалеешь о том, что не ушла отсюда добровольно!

Она скрывается за дверью, а я так и продолжаю стоять с расческой, словно оружием, в руках.