Корабль, который искал
Шрифт:
Элдон залился краской, и она хихикнула:
— Но не беспокойтесь, я не буду этого делать. Мы чтим ваше право на частную жизнь.
— Я пойду покажу вам каюты — выбирайте, какие хотите, — предложил Алекс. — Они все одинаковые; только ту, что ближе всего к центральной рубке, я оставлю для доктора Холлистера-Аспена.
— Звездно! — восторженно воскликнул Элдон. — Ух ты, это круче, чем лететь на лайнере! Там у нас с Фредом и еще двумя мужиками была одна каюта на четверых.
— Совершенно верно, — подтвердил Фред. — Против общества Элдона я ничего не имею, но эти двое были, можно сказать, испорченные
Аспиранты распаковывали свою ручную кладь, когда прибыли два младших доктора. Эти явились поодиночке. Первой пришла Трил, выслушала приветствия с невозмутимой сосредоточенностью дзенского мастера и поселилась в первой же каюте, которую ей предложили.
Лесь Диманд-Тейлор оказался ее полной противоположностью. Как только он очутился на корабле, Тии сделалось очевидно, что это бывший военный, — даже до того, как он автоматически отдал честь пилону. Он подтвердил ее умозаключение, как только Алекс предложил ему выбрать себе каюту.
— Меня устроит все, что угодно, старик, — сказал он с нервозным смешком. — Все, что угодно, лучше, чем казармы, это уж точно. Если не считать… сударыня, у вас на борту нет ничего, что могло бы неожиданно производить шум среди ночи? А то, боюсь, — он рассмеялся, несколько неуверенно, — боюсь, я чересчур дергаюсь из-за всякого шума, когда сплю. Знаете, то, что обычно вежливо называют «неприятными впечатлениями». Я буду держать свою дверь запертой, чтобы никого не потревожить, но…
— Алекс, дай ему каюту рядом с Трил, — твердо сказала Тия. — Доктор Диманд-Тейлор…
— Просто «Лесь», дорогая моя, — ответил он, чуть заметно улыбнувшись. — Для вас и ваших коллег я всегда буду Лесем. Одна из ваших команд «мозг-тело» вытащила меня из одной передряги. Кроме того, когда люди слышат, что меня называют «доктором», они все время норовят рассказать мне о своих внутренностях. Терпеть не могу объяснять, что меня может заинтересовать только их скелет, да и то после того, как он пролежит в земле пару-тройку тысячелетий.
— Ну, Лесь так Лесь, — сказала Тия. — Я так понимаю, с Трил вы знакомы?
— Знаком, и хорошо знаком. Очень добрая и заботливая дама. Если мне придется жить с ней по соседству, она будет вести себя так тихо, что я даже не буду знать, у себя она или нет.
Он, похоже, испытывал облегчение оттого, что Тия не стала расспрашивать его в подробностях о той передряге, в которой он побывал.
— Ваша и ее каюты оборудованы звукоизоляцией, — сообщила ему Тия. — Так что вам ничего слышно не будет, а если хотите, могу еще по ночам включать для вас звуковой фон.
Он заметно расслабился.
— Вы очень добры. Спасибо вам огромное! Мой начальник, док Аспен, предупредил остальных о моих маленьких странностях, и они знают, что меня не следует тревожить. Так что все будет в порядке.
Он пошел распаковывать вещи, а Алекс вернулся в рубку.
— Десантник, — коротко прокомментировала Тия.
— Это что, есть в его досье? — удивился Алекс. — Странно, что там сообщаются такие вещи. А где он служил, там, конечно, не написано?
— Тот факт, что человек был десантником,
в досье всегда останется — если, конечно, знать, что искать, — сообщила она своему «телу». — Но где — этого в институтских файлах, разумеется, нет. Видимо, это есть где-то еще. Смотри не подкрадывайся к нему со спины, дорогой мой.— Ну да, мне тоже совсем не хочется, чтобы мне сломали гортань ребром ладони!
Алекс немного поразмыслил, потом ушел к себе в каюту и вернулся с чем-то вроде браслета, к которому был прикреплен бубенчик.
— Эти штуки были в моде пару месяцев тому назад. Я его себе купил, но носить не стал — он мне не понравился.
Он наклонился и застегнул браслет поверх своего ботинка.
— Вот. Теперь он меня обязательно услышит, даже если я забуду, что надо громко топать.
Бубенчик был не очень звонкий, но издавал вполне слышимый звук.
— Неплохая идея… А вот и наш шеф! Алекс, ему понадобится помощь.
Алекс сбежал вниз и подсобил доктору Аспену дотащить багаж до лифта. Багажа было не так много, но носильщик из доктора Аспена был совсем никудышный. Тия удивилась, как в Институте вообще разрешили этому божьему одуванчику снова поехать на раскопки.
Но, едва он поднялся на борт, она поняла, в чем дело. Едва доктор Аспен успел устроиться у себя в каюте, как туда немедленно набились все его помощники, полные энтузиазма. Доктор попросил у Тии и Алекса разрешения перенести сборище в центральную рубку и воспользоваться одним из ее экранов.
— Разумеется! — ответила Тия, когда Алекс обратился к ней. Доктор Аспен ее совершенно очаровал: он называл ее «миледи» и относился к ней с той же внимательностью и любезностью, что и к своим ученикам и подчиненным.
Когда все перешли в центральную рубку, доктор Аспен обернулся к ее пилону.
— Мне говорили, что вы, миледи, интересуетесь археологией и более или менее разбираетесь в ней, — сказал он, расположившись в кресле у одного из боковых экранов. — Как и вы, Алекс. Так что, пожалуйста, поскольку вы летите на раскопки вместе с нами, можете участвовать в наших собеседованиях. И если вам известно что-нибудь, что нам следовало бы знать, или вы заметите что-то, что мы пропустили, не стесняйтесь, сообщите нам об этом.
Алекс был явно изумлен; Тия — нисколько. Она отчасти предвидела это на основании досье. Ученики Аспена оставались при нем, делали все, чтобы отправиться вместе с ним на раскопки, и на протяжении всей своей дальнейшей карьеры сохраняли теплое чувство благодарности наставнику. Аспен явно принадлежал к одной из редчайших разновидностей ученых: талантливый, вдохновляющий учитель, который в то же время является серьезным, плодовитым исследователем.
Не прошло и пары минут, как Аспен втянул всех присутствующих в свой зачарованный круг. Он вывел на экран записи предыдущей экспедиции и заставил всех — даже Алекса — высказать свои предположения. Однако Тия, принимая участие в беседе, не переставала высматривать недостающего участника экспедиции: у нее было такое ощущение, что Хаакон-Фриц нарочно подгадал время своего прихода таким образом, чтобы явиться в разгар обсуждения. Тии казалось, что он только и ждет повода оскорбиться, что на него не обращают внимания. Она была твердо намерена не дать ему такого повода.