Корабль призраков

Он поднял руки к лицу, защищаясь.

– Клио ничем не поможешь, – упрямо повторила я. – Но Карпик… Карпик нуждается в вашей помощи. Она нуждается в вашей защите. Она здесь совсем одна. И ей страшно, как только может быть страшно тринадцатилетней девочке.

– Карпик, – тихо повторил за мной Сокольников.

– Ей страшно, ей очень страшно. И только вы можете защитить ее. Вы обязаны сейчас пойти к ней… Она ваша дочь…

– Да, да… – Сокольников потер виски и тут же резко отдернул руки: Клио была убита выстрелом в висок.

– Идемте, Валерий… Ваша девочка вас ждет. Ей больше не на кого положиться.

– Да, да…

Я аккуратно потянула отяжелевшее от горя тело банкира на себя. Он не сопротивлялся. Впервые он посмотрел на меня осмысленно.

– Здесь холодно, – жалобно сказал он.

– Идемте, или вы замерзнете здесь окончательно.

– А… Клио?

– Она будет здесь.

– Да, я понимаю.

– Куда идти, Макс? – шепнула я механику, и тот кивком указал мне на дверь в противоположной стене трюма.

Он помог мне открыть дверь, и мы с обмякшим банкиром протиснулись в нее.

– Теперь наверх, по трапу. Выйдете на палубу, там открыто, – сказал мне Макс.

Напоследок я обернулась и увидела, как Антон накрывает шубой тело Клио…

…Сокольников медленно приходил в себя:

– Господи, как больно ногам…

– Конечно, вы же босой…

– Босой… Да, я не надел ничего на ноги.

– Пойдем быстрее. Сейчас нужно успокоиться, нужно выпить чего-нибудь крепкого…

– Да-да… А где Карпик? – вспомнил банкир.

– Она ждет вас. Не ложится спать, – увещевала я Сокольникова, больше всего боясь, что ясность сознания покинет его и снова навалится безумие.

– Проводите меня к ней, Ева… Я так виноват… Господи, ну почему я отпустил ее…

– Не нужно, прошу вас…

– Хорошо, что вы есть, Ева… Что вы сейчас здесь…

– Конечно, Валерий. – Я даже не вслушивалась, что говорит банкир. Только бы скорее добраться до палубы.

Когда я толкнула тяжелую металлическую дверь, то сразу же увидела Карпика. Она стояла во мраке ночи, маленькая и всеми покинутая, она ждала своего отца.

– Карпик! – Сокольников бросился к ней и упал на колени. – Карпик, доченька, любимая, девочка моя, почему ты здесь?

– Я жду тебя, папочка… Я так давно жду… Я боюсь.

– Не бойся, родная моя. – Сокольников покрывал беспорядочными поцелуями лицо и голову девочки. – Ничего не бойся, папа с тобой, он никуда не уйдет…

– Ты правда никуда не уйдешь, папочка?!

– Никуда, моя хорошая…

Карпик подняла на меня наполненные слезами глаза.

– Ева! – сказала она дрожащим шепотом.

– И Ева с нами. – подхватил Сокольников. – Все хорошо, все хорошо…

– Идите в каюту, – сказала я девочке. – Ему нужно тепло, Карпик. И обязательно поспать.

– А ты?

– Я тоже скоро приду. Идите, я вас догоню.

– Пойдем, девочка! – Банкир обнял Карпика за плечи, и они побрели по палубе, отец и дочь, маленькие и несчастные под почти нереальным северным небом. Чтобы не заплакать, я закусила губы и запрокинула голову.

Флаг по-прежнему парил над кораблем, надо мной, над всеми нами:

"Я имею на борту опасный груз. Держитесь от меня в стороне”.

* * *

…Я вернулась в разделочный цех.

Макс и Антон уже выбрались наружу и теперь сидели на транспортере.

– Все в порядке? – спросил у меня Макс.

– Насколько вообще хоть что-то может быть в порядке…

– Вы быстро вернулись.

– Я сдала банкира с рук на руки Карпику. Думаю, лучше всего будет, если рядом с ним сейчас окажется дочь. Это приведет его в чувство.

– Карпик? – Макс нахмурился. – А что делала на палубе Карпик?

– Она пришла за отцом… Я так думаю.

– Нельзя позволять девочке ходить ночью по кораблю одной. Вы должны сказать ей об этом, Ева.

– Нельзя позволять никому ходить по этому кораблю. Ни днем, ни ночью…

– Ну, пока мы ничего не можем изменить, – сказал Макс. – Пока мы не владеем ситуацией. Пока. Пассажиры там, наверное, с ума сходят, а?

– Да, пожалуй, их настроение не назовешь радужным. – Я грустно улыбнулась. – Как бы не поубивали друг друга.

– Из чего? Ружей-то, слава богу, нету.

– Ружей нет. А Клио была убита выстрелом в висок, – сказала я, удивляясь тому, как громко прозвучали мои слова в пустынном зале.

– Значит, ружья есть, – меланхолично сказал Макс. – Только вот у кого они?

– Я не знаю.

– Вы, я смотрю, не верите в сверхъестественность происходящего.

– А вы?

– Не знаю. – Макс неожиданно зевнул. – В любом случае все это выглядит чертовски неприятно. Паршиво выглядит. Дай бог, чтобы этот труп был последним.

– Об этом мы узнаем завтра, Макс, – сказал Антон, до сих пор хранивший молчание. – Думаю, без предупреждения нас не оставят.

– До завтра еще надо дожить. А вот что мы будем делать с кораблем сегодня ночью?

– А что с ним нужно делать? – взволнованно спросил Антон.

– Во-первых, кому-нибудь все равно нужно находиться в ЦУПе и на ходовом мостике. Вахта есть вахта, нужно поддерживать свет и тепло. Я так думаю, что мы на сегодняшний день составляем самое здравомыслящее ядро. Все остальные просто деморализованы. Я правильно понимаю, Ева?

– Похоже на то, – вынуждена была согласиться я.

– Значит, рассчитывать можно только на нас. – Макс потер забинтованную голову. – Нас трое, а охватить мы должны, как минимум, рубку и машинное…

– Я отправляюсь в рубку, – быстро сказала я.

– Я-то вообще хотел отправить вас спать, Ева. Вы ведь и предыдущую ночь не очень-то отдохнули.

– Я не устала. – Странно, но почему-то мне казалось, что самым безопасным местом на корабле является именно рубка, с ее неработающими приборами. С их помощью мы добрались до этого краешка света. Может быть, они помогут нам выбраться…

– Думаю, мы управимся вдвоем с Антоном.

– Да, – не очень уверенно сказал Антон.

– Все-таки, если возможно, я заночую в рубке. А вам останется машинное отделение. – Я не собиралась отступать.