Корабль призраков

– Скачковый двигатель включился, – пролепетал Константин Васильевич.

– Ты там на что нажал, придурок? – рявкнул на Джима Петр.

– А я откуда знаю? – пожал плечами парень, продолжая бить по кнопкам.

Корабль тряхнуло еще пару раз.

– С Земли в подпространство выходить нельзя!!! – завопил директор. – Это катастрофа!

– Дроиды, заглушить движок! Любой ценой! – гаркнул на дроидов Черныш.

Дроиды сорвались с места и со свистом вылетели из рубки.

– Девять… восемь… – отсчитывал побелевшими губами последние секунды до прыжка в подпространство директор.

Впрочем, это было лишнее. Предстартовый отсчет и без него вела аппаратура. Цифры на дисплее мерно щелкали, неумолимо приближая момент старта.

– Три… два… оди…

Петр умел накалять страсти. Директор уже готов был рухнуть в обморок, когда отсчет остановился и вой плавно затих.

– Фу-у-у… пронесло, – с облегчением выдохнул Черныш. – А вас?

– А? Что? – встрепенулся Константин Васильевич.

Сообразив, что в данный момент его пошлый юмор не оценят, Петр поспешил приступить к делу, раздавая указания через свой Итор.

– Дроидам – с пятого по восьмой. Немедленно приступить к демонтажу скачкового двигателя крейсера. По готовности доложить.

– Но… но как он мог включиться? – На директоре не было лица.

– Паршивая защита. Дефекты блокировки, – пояснил артист.

– Нет, пусть сигнал включения как-то в двигатель пробрался, хотя я и не могу представить, как, но он же неисправен! – завопил директор. – Я точно знаю! В его двигателе сгорели генераторы полей!

Петра шатнуло.

– И давно сгорели?

– Да лет уж пятьдесят, как раз перед тем, как крейсер сюда на прикол поставили.

– Приличный срок, – с трудом выдавил из себя Черныш, – за это время могли восстановиться. Будем исследовать этот феномен, а на остальных звездолетах тоже движки сдохли?

– Навскидку точно не скажу, но, по-моему, у «Пегаса» отказала система импульсной подачи топлива, а у «Гермеса» барахлит фокусировка энергетических полей.

– В вашем музее что, всего три звездолета?

– Нет, их двадцать три, но на остальных стоят муляжи.

– Не понял! – грозно насупил брови артист.

– Я тут ни при чем, – заволновался директор. – Мне сверху спустили разнарядку. Была задержка с поставкой в Федерацию этих двигателей на завод, и, чтоб не запороть срок сдачи, решили…

– Да чтоб вас всех! – разозлился Черныш, и вновь активировал идентификатор. – Дроидам – с первого по четвертый и с девятого по двенадцатый. Демонтировать скачковые двигатели на звездолетах «Гермес» и «Пегас». По завершении работ доставить их в лабораторию.

– А что мне теперь с этими кораблями делать? – робко спросил директор.

– Повесить табличку: «Закрыто на учет», – сердито рыкнул Петр.

– Чего учет? – опешил директор.

– Учет двигателей. Джим, кончай валять дурака, – приказал Черныш, продолжавшему стучать по кнопкам парню. – Погнали, нам тут больше делать нечего.

Константин Васильевич проводил взглядом вереницу дроидов, скрывшихся с музейными движками в облаках, тяжко вздохнул и поплелся обратно в офис своим ходом. Ему надо было проветриться. Лихой налет свалившегося как снег на голову ревизора выбил директора из колеи. Он все пытался разобраться, как мог включиться двигатель без генераторов полей. О том чтобы они самовосстановились, не могло быть и речи. Тут ревизор явно пошутил.

На руке завибрировал Итор, энергично требуя связи.

– Я слушаю, – вяло принял вызов директор.

– Нет, это я вас слушаю, – прозвучал в ответ суровый голос Ершова, и в воздухе перед ним появилась голограмма начальника КГБ района. – Мне только что доложили, что на территории вверенного вам музея была сделана попытка запуска скачкового двигателя. И как я это должен понимать?

– Я тут ни при чем, – поспешил отбояриться директор. – Это ревизор со своим экспертом тут нахимичили.

– Какой еще ревизор? – нахмурился Ершов.

– Генеральный ревизор по безопасности движения наземных, воздушных и космических транспортных средств Петр Алексеевич Черныш.

– Какой генеральный ревизор?!! – заорал Ершов. – Вы давно последние постановления ЦК изучать перестали? Эта должность упразднена пятнадцать лет назад, а все ревизионные функции переданы в ведение Комитета государственной безопасности! Чем там этот ваш липовый ревизор занимался?

– Ревизией, – слабым голосом прошелестел директор.

– И что его ревизия выявила?

– Что неисправный скачковый двигатель на звездолете самовосстановился, заработал, и он приказал своим дроидам снять все скачковые двигатели с экспонатов и отправить их в лабораторию.

– Идиот!!! Тебя ограбили! Прямо из-под носа коммунистическую собственность увели. В какую лабораторию он их отправил?

– Не знаю, – пролепетал директор, покрываясь холодным потом.

– С вами все ясно. Готовьтесь сдать дела.

Голограмма растворилась в воздухе. Константин Васильевич несколько минут тупо смотрел перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом, потом встрепенулся, энергично сплюнул и разразился не менее энергичной тирадой, состоящей преимущественно из междометий и местных идиоматических выражений, которая после цензурной обработки звучала примерно так:

– Да пошел ты в… кагэбист х… со своими долбаными постановлениями… и вообще, я вас всех в гробу видал!

Чувствовалось, что у директора накипело. Давно и очень сильно.

7

Груженные скачковыми двигателями дроиды нагнали флаер «ревизора» уже на подлете к базе БУ-2.

– Гиви, – активировал свой Итор Петр.

– Борода спит, – материализовалась перед носом Черныша Нола. – Умаялся за ночь шалунишка.

– Мой шалун тоже спит, – покосился на прикорнувшего в пассажирском кресле Петр.

– Ты научился водить флаер? – округлила глазки гнома.

– Чего там уметь! Назвал адрес – и вперед на мины. На автопилоте иду. Мой персональный шофер спекся. У него тоже была трудная ночь. Давай о деле. Сейчас дроиды подтянут двигатели.

– О! Даже двигатели. Капитан, я тобой горжусь и готова…

– У одного двигателя накрылись генераторы полей, – поспешил перебить игривую болтушку Петр, не давая ей возможности сказать, на что она готова, – у другого отказала система импульсной подачи топлива, у третьего барахлит фокусировка.