Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)
Шрифт:
Я протянул руку и выключил свет. И опять на стенах и потолке задвигались тени Ричарда.
— У тебя нездоровый вид, — сказал я.
— И ты проделал двадцать миль, чтобы мне это сообщить?
Он уперся руками в каминный свод. Несколько секунд мне казалось, что передо мной какой-нибудь древний правитель, уединившийся в своем охотничьем домике.
— Нет, Ричард, я не за этим проделал двадцать миль. Ты знаешь, почему я приехал.
— Она вызвала, — усмехнулся он.
Я достал сигареты
— Это не имеет значения, — возразил я. — Надеюсь, ты мне расскажешь, что у вас происходит.
— Ты не ответил на вопрос, — напомнил Ричард.
— Да, она меня вызвала, — сказал я. — Удивительно, что еще так долго ждала.
— Удивительно?
— Мэри на грани нервного срыва.
— Угу, — буркнул он. — Знаю.
— Ничего ты не знаешь, — сказал я. — Тебе вообще на нее наплевать.
— Мне?! Наплевать?! — взорвался он. — А сколько вечеров просидел я с нею, пытаясь вразумить эту… колоду! — Ричард сжал кулаки. — Но как ей объяснить…
Не договорив, Ричард ушел в затененную часть кабинета. Я слышал, как он плюхнулся на стул.
— Что объяснить?
— Почему бы тебе самому не докончить эту фразу? — спросил он.
— …Твои постоянные измены, — договорил за него я.
Казалось, он вот-вот выпрыгнет из тени. Я весь напрягся. Но вместо этого Ричард усмехнулся. Я непроизвольно вздрогнул.
— Да, яей изменяю, — сказал он.
— Это все, что ты намерен сказать?
Я слышал, как он порывисто встал; затылком я ощущал его злобный взгляд. Потом Ричард обогнул кушетку и вновь застыл перед камином. Руки он заложил за спину.
— Изменяю, — повторил он, — И да, и нет.
— Прикажешь считать это шуткой?
— Как тебе угодно.
— Послушай, Ричард! — вспыхнул я. — Это не…
— …не предмет для шуток, — оборвал он. — Это жуткий предмет. Серьезный. Дрянной. И… смешной.
Он хохотнул и с довольным видом поглядел на меня.
— А знаешь, пожалуй, я тебе расскажу.
— И насколько порядочен такой…
— Порядочность? — фыркнул Ричард, — Какое дешевое словечко.
Он наклонился к огню, уперев лоб в каминную доску. Долго следил за игрой пламени. Казалось, Ричард совсем позабыл обо мне. Я кашлянул. Он шевельнулся, переминаясь с ноги на ногу.
— Помнишь мою последнюю книгу? — спросил он.
— Что именно?
— Помнишь героиню по имени Элис?
— При чем тут она? — нетерпеливо спросил я, уверенный, что он уводит разговор в сторону.
— А при том, что это с нею я, пользуясь твоим изящным выражением, изменял твоей сестре.
— Очень смешно, — сказал я.
Ричард отвернулся от камина и холодно поглядел на меня.
— Этого и следовало от тебя ожидать. И с чего я
вдруг решил, будто ты способен понять?— Ты серьезно? — спросил я.
Его презрительный смех напоминал не то лай, не то кашель.
— Дурак! Неужели не понимаешь?
Ричард отвернулся и глубоко задышал. Потом он начал рассказывать. Казалось, он говорит не со мной, а с самим собой.
— Элис сделалась настолько реальной, что Мэри поверила в ее существование, — сказал Ричард. — Поверила, что на самом деле есть такая женщина. Вот и вся моя измена.
Он посмотрел на меня через плечо.
— Зачем я вообще тебе это рассказываю? Зачем тешу себя надеждой пробиться в твою черепную коробку?
— Лжешь, — ответил я. — Моя сестра не настолько глупа.
— Ты уверен?
— Это ложь.
— Знаешь, убирайся-ка ты отсюда, — заявил Ричард.
— Погоди…
— Ты слышал, что я сказал?! — заорал он.
Я сидел не шевелясь. Глаза Ричарда метали молнии, руки судорожно дергались. Наконец он отвернулся.
— Если это правда, изволь объяснить, — сказал я.
— Я уже объяснил, — устало бросил он.
— Мне нужна правда. Мэри теряет рассудок, и я хочу знать причину.
Ричард не шевелился. Неизвестно, слышал ли он мои слова.
— Я тебя знаю, — продолжал я, — Ты не заботишься о ней. И никогда не заботился. Ты всегда думал, что ей хватит жалких крох твоего внимания… Впрочем, она понимала, на что идет. Она была готова делить тебя с твоей работой и… с тобой.
Я встал.
— Все, что тут происходит, — не фантазии литератора, — сердито сказал я. — Грубая и жестокая реальность. И я хочу знать об этой реальности.
Ричард вздохнул. Потом заговорил. Я никогда не понимал этих неожиданных перемен в его настроении. Голос звучал почти нежно.
— Ты ребенок, — сказал он мне. — Вечный неисправимый ребенок.
— Так расскажешь или нет?
На его лице, когда он повернулся, я увидел безразличие.
— Что тебе рассказать? А почему бы не спросить у Мэри, с кем это я изменяю?
Я смотрел на него.
— Иди спроси, — сказал Ричард. — Или боишься?
— Хорошо. Я спрошу.
Я задержался возле двери, готовый бросить ему какую-нибудь угрозу. Но высказать ее вслух было страшно. Я вышел.
Я уже собирался закрыть дверь его кабинета, когда услышал голос Ричарда. Сначала подумал, что он обращается ко мне.
Но нет. Он говорил не со мной.
— Ее рост пять футов и семь дюймов, — доносилось из кабинета. — У нее густые золотистые волосы. Глаза — зеленые самоцветы, они излучают огонь. Кожа бела и чиста. Она высокая и стройная. Грациозная, как кошка, что лежит у камина на ковре, царапая его коготками. Ее зубы сияют белизной. Ее…