Корабль судьбы. Том 1

Рэйну были известны самые затаенные страхи его матери. Янни боялась, что нынешние несчастья могут совсем уничтожить народ Дождевых Чащоб. Это при том, что вот уже два поколения его численность и так сокращалась. Многие дети рождались мертвыми либо умирали в первые же месяцы. Да и у тех, кто выживал, вряд ли было много долгих лет впереди. Сам Рэйн полагал, что вряд ли сильно перевалит за тридцать. Между прочим, именно поэтому люди Чащоб всячески стремились заключать браки с жителями Удачного. В таких смешанных семьях дети рождались чаще и были более жизнеспособными. Беда только, опять-таки вот уже два поколения женихов и невест из Удачного стало в Чащобы никаким пряником не заманить. Оттого подарки их семьям неуклонно делались все дороже. Зачем далеко ходить – вот ведь и его собственная семья только рада была простить Вестритам громадный долг за корабль, и все ради того, чтобы Малта стала его невестой. И вот Малты не стало, и Янни было отлично известно, что Рэйн теперь никогда не женится, а значит, не нарожает ей внуков. И подарков, сделанных семье будущих родственников, уже не вернешь. Вот так-то. А теперь, когда Трехог того гляди обнищает, людям Чащоб придется думать не о свадьбах и рождении новых наследников, а о том, как бы прокормить тех, кто уже родился.

Неужто доведется увидеть, как исчезает с лица земли родное племя?

Вот и ехала Янни в Удачный – объяснять, что и как получилось с сатрапом. Просить помощи. Такое сочетание одного с другим глубоко ранило ее гордость. Рэйну было искренне жаль мать, но собственное горе даже о переживаниях матери заставляло думать несколько отстраненно. Умом он понимал, что утрата сатрапа даст повод к войне, очень даже способной начисто уничтожить Удачный. И уже был уничтожен древний город Старших, город, которому он посвятил всю свою жизнь. Но оба эти несчастья казались всего лишь бледными тенями перед лицом непомерной потери: у Рэйна больше не было Малты.

И что самое ужасное, причиной ее смерти стал он сам. Это он привез ее в Трехог и тем самым дал вступить на путь, что вел к гибели. Лишь одно существо Рэйн винил более, нежели себя самого, а именно – Тинталью-драконицу. Теперь он с ужасом и отвращением вспоминал связанные с ней романтически-возвышенные мечты. Глупец, он воображал, будто она способна проявить благородство и мудрость. Она казалась ему живой достопримечательностью: ну как же, последняя представительница столь славного рода! А что в действительности? Тинталья оказалась неблагодарной, себялюбивой… да что там – попросту сволочной тварью. Она могла бы спасти Малту, если бы пожелала. Если бы приложила к тому хоть какие-то усилия.

Она не снизошла.

Рэйн вернулся мыслями к настоящему и, жалея мать, решил сказать хоть что-нибудь хорошее. Приглядевшись, он заметил:

– Похоже, там кто-то уже начал заново отстраиваться.

– Да, только строят не дома, а заграждения поперек улиц, – отозвалась Янни. Рэйн бросил взгляд на стоявших на пирсе, и сердце у него окончательно упало. Все мужчины были при оружии. Впрочем, перед ним были торговцы из старинных семей, он даже узнал кое-кого в лицо, и капитан корабля уже кричал во весь голос, приветствуя старых друзей.

Кто-то осторожно кашлянул у него за плечом. Рэйн обернулся и увидел Кефрию Вестрит. Она смотрела то на него, то на его мать.

– Не знаю, честно говоря, в каком состоянии мой дом и что вообще я там найду, – сказала она. – Однако заранее предлагаю вам всяческое гостеприимство, на какое только нынче способны Вестриты. – И Кефрия криво улыбнулась: – Если только еще можно вести речь о семействе, носящем эту фамилию.

– Мы не смеем отягощать вас, – ласково возразила Янни. – Не беспокойся, милая. Уж где-нибудь в Удачном хоть одна гостиница, да отыщется!

– Никто никого не отяготит, – настаивала Кефрия. – Мы с Сельденом только рады будем вашем обществу.

До Рэйна внезапно дошло, что Кефрия, должно быть, не просто исполняла долг вежливой хозяйки. Тут крылось что-то еще. И он ответил:

– Дорога из гавани до твоего дома может оказаться небезопасной. Прошу тебя, давай сделаем так: мы с матерью разберемся с делами, а потом вместе прогуляемся туда и посмотрим, все ли в порядке.

Кефрия опустила глаза:

– Даже не знаю, как вас благодарить.

Янни, доселе молчавшая, со вздохом произнесла:

– Боюсь, я слишком углубилась в собственные затруднения. Я совсем позабыла, каким непростым может оказаться для тебя это возвращение. Да, я предполагала, что радоваться будет особо нечему, но вот об опасности как-то не подумала. Ну не дура ли, право слово!

– Затруднений у тебя предостаточно, так что не за что извиняться, – покачала головой Кефрия.

– И тем не менее, – почти торжественно продолжала Янни, – время настало такое, что пора уже отбросить заботу о хороших манерах и честно говорить, что у кого на уме. И дело касается не только наших с тобой отношений. Думается, все торговое сословие должно вооружиться искренностью, если, конечно, всерьез надеется выжить. Ох, Са! Посмотрите только, что сталось с Большим Рынком! Хорошо если половина уцелела!

Команда готовилась к швартовке, а Рэйн, обшаривая взглядом столпившихся на причале людей, заметил Грэйга Тениру. Им не доводилось встречаться с той самой ночи летнего бала, когда все началось. Рэйн сам удивился внезапно нахлынувшим чувствам. Да, Грэйг был и до сих пор оставался его другом. Но теперь Рэйн невольно связывал его с гибелью Малты и ничего не мог с этим поделать.

Неужели теперь, без нее, каждый прожитый день будет окрашиваться болью? А впрочем, так тому, наверное, и следует быть.

Вот Кендри прижался боком к причалу. С берега подали трап, и, как только стало возможно, толпа устремилась на борт. Кто-то обнимался, кто-то засыпал взволнованными вопросами команду и капитана. Рэйн стал проталкиваться сквозь людское скопище. Его мать, Кефрия и Сельден следовали за ним.

И стоило ему поставить ногу на причал, как перед ним возник Грэйг.

– Рэйн? – спросил он негромко.

– Да, это я, – ответил скрытый вуалью уроженец Чащоб. Он протянул Грэйгу руку в перчатке, и тот не просто пожал ее, но еще и притянул друга к себе вплотную, чтобы спросить на ухо:

– Сатрапа нашли?

Рэйн покачал головой. Грэйг нахмурился и торопливо заговорил:

– Тогда пошли скорее со мной. И вы, и Вестриты. У меня тут повозка наготове стоит. Я три дня посылал мальчишку на высокий мыс – высматривать Кендри. Поторопимся! У нас тут в Удачном последнее время невесть что болтают, так что не место вам здесь. – И Грэйг вытащил из-за пазухи видавший виды плащ батрака, чтобы сунуть его Рэйну: – Накинь сверху, пусть не так бросается в глаза, что ты из Чащоб!

Рэйн на некоторое время утратил дар речи. Потом схватил протянутый плащ, накинул его на плечи Янни и вручил мать Грэйгу, сам же без долгих расшаркиваний взял под руку Кефрию.

– Пошли скорее, и разговоров поменьше, – шепнул он женщине. И заметил, как та крепче ухватила за руку Сельдена. Мальчик уже уловил какую-то неправильность в происходившем. Глаза у него округлились, он со всех ног поспешил за матерью.

Все их вещи при этом остались на корабле. И тут уж ничего поделать было нельзя.

Грэйгова повозка оказалась отнюдь не каретой – скорее телегой, приспособленной для перевозки грузов, но никак не людей. От нее явственно разило рыбой. У задка повозки стояли два крепко сбитых молодых человека, одетых так, как одевались рыбаки с Трех Кораблей. Рэйн помог женщинам забраться внутрь, а Грэйг вскочил на сиденье возчика и сразу схватил вожжи.