Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Натриевая лампа, — пояснил Моисей. — Дает чистый свет без спектра, в отличие от солнечных лучей. Параболическое зеркало фокусирует его на картонку.

Движением руки он указал, как именно распространяется свет.

— В картонке проделаны две щели со шкалой. Лучи, проходящие сквозь них, пересекаются и интерферируются — думаю, вам понятно значение этого термина.

Он вопросительно поднял на меня глаза.

— Вам понятен принцип? Это все равно что вы бросаете два камня в воду, и расходящиеся от них круги «гасят» друг друга.

Я утвердительно кивнул.

— Результат подобной интерференции на экране, расположенном за картонкой. Видите?

Тут, конечно, нужна лупа.

Моисей выпрямился.

Интерференция — давно изученное явление. В результате такого эксперимента можно определить длину световой волны, испускаемой натриевой лампой — она составляет одну пятидесятитысячную часть дюйма, если вам интересно.

— А как же платтнерит? — подал голос Нево.

Моисей вздрогнул, услышав водянистый булькающий голос морлока, но тут же пришел в себя. И выдвинул стекло в рамке, шести дюймов площадью, вымазанное чем-то зеленым. С зелеными пятнами.

— Это платтнерит, помещенный между стекол. Теперь посмотрим, что произойдет, если я помещу его между картонкой и экраном.

На экране осталась только одна яркая щель света. Поток света из второй щели в картонке, экрана не достигал.

При этом световая щель окрасилась в зеленоватый цвет, сместилась и изменила конфигурации.

— Луч натриевой лампы, проходя сквозь платтнерит, обретает зеленую часть спектра. Но как объяснить остальное?

Нево склонился над демонстрационным прибором: свет натриевой лампы сверкал в его очках.

— Казалось бы, ничего особенного — для непосвященного в тайны оптики. Но при ближайшем рассмотрении получается непостижимый феномен, способный произвести переворот в науке. Я могу доказать это математически. — Он показал на груду черновиков с формулами на полу. — Лучи света, проходя сквозь платтнерит, искажаются не в пространстве, а во времени. Темпоральная дисторция. Эффект трудно наблюдаемый, но явный, и даже измеримый. И доказывает его прежде всего исчезновение интерференции двух световых потоков. Что вы и видите наглядно перед собой.

— Искажение во времени? — пробормотал Нево. — Вы хотите сказать…

— Да, — Лицо Моисея мертвенно блеснуло в свете натриевой лампы. — Я убежден в том, что световые лучи, проходя сквозь платтнерит, трансформируются во времени.

И снова, как и тогда впервые, этот простенький эксперимент с лампой, картонкой и экраном, привел меня в восхищение. Это было только начало — из этого почти наивного эксперимента в процессе долгих и трудных поисков, экспериментов и теоретических рассуждений родилась конструкция Машины Времени!

5. Искренность и сомнение

Решив не раскрываться до поры, я изобразил на лице восторг и несказанное удивление.

— Да, это воистину великое открытие.

Однако он недовольно посмотрел на меня и во взгляде я прочитал его сомнение в моих умственных способностях. После чего он отвернулся и стал возиться с «аппаратурой».

Я воспользовался этим. Чтобы перетащить на свою сторону морлока.

— Ну, что скажете, Нево? Превосходная демонстрация.

— Да, — откликнулся он. — Но я удивлен, как он мог не обратить внимания на радиоактивность этой загадочной субстанции, платтнерита. Сквозь очки ясно видно…

— Радиоактивность?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Вам что, незнаком этот термин? — И он коротко изложил мне теорию этого явления, рассказав о веществах, вместе с испусканием света теряющих свою массу. По мнению Нево все известные в природе элементы обладали

этим свойством — в большей или меньшей степени. Некоторые, как, например, радий, делали это настолько интенсивно, что результаты поддавались измерениям.

Этот рассказ всколыхнул воспоминания:

— Помню была такая игрушка, называлась «спинтарископ» [3] — сказал я Нево. — Там радий размещался рядом с экраном, покрытым сульфидом цинка.

3

От греческого spintharis — «искра» и skopeo — «смотреть», демонстрационный прибор для наблюдения альфа-частиц. Родоначальник счетчиков элементарных частиц.

— И экран при этом фосфоресцировал.

— Совершенно верно. Это вызвано тем, что атомы радия бомбардировали его.

— Но ведь атом невидим, он…

— Модель атома была продемонстрирована Томсоном [4] в Кебриджском университете, всего через несколько лет после вашего перелета в будущее.

— Модель атома? Томсон? Да я сам встречался несколько раз с Джозефом Томсоном — мы с ним почти одного возраста. И вы хотите сказать, что этот выскочка и неуч…

4

Джозеф Джон Томсон (1856-1940), английский физик, директор Кавендишской лаборатории. Предложил одну из первых моделей атома (1903).

И тут я впервые раскаялся в своем преждевременном шаге. Так просто расстаться со своим временем, выключить себя из него — и броситься путешествовать во времени, оставив настоящую жизнь — и настоящие открытия там — в моем не прожитом будущем. Ведь даже без модели машины времени я мог не раз скрестить шпаги не только со стариной Томсоном, но и со многими другими учеными моего времени. Нам было о чем поспорить. Впервые оставленная мной жизнь мне показалась мне более интересной и захватывающей, чем любые путешествия во времени.

Моисей к этому времени закончил возиться с прибором и уже потянулся к выключателю натриевой лампы — но тут же с криком одернул руку.

— Простите, сказал Нево. Поспешно убирая пальцы, встретившиеся Моисею на пути.

— Что это было? — Моисей тер ладонь так, словно пытался вывести с нее пятно. — Ваши пальцы… Отчего они такие холодные? — Он уставился на Нево, словно бы видел его впервые.

Нево вновь извинился:

— Я не хотел вас напугать. Но…

— Да? — тут же поспешил я.

Морлок вытянул длинный палец к рамке с платтнеритом:

— Смотрите.

Вместе с Моисеем мы склонились над аппаратом.

Сначала разглядеть не удавалось ничего, кроме отражения натриевой лампы и тонкого слоя пыли на стекле… но вскоре я различил сияние, исходившее от платтнерита — стеклянная рамка светилась зеленоватым светом, словно окно в другие миры. Постепенно свечение усилилось, отражаясь в пробирках, ретортах и прочей лабораторной амуниции.

Мы вернулись в гостиную. Камин давно потух и в комнате воцарился пронизывающий холод поздней ночи. Но Моисей, не обращая внимания на такие пустяки подлил мне бренди в стакан и предложил сигару. Нево попросил воды. Я с вздохом раскурил скрученные табачные листья на глазах изумленного Нево, тут же потерявшего дар речи и жестов, усвоенных от меня.

Поделиться с друзьями: