Кораблик тронется, причал останется
Шрифт:
Но вот вся эта интрига очень плохо русским давалась. Как по мне, то интриговать – это совсем не наше, не русское. Мы можем интриговать только передвигаясь на танке по прямой, вот и все наши умения. Пуля – дура, штык – молодец. Кстати, Суворов метался по Альпам, катаясь в преклонные года со склонов на собственной пятой точке, тоже исключительно в рамках участия России в европейских политических разборках.
Теперь ближе к Наполеону.
Заключив с ним мир, Россия, тем не менее, была фигурантом еще и некоторых других мирно-торговых соглашений. Что позволяло заинтересованным странам через ее территорию
Видя такое двуличие со стороны Александра, Наполеон очень расстроился. И даже немного разъярился. Осатанел, одним словом. И захотел просто попинать своего бывшего союзника, Россию.
План был какой?
Вторгнуться.
Где-то недалеко от границы, ну никак не дальше Смоленска, устроить огромное сражение. Надавать русским тумаков. Императора прилюдно отхлестать по щекам. Потом вытереть его слезки и пальцем строго погрозить. И уйти добивать Англию.
Но все пошло не по плану.
Во-первых, чтобы сразиться с русскими их сначала нужно было догнать. Потому что русские дружно и быстро отступали, размениваясь только на совсем уж несерьезные схватки. И так почти до Москвы.
Во-вторых, во главе русской армии был поставлен князь Кутузов Михаил Илларионович. Человек, получивший два смертельных ранения и оба в голову. Имеющий непредсказуемое и нестандартное мышление. Любимый армией и народом.
В-третьих, Россия спешно свернула все отвлекающие от войны с Наполеоном мероприятия. В частности, заключила мир с Турцией. И не распылялась более по пустякам.
И, конечно, мороз. Куда уж без него. У русских всегда мороз на страже государственных интересов.
А дальше вы и без меня все хорошо знаете.
Любуюсь
Зря считается, что женские прелести – это для мужчин. Женщины тоже любят порадовать глаза. Любуются. Чаще, к сожалению, смотрят с легкой завистью. Дескать, ух какая грудь! Наверняка не настоящая!
А я вот лично – всегда гляжу исключительно с восторгом.
Ах, какие дивные ножки у Голди Хоун в 1989-м!
А ведь она уже жена и мать!
И ведь наверняка не сидела целыми днями в спортзале, качая и перекачивая. И не лежала на операционном столе, кроя и отрезая. Просто – РОДИЛАСЬ! Родилась красивая, длинноногая, с огромными голубыми глазами. Все!
Как говорят, при рождении боженька поцеловал.
Кого в голову – те в ученые. Или на крайняк в инженеры. Кого в ухо – тем в музыканты. Глаза – это, конечно, художники. Но может и снайпера. А Голди бог чмокнул в ножки!
Так и вижу эту картину.
Сидит такой ОН там, на небесах. В белой хламиде, с бородой. И рядом полно народу. Подносят младенчиков. Он кого в лоб, кого в щечку. Чмок. Чмок!Конвейер.
Еще, непременно, котов целует. Тех всех подряд. Потому что в каждом коте должна быть необъяснимая харизма. А это – дар свыше!
И тут приносят меня.
Боженька смотрит, вздыхает и говорит: "Вот ЭТО – не надо. Пусть сама по жизни кувыркается. Какая есть. Две руки, две ноги. Справится и так! А то я уже измучился всех подряд целовать! У меня может быть весь рот в кошачьей шерсти! Надоело!".
А потом еще кричит вслед:
– Человек сам творец своей судьбы!
И скажите ей, что как подрастет, пусть заведет себе котика! А лучше двух! И будет ей счастье!Внутри и снаружи
Замечали ли вы, что практически никогда предполагаемые по внешнему виду здания внутренние размеры не совпадают с реальными?
Кажется – избенка! Там внутри – ну может быть одна комната для мышки-норушки. А заходишь – там и библиотека для лягушки-квакушки, и гостиная для зайки-побегайки, тренажерный зал для лисички-сестрички и маленький аэропорт для приема иностранных делегаций! А еще, под крышей, без окон, без дверей, спрятан маленький храм запрещенной в государстве религии!
Чаще всего такой фокус, с огромными внутренностями, наблюдается у старых зданий. Особняков позапрошлого века. Сходите и сами убедитесь. Дом Шаляпина, Музей декоративно-прикладного искусства, Музей Серебряного века, особняк Рябушинского. Да куча таких!
Зайдешь – и пропал. Заблудился! Как, как они это делали? Снаружи развалина три на три метра, вросшая в землю. Внутри семь этажей с евроремонтом.
Галерея искусств Церетели на Пречистенке – это вообще крайне опасное здание. В него лучше не попадать по одиночке. Мало того, что выставочных залов несметное количество, что никак не вяжется с размерами строения, так еще и крайне запутанная планировка. Которая самым подлейшим образом незаметно соединяется с выставочными залами Российской академии художеств. Не хотелось бы заплутать там навеки и стать посетителем-призраком, который третье столетие ищет выход.
Бывает и наоборот.
Например, тот же Собор Покрова Пресвятой Богородицы на Рву, более известный как Собор Василия Блаженного. Там нагорожено просто несколько клетушек. А лестницы такие узкие, что иногда боком приходится идти! Допускаю, что тут играет на минус толщина стен. Но все равно – внутреннее пространство очень мало.
Еще мало места внутри дома-музея Сергея Королева. Снаружи дом как дом. А внутри – комнатки как в коммуналке, кухня шестиметровка и тесные коридорчики. Малюсенький холл. Экскурсионной группе в десять человек уже слишком тесно!
Может быть какие-то проблемы с пространственно-временным континуумом?
Или старые архитекторы знали какие-то ЭТАКИЕ приемы по работе с пространством?
Того не ведаю.
Но еще ни разу мне не удалось верно оценить по фасаду старого здания, что ждет меня внутри.
Мариинка жжет в столице
Если Питер – столица северная, то Москва – южная?
Кто бы мог подумать. Москва – южная столица России!
Сразу представляются пальмы, лоточники с чурчхелой и фото "на память" с обезьянкой у Кремлевской стены.
В южной столице состоялась гастроль Мариинского театра. Я урвала себе "Руслана и Людмилу" Глинки.
И мне очень понравилось!
Но!!!
Наши все равно лучше. Серьезно. По крайней мере в смысле оперы. За балет не скажу.
Рассказываю.
Очень красиво все было. Декорации, костюмы. Но хор, миманс и оркестр – наши. Зато у них был Руслан! Невообразимый красавчик. Настолько красив, что мог вообще не петь, а просто ходить взад-вперед по сцене из угла в угол. Никто все равно ничего бы не заметил.