Корейская гейша. История Екатерины Бэйли

Вроде бы это – не проблема, если б не пара нюансиков. Во-первых, я понятия не имела, как, не зная корейского, буду объяснять доктору что, где и как именно у меня болит. А во-вторых, на тот момент у меня не было денег: зарплату должны были дать лишь через несколько дней, а просить авансы я не любила еще сильнее, чем не любила вид крови в моче, пугавший меня все больше и больше.

Да, в любой момент я могла снять необходимую сумму с карточки мужа, но по собственной инициативе делать этого не хотела. К тому же он просил заранее согласовывать с ним подобные операции.

Поколебавшись какое-то время, я позвонила-таки Санни. Пожаловалась ему на здоровье и вкратце объяснила денежную проблему.

– Ну, попроси аванс. Я уверен, что тебе его дадут, – предложил он «приемлемый выход».

– Ты ведь знаешь, как я не люблю у кого-то что-то просить, – напомнила я.

– А что делать?! Значит – придется просить.

Мне очень хотелось услышать от него предложение просто взять карточку и снять нужную сумму, но этого, увы, не последовало. «Да-а, раньше он именно это и предложил бы, а сейчас почему-то – нет. Все изменилось» – от этой мысли на душе стало гадко и тошно.

Я заняла деньги у Тани. А с проблемой незнания языка помогла одна моя знакомая, которая к тому же уговорила своего мужа-корейца отвезти нас туда на машине.

Мне выписали какие-то лекарства, которые я усердно принимала неделю и, слава Богу, боль бесследно прошла. Физически я довольно быстро почувствовала себя лучше, но вот обида на Санни засела внутри глубокой занозой и все чаще давала знать о себе, выливаясь литрами слез по ночам на подушку.

Я старалась не грузить окружающих своими проблемами, и даже Тане далеко не всегда и не все рассказывала, хотя она постоянно интересовалась, отчего я такая хмурая, – у нее и без меня забот хватало. Так что все это я носила в себе, накапливая душевную муть все больше и больше.

Периодически в магазин или бар заглядывали друзья Санни, интересуясь как мои дела и передавая мужу приветы. Общалась с ними я с удовольствием, но вот приветы не передавала, так как звонила ему теперь редко – всего раза два в неделю. И больше по привычке, чем по желанию.

И не потому, что желания не было. Просто давно поняла, что ему эти мои звонки «до одного места». Точно так же, как и приветы друзей.

Однажды в пятницу в бар зашли приятели мужа. Один из них был мне еще не знаком.

– Я – Шон, – представился худощавый, застенчивый парнишка. – Мы с Санни в Кловисе вместе работали. Много о тебе слышал и рад познакомиться.

– Очень приятно, – я пожала протянутую им руку. – Ребята, я через неделю вечеринку устраиваю – приходите! – пригласила я их на свой День рождения. – Русской еды наготовлю, шашлыков нажарим… заодно и водку нашу попробуете!

Я запланировала сделать шашлыки, кое-какие салаты и еще несколько блюд, которые бы идеально подошли для посиделок на природе. Мы со Шпиком собрались, наконец, устроить «пир на весь мир» чтобы показать друг другу особенности национальных кухонь наших стран, и мой приближающийся День рождения подходил для этого как нельзя лучше.

Всего я пригласила человек пятнадцать, восемь из которых были давними друзьями моего мужа (все они очень хорошо ко мне относились и постоянно приглашали присоединиться к компании, если шли в бар или ресторан). Я решила, что теперь настала моя очередь накормить-напоить их от души, поэтому и позвала на свой День рождения.

Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что не мешало бы позвонить Санни и попросить у него денег на продукты.

Рассказав, кого именно я пригласила и что собираюсь приготовить гостям, упомянула, что на еду мне понадобится долларов восемьдесят, не больше (что, на мой взгляд, а уж тем более – по американским меркам, было довольно скромно, особенно учитывая число гостей).

– А почему так много? – удивил меня ответ мужа.

– То есть как – много?! – оторопела я и зачем-то принялась неуклюже, запинаясь через слово, оправдываться, объясняя, как именно собиралась потратить эти «сумасшедшие» деньги. – На пятьдесят долларов мяса куплю, на остальные – овощи. Готовую еду покупать не буду – все сама сделаю, а водка у меня уже есть – из Хабаровска привезла…

В ответ из трубки доносилось недовольное сопение, бормотание и тяжкие вздохи.

Наконец я не выдержала:

– Ладно, ничего не надо – сама все оплачу! – я уже начала злиться на себя за то, что вообще затеяла этот разговор – могла бы купить все на собственные деньги, чтобы не чувствовать сейчас себя «попрошайкой». – Просто я подумала, что раз за последние три месяца ни копейки с карточки не сняла, то уж как минимум на то, чтобы твоих же друзей накормить я могу взять немного из наших общих денег.

– Кэт, ну чего ты – не злись! Мне ведь не жалко, – поспешил он меня успокоить. – Просто нужно будет перевести деньги с одного счета на другой, вот я и задумался, когда смогу это сделать. Через два дня пойди и сними, сколько нужно, – разрешил он.

– А-а, ну ладно. Мне всего восемьдесят баксов надо, – напомнила я.

– Нет проблем… Ну, я пошел?

– Иди, – вздохнула я и тихонько добавила. – Я люблю тебя. Извини, если чем-то обидела.

– Да ничего, какие обиды. Я тоже тебя люблю.

Мы тепло попрощались, и мне показалось, что снова у нас все в порядке. Как прежде.

Лишь позже, со временем, вспоминая этот наш разговор, да и многие другие, меня все чаще одолевали сомнения: мне показалось, что с какого-то момента он вдруг начал считать каждую копейку. Хотя формальных причин для этого вроде бы не было: зарабатывал он нормально, дотации как женатый военнослужащий получал, и не маленькие, на меня ничего не тратил,… да и кредитов каких-то сумасшедших у нас тоже не было. Тем не менее, он ни разу не предложил мне снять денег. Даже на врача и этот пресловутый День рождения не хотел давать.

Поразмыслив, я начала, было, грешить на появившуюся у него любовницу (прямых доказательств ее существования у меня не было, однако воспаленное воображение рисовало именно это), но чтобы не изводить себя лишний раз никому не нужными подозрениями, тут же запретила себе думать об этом.

Однажды я рассказала Шпику об очередных сомнениях по поводу нашего брака, как он тут же завел свою любимую «пластинку»:

– Я серьезно говорю: он относится к тебе не так, как ты того заслуживаешь. Бросай его! Так нельзя! Есть у него любовница или нет – я не знаю, да и не мое это дело, но и так тоже нельзя – неправильно это!

– Да знаю, что неправильно, – тоскливо отвечала я. – Но что я могу сделать?! Не могу я вот так просто взять и бросить его! Он ведь мой муж, и я все еще его люблю.

В один из дней в наш магазин зашел мужчина. Американец.

Мы разговорились, и он поинтересовался, как я оказалась в Корее и где мой муж.

Я в очередной раз коротко объяснила, что к чему, как неожиданно он проявил живой интерес:

– Ты знаешь, у меня самого жена – филиппинка, – рассказал он. – И у нас была та же проблема: никак не давали визу! Так я взял, и написал сенатору от нашего штата: объяснил, что эмиграционная служба передержала документы все мыслимые сроки, а результата все нет. И представляешь, буквально через месяц ей дали визу! Ты скажи мужу, что ему надо обратиться к сенатору. Он обязательно поможет! – горячо убеждал он меня.