Коридор

– Слушай, Хельмут. Чего ты постоянно нарываешься? Тебе, что, мало того, что Бренеке уже сделал? – недовольно фыркнул “Второй”.

– “Ястребы”. Это “Осиное Гнездо”, что у вас там за треп постоянно слышен в эфире, между прочим оберст [3] все слышал. Пошел вас встречать. Так что готовьтесь.

– Денек перестает быть томным. Если янки дошли до города, то я как всегда буду крайним, – печально пробормотал Хельмут.

– Такова уж твоя доля, дружище, – поучительно и с долей сарказма ответил “Второй”. – Так, выстраиваемся в колонну, вон уже взлетка видна.

3

 Оберст – звание в Люфтваффе, соответствующее званию полковника.

– Эй, эй, стойте вы про меня не забыли? Я не смогу сам посадить самолет, – с испугом выкрикнул пилот самолета с бортовым номером “03”.

– Карл, что с тобой? Скажи…

– Я не смогу его сам посадить. Вы, что, этого не понимаете,

– от переизбытка эмоций путались не только слова, но и мысли, а общее состояние было на шаг от полной потери контроля.

– Карл, успокойся. Объясни толком, что с тобой?

– Что со мной? Я не вижу вашей чертовой взлетной полосы. И вообще, я не смогу его посадить, – у него опять начиналась паника. – Я не должен здесь находиться. Я не отсюда…

– Карл, прекрати молоть чепуху и возьми себя в руки. Все будет хорошо. Положись на нас. Мы тебя посадим. “Осиное Гнездо”, “Осиное Гнездо” это “Ястреб-2”. У нас один тяжелый. Прием.

– “Второй”, вас понял, сажайте сначала его. Полоса свободна. “Третий”, вам разрешена посадка.

– Карл, делай, что я тебе говорю, – голос “Второго” звучал ровно и бодро, что действовало успокаивающе, но не на столько, чтобы здравый рассудок уничтожил весь тот хаос, творившийся в его голове.

– Отто, постой. Доверь это мне.

– Но, Хельмут, ты же…

– Все будет нормально. Мне не в первый раз вытаскивать его из переплета.

– Ты уверен?

– Все будет хорошо, успокойся.

– “Ястребы”, кто будет вести “Третьего” на посадку?

– “Третьего” будет сажать оберлейтенант Хольцер. Прием,

– неожиданно серьезным тоном сказал Хельмут.

– Вас понял. Заходите на прямую.

– Удачи вам, ребята! – самолет “Второго”, завалившись на правое крыло, стал плавно удаляться куда-то в сторону, уходя на круг.

– Карл, ты как? – вывел из оцепенения Хельмут. Его интонация диаметрально отличалась от той, что была накануне. – Делай то, что я говорю, и у нас все получится. Можешь на меня положиться.

– От его слов повеяло уверенностью в то, что не все кончено, и душевное смятение, спазмами сжимающее горло, начало потихоньку ослаблять мертвую хватку.

– Расслабься и делай то, что я говорю. Посадить «Мессершмидт 109 F» – плевое дело. В крайнем случае сядем на брюхо, как учил нас Шеф. – В наушниках опять зазвучал его смех, но на этот раз не саркастический, а скорее ободряющий.

– Так, через минуту выходим на прямую. Высота 400. Убирай обороты до полутора тысяч и не заваливайся. Вот так, а теперь отпусти закрылки в третье положение до упора, выравнивай машину, выравнивай Карл…

Хельмут продолжал давать указания по рации. А Он опять поймал себя на мысли, что все приказы выполняет автоматически, не ища нужный рычаг глазами. У него даже появилось чувство, что тело само выполняет команды, слышимые из наушников.

– Так, теперь выпускаем шасси. Тумблер находится слева, сбоку.

Но рука уже сама успела повернуть его в положение “Выпущено”.

– Так, хорошо, теперь держим машину ровно и плавно снижаемся. Понизь обороты до восьмисот.

– Выходим на начало полосы, держи скорость на 160-ти. Карл, как только дойдешь до ее начала, убирай полностью газ и начинай парашютирование.

– Давай, Карл, задирай нос выше, выше.

Мессершмидт 109 F – Bf-109 (F2 и F4)– истребители, выпускаемые Германией на начальном этапе второй мировой войны, не плохо себя зарекомендовали на разных театрах боевых действий. Заслуженно считались одними из лучших машин в своем классе. Всего самолетов модификации (F) было построено свыше 2000 ед.

Самолет прошел тридцатиметровую отметку перед ВПП [4] . По мере ее прохождения земля все быстрее начала набегать. И хотя все инструкции Хельмута выполнялись неукоснительно, тем не менее, от рысканья самолета в разные стороны в голове все сильнее зрела мысль, что это последние минуты его жизни. В этот момент Он находился на грани между трезвым здравомыслием и паникой. К счастью, первое брало верх, и во многом этому способствовала уверенность, исходившая от его напарника.

4

 ВПП – взлетно–посадочная полоса.

Сильный динамический удар потряс весь самолет. Осколки разбитых и треснувших стекол начали вываливаться из покореженных приборов. Все тело пронзила сильная ударная волна, отозвавшаяся болью в левом плече. От неожиданности Он потянул штурвал на себя, и когда все окружающее пространство вокруг заняло синее небо, рука инстинктивно пошла вперед. Машина как будто зависла на мгновение, после чего резко ушла вниз. – «Лишь бы не скапотировать, иначе самолет сделает сальто, и мне будет звездец», – молнией промелькнуло в его голове.

– «Интересно, а откуда я это знаю?» – это была последняя мысль. Затем последовал еще один удар, дикий скрежет с правой стороны и темнота…

* * *

29 мая 1943 г.

Франко-швейцарская граница

Небольшой пикап марки «Рено» медленно растворялся в темноте, с каждой секундой все дальше удаляясь от пограничного поста. На его бортах красовались яркие рекламные надписи:

«Бродячий цирк мадам Орланд и месье Попандополоса»

Машину вела сама мадам Орланд, молодая блондинка с безупречно красивыми чертами лица. На вид ей было лет тридцать, не больше, а рядом сидел мужчина, который по возрасту годился ей в отцы. Судя по всему, это и был сам великий маг и чародей месье Попандополос. Даже сейчас он выглядел почти как на рекламном плакате, облаченный в похожий на цирковой френч, передающий особенности греческого колорита. Но что-то в нем выходило за рамки нарочито показной национальной внешности. Слишком горбатый нос, и эти глаза навыкате, делавшие его схожим с библейскими персонажами.