Коридоры
Шрифт:
Дом. Ещё дом. Чужие дома, чужие улицы. Знакомый поворот. Шаг, ещё шаг и ещё, все быстрее и быстрее. Если бы он был жив, у него бы сейчас колотилось сердце и отдавалось в висках. Если бы он был жив, он бы вспотел от волнения, страха и бега. Если бы он был жив, то он смог бы заплакать, когда увидел ее.
Он забежал в подъезд и поднялся на шестой этаж. По дороге он достал ключи и два раза они падали
«Я нашёл её в последней комнате, в спальне, на полу. – хрипло продолжал старик, – Я…Я подошёл к ней и понял, что она мертва. Понял, что мертва уже два или три дня. Не нужно было гадать, кто её убил, судя по тому что произошло в доме. – глаза старика будто затуманились воспоминаниями. – Я убедился в этом, когда увидел укус на её шее. Я все бы отдал, чтобы узнать имя подонка, который убил её. Он почти полностью обескровил её. Аня, бедная Аня! Она хотела поехать со мной, но с ней могло бы все равно что-то случиться. Я не смог защитить её».
Он опустился рядом с Аней и провёл рукой по её волосам. Пальцы дрожали. Сначала он сидел молча, но потом сказал:
– Прости меня. Я не могу даже оплакать твою смерть. Мне не больно, но я знаю твою боль. Прости меня, Аня. Я не смог тебя защитить. Не смог…
Он хотел выразить свои чувства, но не мог. Ничего не поднималось в нём, он был опустошён. Но ещё не до конца мёртв.
«Остро я почувствовал одиночество, когда похоронил Аню рядом с её отцом. Я всегда был один. Но тогда у меня были сначала родители. Потом… Потом Аня. А теперь у меня не было никого и ничего. – старик едва мог говорить от горечи, заполнившей все его существо. – Внутри меня была лишь пустота. У меня не осталось никого и ничего, – повторил он. – кроме желания отомстить. Это желание разгоралось во мне с каждым днём все сильнее и сильнее, и через некоторое время оно заполнило всего меня, стало моей
сутью. Я стал одержим желанием отомстить».Часть четвертая
С тех пор прошёл месяц. Он редко бывал в квартире, пил много вина, не брился и продолжал собирать данные о вампирах. Он спрашивал о них везде: в маршрутных такси, в музеях, в соц. сетях, на остановках, в общественных туалетах, кафе – он спрашивал почти каждого и записывал все ответы, а потом выстраивал из этих ответов логические цепочки и искал путь к ним. Нельзя сказать, что он получал какие-то существенные результаты от этих опросов, но он не мог хоть на миг забыть о том, что «кровососы» сделали с его семьёй. Каждый день он выпиливал по десять патронов, и за месяц молодой человек сделал около треста патронов. Последние две недели он сооружал бомбу по схемам, найденным в одном из заброшенных бункеров времён Второй мировой войны.
Телевизор у него работал почти круглые сутки: так он пытался забыть об одиночестве и услышать в новостях что-то об убийцах и новых гипермаркетах. Но, как назло, ничего не было.
Сопоставляя данные, и снова просматривая вампирскую символику, он, наконец, понял, что за символ смерти преследует россиян.
«Змей, пожирающий свой хвост в виде знака бесконечности – проговорил старик. – Первый гипермаркет был построен на Урале, в Екатеринбурге. Оттуда начался хвост змеи. Если вы помните, гипермаркеты открывались каждый месяц, но не по одному, а сразу по два, и причём в одно и то же число месяца – 30-ого и 31-ого числа. Это значит, – продолжал он, – упыри двигались в двух направлениях сразу. Я прорисовал их маршрут на карте, сопоставляя данные, и понял что 31-ого октября, в день Хеллоуина, откроется последний гипермаркет. Самый опасный день в году, Самхэйн, день, когда открываются врата в мир мёртвых. – старик поднял голову и посмотрел на репортёров. – День, а точнее – ночь, когда можно вызвать кого угодно и куда угодно. И планы мёртвых, которые не осуществились при жизни, осуществятся в этот злосчастный день. День, который отмечен у них на карте кровавым крестом. День, когда сотни людей будут принесены в жертву.
Конец ознакомительного фрагмента.