Корм вампира

Радуясь своей предусмотрительности, давно собранному вещмешку и теплой одежде, Бен выскочил на улицу и замер, пораженный открывшимся видом: город, горел. Выгорал дотла, разбрасывая резные завитушки синего, черного, серого и белого, дымов. Людские крики, вой волков и жалобное скуление собачьего рода, оканчивающего свои дни в пасти Младших, ненавидящих все их племя.

Перехватив "калашников", Аркан сбросил с себя оцепенение от увиденного и взял ноги в руки, старательно прикидываясь ветошью и ругая себя за то, что не разложил ковер-самолет прямо в комнате и не свалил из "Форта…" на самой максимальной скорости и высоте.

Хорошие новости тоже были. Пусть мало, но — были.

Лодки никто не тронул.

Перекрестившись, Бен отстрелил блестящий замок и налег на весла, отгоняя лодку от пирса, города и творящейся в нем вакханалии.

Была у него мысль стать спасителем отдельно взятого городка, но здравый смысл победил. Своя шкура ближе к телу, а увиденное… Что же, всегда есть старая добрая русская водка, лечащая нервы и мозги разумных намного быстрее, лучше, а главное — дешевле, чем словоблудие всяческих "психоанализёров", копающихся в мозгах своих пациентов месяцами и трогаясь своими, в конце-концов.

Оставив между собой и берегом с километр водного пространства, Бен снова начал ругаться на самого себя последними словами — "ковер-самолет", при всем его желании и бурной фантазии, с воды не запустишь. Подсвечники тонут.

Раздумывая, грести к лесу или снова к городу, "Стекло" едва не проморгал самое феерическое зрелище, что видели его глаза.

В разных концах города, блестя серебристыми крыльями в лучах полуденного солнца, возникло четыре ангела, скорбно уставившихся вниз, на горящий город и в его пламени, умирающих людей.

Ни оружия у них в руках, ни слезинки в их глазах, Бен не разглядел.

Хоть и очень старался.

На миг ему показалось, что один из ангелов посмотрел прямо на него и, отведя крыло чуть в сторону, показал кончиком пера на неприметный двухэтажный дом, стоящий на пригорке, нетронутый пламенем и блестящий чистенькими окнами и темно-зеленой черепицей крыши.

Облако стыда окутало старого вояку, сжимая сердце и принуждая опустить взгляд на плескающуюся на дне лодки, зеленоватую воду. А когда он нашел силы оторваться от столь увлекательного зрелища, ангелов уже и не было на небесах, словно привиделось ему это воинство божье, бессильное в своей скорби.

Почесав затылок, Бен взялся за весла.

Чеши затылок или не чеши, а ожидаемых "обвесов" на оружие не будет. Тут бы и самому ноги унести, но… Ангел! Крылом!

Привычные к работе руки быстро вывели лодку к берегу, в клубы едко пахнущего горящей плотью, дыма.

Оглянувшись по сторонам, вспоминая военную науку, уже не раз и десять спасавшую ему жизнь, прижимаясь к целым заборам и постоянно прислушиваясь, мечтая о "глушителе", а лучше — гранатомете, морпех приближался к указанному дому.

Цепочка окровавленных следов, пересекающая чистенькие бетонные плиты и уходящая в дом напротив "ангельского", внесла поправку в движения бойца. Судя по следам, раненный топал из последних сил, поминутно останавливаясь и отдыхая.

А еще, уткнув нос в эти следы, шли, помахивая хвостами, два серых волка, покрытых пятнами крови. Шли, совершенно не обращая внимания на то, что творится по сторонам, словно след этот был слаще всего того мяса и крови, что им уже достались.

Легко переступив через порог ворот, хищники проскользнули по ступенькам в дом и замерли в дверях, тревожно принюхиваясь к запахам, доносящимся из дома. Постояли и вошли, по-хозяйски поддев когтистой слабой приоткрытую входную дверь.

Вот этого Бен уже не вынес.

Сняв автомат с предохранителя, проверил магазин и, трижды глубоко вдохнув, как на тренировке, как и сотни раз до этого, начал свой "разбег".

В три шага перелетел через дорогу, в пять — оказался на крыльце, не скрипнув ни единой досочкой. Замер сбоку от двери, снова вдох и он внутри дома.

На светлых дорожках отпечатались кровавые следы ног, уходящие, скорее всего, на кухню.

Покачиваясь с боку на бок, перенося вес с ноги на ногу такими порциями, что доски пола не только не скрипнули, они словно и не почувствовали, что по ним идет-крадется человек с оружием.

— Ты не Эвальт! — Хорошо знакомая Бену вампирша, нанявшая его отнести "передачку бедным родителям", откинула голову, прицеливаясь, как бы половчее укусить сидящего на низеньком стульчике человека неопределенного пола, но очень определенного размера.

Волки припали к земле, на передние лапы, готовясь помочь своей хозяйке, которая, выбрав место "последнего укуса", стала приближаться к жертве, а потом заорала!

Заорала так громко, что волки замерли, впав в легкий ступор, от звукового удара по собственным, очень чутким, ушам.

"Калашникова" на фоне этого вопля и слышно не было.

Две тяжелых пули калибра 7,62, превратили их головы в месиво костей, шкуры и серого вещества, разбросанного по светлой дорожке.

Крик оборвался с хрустом хрящей, ломающихся и входящих в мозг. Впервые, на памяти Бена, вампира убили, точнее — пока только "отключили", таким образом.

Жирное нечто стряхнуло со своего плеча тонкое тело девушки и тяжело задышало, разглядывая окровавленные пальцы, выдернутые из разодранного их страшным размером, носа вампирши.

— Охренеть парень, ты не только самый жирный урод, что я встречал на своем пути, но еще и самый везучий! — Честно признался Бен, восхищенно качая головой. — Тебя надо в музее показывать!

И получил в ответ оттопыренный средний палец, покрытый свежей кровью.

А потом, на "бис", любимый жест русских десантников, не признававших общепринятую европейскую "птичку", видимо из религиозных или каких других, принципов.

Обойдя человека-гору, морпех встретился с ним взглядом и поспешил отвести глаза: эта куча сала сидела совершенно голышом, опустив ноги в зеленый тазик с окровавленной водой.

"Он что, босиком шел?! С таким весом?!" — Бен слышал и даже видел борцов сумо… Но там были каждодневные тренировки, да еще такие, что их скорее можно назвать "жизнью", чем просто "тренировками".

Задумчиво косясь, морпех достал тяжелый нож и в один удар отсек вампирше "верхний отросток" и повертел головой, раздумывая, куда ее запулить, чтобы Хозяин, что ее скоро найдет, не оживил эту тварь в очередной раз.

Не придумав ничего умного, открыл крышку у кастрюли с супом и сунул голову туда. И найдут не сразу, и, пока найдут, голова слегка подварится. А там, либо оживить не удастся, либо толку, с такой вареной куклы, будет не много…