Корни Иггдрасиля
Шрифт:
(Сигрдрифумол, 7)
Руны браги ведай, коль веришь чужой жене И хитрой измены не хочешь. На роге их режь и на кисти рук И пометь на ногте «Науд» [175] . Осени свой кубок, хранись от козней И брось в братину порей [176] . Ведомо мне, что вовек ты не выпьешь С черными чарами меду.(Сигрдрифумол, 8)
175
«Науд»— руна «н» (букв, «нужда, принуждение»).
176
Лук-порейприменялся
(Сигрдрифумол, 10)
Руны леса познай, коль лекарем хочешь ты стать И ведать разные раны. На лыке их режь и на листьях ствола, Что вытянул ветви к востоку.177
Скорее следует понимать это выражение, как «защитные» (в данном контексте «повивальные») руны.
(Сигрдрифумол, 12)
Руны мысли ты помни, коль самым мудрым Хочешь на свете слыть. Их чертил, их читал, Измыслил их хитрый Хрофт [178] .(Сигрдрифумол, 15)
На щит они были нарезаны, что носит богиня блеска, На уши Арвака, на бабку Альсвинна [179] , На резвый обод повозки Рогни [180] , На зубы Слейпнира и на санный подрез.178
Хропт— Один.
179
Ареак и Алсвин— кони, везущие колесницу солнца.
180
Обод повозки Рогни— имеется ввиду колесница бога-громовержца Тора.
(Сигрдрифумол, 16)
На лапу бурого, на язык Браги, На волчьи когти, и на клюв орла, На кровавые крылья, на мостовые крепи, На ладонь избавителя, на лекаря след [181] .(Сигрдрифумол, 17)
На стекла и золото, на серебро светлое, В вина и в солод, на кресло вёльвы. На лезвие Гунгнира [182] и на грудь великанши На ноготь норны и на нос совы.181
Лекаря след— в тексте неясное выражение «целительный след»(?).
182
Гунгни (Гунгнир) — копье Одина.
(Сигрдрифумол, 18)
Все они были соскоблены, те, что были нарезаны; В священный замешаны мед И посланы в дальний путь: Иные — к альвам, иные — к асам, Иные — к вещим ванам, Иные — к людям людским.(Сигрдрифумол, 19)
Это руны бука, это руны брега И разные руны браги, И славные руны силы. Кто помнит, не портя, кто помнит, не путая, Тому они будут во благо. Коль понял, так пользуйся До гибели горних [183] .183
Горние— боги.
(Сигрдрифумол, 20)
Выбери ныне (волен твой выбор), О, крепких копий клен [184] , Молчать иль молвить, как сам ты мыслишь, Кончена речь о рунах.Сигурд отвечает:
(Сигрдрифумол, 21)
Не брошусь в бегство, хоть бы близилась смерть. Не робким рожден я родом. Твой добрый совет хранить я должен, Покуда есть в жилах жизнь.184
Клен копий— воин.
XXII. Премудрые советы Брюнхильд
Сигурд молвил:
— Не найдется в мире женщины мудрее тебя. Продолжай же свои поучения.
Она отвечает:
— Нет препоны к тому, чтоб исполнить вашу волю и дать совет на благо по вашему настоянию и любопытству.
И тут она заговорила:
— Будь благостен к родичам своим и не мсти им в распрях, и сноси терпеливо, и добудешь тем долговечную хвалу.
Сторонись от дурного дела, от любви девы и мужней жены; часто от них чинится зло.
Не заводи свары с глупым человеком на многолюдном сборище; часто он болтает, чего сам не знает, а тебя потом ославят трусом и скажут, что ты опорочен справедливо: уж если так, то лучше убей его на другой день и воздай за злобные речи.
Если въедешь на путь, где гнездятся вредные ведьмы, крепко себя береги: не заночуй близ дороги, если даже застигнет тьма, ибо часто сидят там злые ведьмы, что сбивают мужей с пути.
Не поддайся путам прекрасных жен, которых на пиршествах видишь, чтоб не лишился ты сна и не впал в тоску. Не мани их к себе поцелуем иль иною ласкою. И если услышишь слова пьяного человека, не спорь с тем, кто напился вина и потерял рассудок: многим это было на горькое горе и даже на гибель. Лучше сразиться с врагами, чем быть сожженным, и не давай ложной клятвы, ибо —
грозная месть нарушителю мира.Бережно блюди трупы умерших от мора, умерших от моря, умерших от меча. Воздай их телу должную почесть; но берегись тех, кого ты убил: бойся отца или брата или близкого родича, даже самого юного, ибо часто
скрыт волк в юном сыне.Опасайся предательских советов друзей, ибо нечего было бы нам бояться за жизнь, если бы злоба свойственников нас не настигла.
Сигурд молвил:
— Нет человека мудрее тебя, и в том я клянусь, что женюсь на тебе, ибо ты мне по сердцу.
Она отвечает:
— За тебя я пойду охотнее всего, хоть бы пришлось мне выбирать между всеми людьми.
И так обменялись они клятвами.
XXIII. Обличие Сигурда [185]
Вот поехал Сигурд оттуда прочь.
Щит его был так расписан: весь он был залит червонным золотом, и начертан на нем дракон, сверху темно-бурый, а снизу ярко-алый, и так же были расписаны его шлем и седло и камзол; носил он золотую броню, и все оружие его было отделано золотом. И для того был дракон начертан на всех его доспехах, чтобы всякий, кто его увидит, мог узнать, что это он, от всех, слышавших о том, как он убил того великого дракона, которого варяги называют Фафниром. И потому доспехи его отделаны золотом и окрашены в коричневую краску, что много он выше всех людей по вежеству и придворному обхождению и вряд ли не по всем прочим статьям. И когда примутся исчислять всех наивеличайших витязей и наиславнейших вождей, то всегда называют его в первую голову, и имя его — у всех на языке к северу от Греческого моря, и так будет, пока свет стоит.
185
Вычурная образность этой главы, а также некоторых последующих глав вполне в духе так называемых «рыцарских саг», отражающих влияние средневековых романов. Описание доспехов и внешности Сигурда, в частности, прямо перекликается с главой 185 «Саги о Тидреке», основанной на нижненемецких источниках.
Волосы его были темно-русые и красивые на вид и ниспадали длинными волнами; борода — густая, короткая, того же цвета. Нос у него был большой, а лицо открытое и ширококостое. Взор у него был такой острый, что редко кто осмеливался заглянуть ему под брови. Лопатки у него были широкие, как у двух людей сразу. Тело его было соразмерно в высоту и в ширину и сложено, как нельзя лучше. И вот — примета его роста; когда он опоясывался мечом тем Грамом, — а был тот меч длиною в семь пядей, — и шел по заколосившемуся ржаному полю, то конец ножен еле касался колосьев; а сила его — больше, чем рост.