Корниловъ. Книга вторая: Диктатор

— Так точно, через Финляндию, — кивнул Батюшин. — Нескольких человек взяли в Петрограде, но это так, мелкие сошки.

— Расстреляли? — спросил Корнилов.

Такие полномочия у комитета уже имелись.

— Никак нет, арестованы, — сказал контрразведчик. — Некоторые согласились сотрудничать, собственно, так на Стокгольм и вышли.

— Хорошо, — произнёс генерал. — Так, ну где же наши герои.

Он ждал возвращения агентов наружного наблюдения, которым приказано было проследить за министрами. По его первоначальным прикидкам, некоторые уже должны были вернуться.

Можно было бы даже не убирать этих министров из правительства. Всё-таки, со своими задачами они как-то, с грехом пополам, но справлялись, а ставить кухарок управлять государством генерал Корнилов как-то побаивался. Знал, к чему приводят такие эксперименты.

Гораздо лучше будет кормить таких высокопоставленных шпионов отборной дезинформацией, скармливая через них чужой разведке любую дичь.

Батюшин тем временем рассказал Верховному ещё несколько любопытных историй из жизни контрразведчиков, упомянул прежнюю службу в комиссии по борьбе со шпионажем. Здесь, в комитете государственной безопасности, Батюшин чувствовал себя абсолютно в своей тарелке, он был будто создан для подобной работы. Особенно если сравнивать его с Манштейном.

Вскоре к зданию комитета на Гороховой пришёл первый агент, одетый извозчиком. Он прошёл внутрь, поздоровался со всеми, удивился требованию дежурного расписаться в новеньком журнале посещений. Только после этого его провели на доклад к Батюшину. Генерал Корнилов предпочёл агента своим присутствием не смущать и вышел прогуляться по зданию, в котором в своё время находились различные казённые учреждения. Ему всё равно обо всём доложат без утайки.

Следом за первым агентом подошёл ещё один, с виду похожий на дворника, и ему тоже пришлось записаться в журнале у дежурного. Агенты наружного наблюдения начали подходить один за другим. Каждый должен был доложить о своём объекте наблюдения и написать рапорт, а это всё требовало времени.

И когда генерал Корнилов наконец прочитал краткое содержание докладов, то не смог удержаться от хохота. Информацию на сторону сливали абсолютно все.

Глава 33 Михайловский замок

Дежурный адъютант разбудил его посреди ночи, что случалось нечасто, и один только этот факт говорил о том, что произошло что-то исключительно важное.

— Что стряслось? — проворчал генерал, застёгивая мундир.

На часах было полчетвёртого ночи, по-военному — ноль триста тридцать.

— Германия, Ваше Высокопревосходительство, — пробормотал адъютант. — Начала наступление.

— Прорвали фронт? — нахмурился Верховный.

— Никак нет, — ответил адъютант.

Генерал сунул ноги в сапоги, протёр заспанные глаза. Ничего неординарного, на самом деле, не произошло, нападения ожидали давно, всё-таки, перемирие никак не было оформлено юридически. Неприятно, конечно, но не смертельно.

— Что докладывают с фронтов? Основные направления атаки? — шагая на узел связи вслед за адъютантом, спрашивал Верховный.

— Рижское направление на Северном фронте, Ровенское на Юго-Западном, — доложил адъютант. — На остальных фронтах дальше артподготовки дело не пошло.

— Что с Молдавией?

— Держится, — ответил адъютант.

— Моонзунд? — спросил Корнилов.

— Не могу знать, не было сведений, — осторожно сказал адъютант.

— Ясно, — буркнул генерал, надеясь, что Моонзунд ещё держится.

Минные поля, конечно, перекрывали полностью подступы к столице, проход в Финский залив надёжно запирался, но Моонзундский архипелаг был ключом к этому проходу.

На узле связи кипела работа, телеграммы из Ставки и фронтовых штабов летели одна за другой, докладывая Верховному об обстановке на линии фронта. И да, под шумок Кайзерлихмарине начали операцию по высадке на Моонзунд, и корабли Балтийского флота наконец-то покинули пункты постоянной дислокации, выходя им навстречу. Все, кроме кронштадтских. Кронштадт не отвечал. А это значило, что анархисты сделали свой выбор.

Телеграммы приходили от всех подряд, от командармов, от комфронтов, от начальника штаба Ставки, часто дублируя и повторяя друг друга. Единой системы не имелось, но этот архаичный для Корнилова способ связи был единственным вариантом, позволяющим Верховному Главнокомандующему находиться за сотни километров от фронта и заниматься параллельно другими делами.

В способности армии удержать фронт генерал Корнилов был уверен на сто процентов. За время вынужденного перемирия снабженцы успели доставить на передовую всё необходимое, и даже не разворовать по дороге, а реально передать войскам. Военная полиция, сформированная из ударников уже официально, не дремала и охотно отлавливала жирных тыловых крыс. За каждого пойманного и осужденного военно-полевым судом подразделению полиции полагалась премия, и трудились они на совесть.

Да и дисциплина воюющей армии значительно отличалась от той ситуации, которую генерал Корнилов видел в июле, когда солдаты в панике бежали от одних только звуков выстрелов. Штурмовать Рейхстаг с такой армией, конечно, вряд ли удастся, но для обороны и редких контратак её более чем достаточно.

С помощью адъютантов и дежурного генерала Верховный наконец-то разобрал весь этот ворох телеграмм и смог всё-таки оценить обстановку. Тактика Гутьера с использованием штурмовых отрядов теперь использовалась на всём фронте, и даже сам Гутьер пытался взять реванш на Рижском направлении, снова форсируя Западную Двину. Спасало то, что опытных штурмовиков у кайзера не хватало, чтобы провернуть такое на всём протяжении фронта.

Так что немецкий Генштаб решил прорвать Восточный фронт в двух местах, силами немецкой армии в районе Риги, чтобы забрать её для себя, и объединёнными австрийско-немецкими силами в районе Бродов, чтобы облегчить жизнь своим союзникам.

Впрочем, генерал Корнилов надеялся, что командующие фронтами Каледин и Деникин снова покажут себя умелыми военачальниками. К их компетентности у Верховного никаких вопросов не возникало, и в сложившейся ситуации генералы принимали единственные верные решения.

Ситуация на Балтике казалась опаснее, чем в украинских степях, австрийцы всегда считались менее грозным противником, да и близость к столице делала именно Северный фронт основным направлением для атаки. На месте немецких штабистов Корнилов ударил бы именно там, вдоль побережья Балтики, одним стремительным броском выводя Россию из войны.

Несмотря на все успехи новых методов пропаганды, общество смертельно устало от войны, и падение Петрограда станет фатальным и для страны в целом, и для Верховного Главнокомандующего лично. Но если у него получится отбить и эту атаку, то его рейтинг должен взлететь до небес, и это немного грело душу.

Хотя в последнее время всё командование войсками легло на плечи начальника штаба, генерала Лукомского. Благо, что боевые действия остановились, и никаких стратегических решений принимать не приходилось.