Король арены 7

* * *

Остров майри. Дворец Великой матери.

— Великая, новости из Белговорта! — залетела в кабинет одна из доверенных служанок, размахивая конвертом.

— Надо же, и что, на этот раз вовсе не срочные и не доставленные гонцом из столичного посольства?

— Так корабль из Аллаки пришёл. Новости из Белговорта теперь к нам напрямую идут! И быстро-то как! Сестра Юри отлично всё организовала и теперь мы можем получать почту из Белговорта намного быстрей.

— Интересно, кто её на это уполномочил? — чуть заметно усмехнулась Великая, принимая конверт от молодой вертихвостки, позабывшей о правилах поведения.

— Так она же…

— Знаю. Иди к себе и лишнего не болтай. И больше ко мне никогда не смей забегать, не постучавшись.

Великая Мать пока сама не понимала, как ей правильно отнестись к статусу, неожиданно полученному этой сопливой конопатой девчонкой. Отзывать её на остров пока точно не стоит. Для этого нет никаких причин, а вот негативные последствия могут случиться. Как с этим непредсказуемым Ларри Ронси, так и с руководством городка Аллаки, которое эту Юри готово носить на руках. Ещё бы, в ожидание визитов майри, там началось большое строительство. И что самое непонятное — майри на этот жест отозвались.

Запретить дружественные отношения? Этого все не поймут, ни Император, ни её майри, ни тот же Ларри, в конце концов.

Раз не можешь чему-то воспротивиться — это надо возглавить.

Истина далеко не хитрая, и наверняка не раз опробованная самым разным поколением управленцев, к которым по сути можно отнести и Великую Мать, и правителя Империи Конти.

Примерно такие мысли бродили в голове Великой, пока она вскрывала конверт, видимо чисто ради разнообразия, запечатанный на этот раз всего лишь одной сургучной печатью.

Собственно, скрывать особо там было нечего.

В конверте оказалось всего лишь два официальных приглашения. Одно на открытия Центра Дружбы, который почти достроили в Аллаки, а второе, в частное владение некоего Федра Смайлича, где ей обещали показать итоги работ её лучших дизайнеров, которых она своим личным распоряжением отправила в Белговорт.

— Эй, кто там есть! Прикажите, чтобы мою яхту готовили к отплытию! — гаркнула Великая в сторону приоткрытых дверей, прекрасно понимая, что её услышат, — Завтра уходим в Аллаки, если ветер позволит.

Наверное, только со стороны кажется, что на все путешествия под парусом можно выйти в любой день недели.

Так вот, как бы не так! Ветер… Как и откуда он дует. И какой прогноз дают местные метеорологи.

К их чести стоит сказать, что далеко идущими прогнозами предсказатели погоды не озадачиваются. Если на день-другой что-то внятное скажут, то и на том спасибо.

Скажу коротко и понятно — Великой Матери изрядно повезло. Её яхта домчалось до порта Аллаки за двадцать девять часов, поставив вполне себе определённый рекорд, на который теперь все будут ориентироваться.

А я что — я ничего… Пусть Великая сначала осмотрит Центр Дружбы в Аллаки, который, как по мне, больше напоминает огромный постоялый двор со множеством лавок на первом этаже, и с большим количеством маленьких номеров на втором, а потом, в режиме инкогнито, она посетит некие окрестности Белговорта. Для этого ей и послано особое приглашение.

Тут вам не там! Одного взгляда достаточно будет, чтобы понять, насколько серьёзно мы с Федром отнеслись к вопросу правильного окучивания майри. И вовсе не стоит за это кого-то из нас ругать или хвалить. Всё и так было довольно очевидно и предсказуемо.

Я в том смысле, что небольшой праздник для майри и простенькую сценку с постановкой получения Дара мы вполне теперь сможем обеспечить. А если и этой процедуры кому-то из них не хватит, то русская баня, с её парилкой и дубовыми вениками, которые придётся юзать из-за отсутствия берёзовых, хоть кого наверняка проймёт.

* * *

Я до сих пор не забыл про тот нарядный домик, который как-то раз встретил на пути к дому Донована. Детский бордель, выставленный напоказ. С ним определённо надо что-то делать.

Чисто ради конспирации мы как-то в послеобеденное время сняли с Федром карбу, из тех, что сдаются на прокат на час-другой, и когда вышли на морской простор, то я отправил на разведку Майора Вихря.

Он у меня изрядно подрос. Теперь может летать намного дальше и вид сверху способен показывать очень детально. Опять же его фактор невидимости офигенски работает.

Три с лишним часа наблюдений под вечер и картина стала ясна и понятна.

— У вас сегодня урок послушания! Если заказчик на кого-то пожалуется, хотя бы на одну, быть каждой из вас выпоротой, — напутствовала хозяйка каждую девочку, на которую надевала перед выездом к очередному заказчику ошейник Молчания.

Итого только у меня на виду она сразу трёх крох отправила к очередным извращенцам.

Ох, и закипело же у меня ретивое…

Жаль, что хозяйка детского борделя на крыльцо всего лишь раз вышла, и то на пару секунд, а то Вихрь у меня уже был готов к тому, чтобы Воздушным Серпом снести ей голову. Но не успел. Слишком далеко отлетел, следя за крытой пролёткой, увозящей детей.

Зато теперь мы с Вихрем знаем заказчика.

Точней сказать, заказчиков.

Тройка купцов средней руки, каждому из которых на вид было лет под сорок, гуляла уже четвёртый день, празднуя удачное возвращение торгового судна, купленного ими в складчину. Пьяная купеческая удаль вылилась в жажду чего-то необычного, а там кому-то из них пришла голову мысль про заказ малолетних проституток.

К примеру, сейчас я ни продавщицу малолеток, ни купцов, что их заказали, по Закону никак наказать не могу. В Империи Конти разрешено всё, что не запрещено. А детскую проституцию специально никто никогда здесь не запрещал, возможно в силу её незаметности, а то и вовсе ради весьма специфических взглядов ряда её чиновников.

Должен отметить, что к вопросам разврата в Империи Конти относятся довольно равнодушно, почти так же, как это было в Древнем Риме.

Я очень надеюсь на силу слова, собираясь написать рассказ про судьбу двух маленьких девочек, проданных своей матерью извращенцу — аристо. Тогда может и Император узнает истории малолетних жертв, которые, лишенные надежды и беззащитные, превращаются в бессловесные предметы для удовлетворения желаний богатых и безнравственных клиентов.

Достаточно заставить их выпить треть стакана крепкой опиумной настойки, чтобы дети перешли в почти бессознательное состояние, позволяющее обращаться с ними, как с безвольными куклами. И это у клиентов частенько практикуется, как я понял из разговора купцов, подслушанного Майором Вихрем. Вот только на этот раз у купцов праздник точно не получился.

Их новый корабль неожиданно загорелся, заставив позабыть о заказе девочек и со всей возможной скоростью помчаться в порт, чтобы там возглавить попытки по его спасению.