Король Артур и рыцари Круглого стола

— Обернитесь, — велел он ему, — я снова бросаю вам вызов.

Они оба выхватили мечи и набросились друг на друга.

Тристрам выбил из рук Паломида меч таким сильным ударом, что Паломид склонился до земли.

— Сдавайтесь! — сказал ему Тристрам. — Подчинитесь мне, или я вас убью.

— Сдаюсь!

— Вот моя воля: прежде всего, под страхом смерти вы должны отказаться от Изольды. Вы к ней и близко не подойдете. А во-вторых, я запрещаю вам носить оружие в течение года и одного дня. Обещайте мне это, или я убью вас!

— Такого позора я еще не знал.

— И все же клянитесь.

Сэр Паломид вынужден был дать клятву. В гневе и досаде он сорвал с себя доспехи и отшвырнул их прочь.

Сэр Тристрам поехал обратно в замок, где его ждала Изольда. По пути он встретил прекрасную даму, и та любезно приветствовала его.

— Кто вы? — спросила она.

— Я тот, кто нанес в поединке поражение сэру Паломиду.

— Как ваше имя? Не Ланселот ли вы Озерный? Уверена, никто другой не смог бы совершить подобный подвиг.

— Нет, госпожа. Не стану притворяться, будто я — величайший из рыцарей. Полагаюсь на Бога, Он дает мне силу.

— Поднимите забрало, славный рыцарь.

Он поднял забрало, и дама едва не лишилась чувств: никогда ей не доводилось видеть столь красивого рыцаря. На том она с ним распрощалась, и Тристрам поспешил в замок, где его с радостью приняла Изольда.

Когда король и королева узнали, что Тристрам одолел Паломида, они тоже обрадовались и с Тристрамом стали обходиться лучше, чем прежде.

Прочтите о том, как раскрылось, кто такой Тристрам

Однажды королева вместе с дочерью приготовила Тристраму ванну. Гувернейл и сэр Эбес прислуживали ему, а королева с Изольдой ждали Тристрама в той комнате, которую ему отвели во дворце. Меч Тристрама лежал на кровати, и королева надумала вынуть его из ножен. Она увидела, что на конце меча недостает большого куска, и припомнила тот осколок, что застрял в черепе ее брата Мархальта: осколок как нельзя лучше подходил к этой щербине.

— Увы! — сказала она дочери. — Это меч предателя, который убил твоего дядю. Я могу это доказать.

И она поспешила в свои покои, открыла деревянный сундук и вынула оттуда осколок металла, который там хранила. Вернувшись в комнату Тристрама, королева приложила осколок к мечу, и они совпали зазубрина в зазубрину.

— Видишь? — показала она Изольде.

Изольда пришла в отчаяние. Она любила Тристрама и знала, какой жестокой становится подчас ее мать. Королева же схватила меч и побежала в купальню и хотела пронзить сердце Тристрама, лежавшего в ванне, однако сэр Эбес перехватил ее руку и вырвал у нее меч. Не сумев осуществить этот план, королева бросилась к своему супругу.

Она пала перед ним на колени:

— Господин мой! — воскликнула она. — Ты приютил под своим кровом предателя, убившего моего брата. Ты принял при дворе рыцаря, который сразил самого верного из твоих слуг!

— Что это значит? О ком ты говоришь?

— Я говорю о Трамтристе, о юноше, которого моя дочь исцелила от ран.

— Черный день для меня, — промолвил король. — Я видел Трамтриста в бою, он достойный рыцарь.

Он помог королеве подняться с колен.

— Прошу тебя, — сказал он, — не пытайся причинить какое-либо зло этому человеку. Предоставь его мне.

Итак, король пошел к Тристраму в его покои и застал Тристрама во всеоружии, готового ехать прочь: Тристрам знал, что его тайна раскрыта. Его конь уже ждал на дворе.

— Не будет вам добра, сэр, — предупредил его король, — если вы попытаетесь бежать и тем навлечете на себя мой гнев. Из любви к вам и уважения обещаю: я позволю вам безопасно покинуть двор, если вы назовете свое подлинное имя и расскажете правду о том, как сразили Мархальта.

— Я не солгу вам, сир, — отвечал Тристрам. — Имя моего отца — Мелиодас, король Лионесса, а матерью была королева Елизавета, сестра короля Марка Корнуэльского. Мать умерла при моем рождении, отчего меня и назвали Тристрамом, то есть «рожденным в печали». Здесь я назвался Трамтристом, ибо не хотел, чтобы меня узнали. Но с вашим рыцарем, сир, я сразился ради короля Марка Корнуэльского, и пусть меня знают как настоящего рыцаря, который сражается за тех, кого любит.

— Как перед Богом, — сказал ему король Энгвиш, — нет у меня зла на вас. Вы вели себя в согласии с достойными обычаями рыцарства. Но оставить вас при дворе я не могу: это будет неугодно моим баронам и моей семье.

— Благодарю вас, сир, за вашу доброту. Вы были мне добрым господином. И вашей дочери я тоже благодарен за все оказанные ею милости. Она исцелила меня, когда я едва не умер. Думаю, что живой я пригожусь вам больше, чем мертвый, ибо я всегда буду готов услужить вам. Когда бы вы ни приехали в Англию, я счастлив буду ехать с вами бок о бок. И вот еще что обещаю вам: я буду хранить преданность вашей дочери Изольде и никогда ей не изменю. Вы позволите мне проститься с ней?

— Позволяю от всего сердца.

Прочтите о том, как Тристрам простился с Изольдой

Итак, Тристрам пошел в покои Изольды. Когда он сказал ей об отъезде, принцесса заплакала.

— Ах, добрый рыцарь, — сказала она, — я преисполнена горести так, что едва знаю, что вам сказать.

— Госпожа, — отвечал он, — мое настоящее имя — сэр Тристрам из Лионесса. Я королевской крови. Знайте и будьте уверены, что до конца своей жизни я останусь вашим рыцарем.

— Обещаете? Спасибо вам за это. И я тоже дам клятву: в течение семи лет я не выйду замуж иначе как с вашего согласия. Можете сами выбрать мне супруга.

И они обменялись кольцами.

Затем Тристрам вышел к придворным короля Энгвиша и обратился к собравшимся вельможам:

— Добрые господа, — сказал он им. — Настало мне время покинуть вас. Если я кого-нибудь здесь обидел, пусть он сейчас же скажет мне об этом, и я постараюсь загладить свою вину. А если есть здесь человек, кто затаил против меня зло, пусть выступит вперед, и я дам ему ответ оружием.

Но все молчали, никто не произнес ни слова. Среди них имелись родичи сэра Мархальта, но и они боялись иметь дело с Тристрамом. Итак, Тристрам уехал и сел на корабль. Попутный ветер вскоре принес его к берегам Корнуолла подле Тинтаджиля.

Король Марк возрадовался, когда племянник вернулся к нему исцеленным. А затем Тристрам отправился во владения своего отца, и король с королевой, счастливые, что он возвратился, одарили его множеством земель, после чего он с их позволения вернулся ко двору короля Марка.