Король-Демон

Император приказал нумантийской армии расположиться лагерем под Джаррой. Он хотел сохранить столицу нетронутой, не превращать ее в груду разграбленных развалин. Солдаты недовольно ворчали, но вполголоса, поскольку никто не знал, какие ужасы ждут нас в городе.

Двум кавалерийским полкам предстояло провести разведку Джарры, и я «предложил» Сафдуру выделить для этой цели 17-й и 20-й полки, моих любимчиков среди элитных частей, сказав, что сам буду ими командовать.

Топот копыт по булыжной мостовой гулко разносился по словно вымершему городу. На этот раз я действовал в точности по уставу: на каждом перекрестке мы оставляли сторожевое охранение, и отряд продвигался вперед, только убедившись, что все вокруг чисто. В первую очередь меня интересовали Моритон и замок короля Бай-рана. Добравшись до середины города, я обнаружил, что у меня больше не осталось людей. Вызвав в подкрепление два пехотных полка, сменивших мои дозоры, мы продолжили продвигаться вперед.

Нам встретились несколько майсирцев, в основном стариков, а также тех, для кого не существовали никакие законы. При виде нас люди спешили спрятаться в переулках, и мы даже не пытались их преследовать.

Ворота Моритона были заперты. Закинув на стены веревки с крючьями, добровольцы поднялись наверх. Через несколько минут ворота открылись. Мы проехали мимо «Октагона»; ворота тюрьмы были распахнуты настежь. Взяв троих уланов, я заглянул внутрь. Все камеры оказались пустыми. Я увидел чей-то труп, насаженный на длинный осколок стекла на внутренней стене. Присмотревшись, я разобрал, что это комендант тюрьмы Шикао, чья улыбка и при жизни напоминала оскал мертвеца. Тут была какая-то загадка: несомненно, солдаты короля Байрана ни за что не допустили бы ничего подобного. Так что же все-таки случилось с заключенными? Где они?

Мы проехали по улицам, застроенным особняками, ко дворцу короля Байрана. Зайдя внутрь, я увидел пар, идущий у меня изо рта, прошел по пустынным, неотапливаемым коридорам и залам, услышал в гнетущей тишине гулкий стук каблуков своих сапог.

В последнюю очередь я отправился в дальнюю часть Моритона, к стене, отделяющей город от подступившей к нему чащи Белайя. Именно там находился зловещий замок азаза. Мы не увидели в нем ни одной живой души; ворота были заперты. Мы не стали даже пробовать проникнуть внутрь – азаз наверняка позаботился о защите своих владений от незваных гостей.

Вернувшись, мы доложили об увиденном императору.

Тенедос взорвался.

– Как смеет этот варвар и ублюдок именовать себя королем! А его тупые, покорные подданные, что они делают? Неужели они настолько глупы, что не могут понять: их песенка спета! Где, черт побери, делегация Бай-рана, готовая вести переговоры о мире? Где, проклятие, белые флаги?

У меня хватило благоразумия не высказать вслух свои мысли. А что, если король Байран и майсирцы вовсе не считают себя побежденными? Предположим, Джарра не имеет для них никакого значения – как и остальная территория Майсира, захваченная нами? На многие тысячи лиг к югу, западу и востоку никто еще и не слышал о нумантийцах. Для нашего противника война только началась. И вероятно, он убежден, что в конечном счете победа будет на его стороне.

От таких мыслей меня мороз по коже продрал. Те, кто способен сохранить веру в победу после того, как в руках неприятеля оказались столица и сотни лиг родной земли, для нас такие же чужие, как призванные колдунами демоны.

– Впрочем, это не имеет никакого значения, – вдруг произнес Тенедос, стараясь говорить как можно небрежнее. – В моих... в наших руках столица, то есть весь Майсир. Завтра же, как только рассветет, мы осмотрим город.

Гадая, что это будет за торжественный въезд в покоренную столицу, я тем не менее улыбнулся, кивнул, отсалютовал и попросил разрешения удалиться. Мне следовало бы заняться приготовлениями к завтрашнему дню, решить, какие части куда двинутся, и тому подобное. Но на это у меня был штаб. Я послушался голоса сердца, что, вероятно, мне нужно было делать почаще, и попросил Свальбарда отыскать капитана Балка, чтобы тот приказал Красным Уланам быть готовыми через десять минут выступить в путь.

Я пустился в совершенно безрассудное предприятие, сознавая всю его безнадежность. Мы быстро добрались до южных предместий Джарры и выехали за пределы города. Было уже поздно, смеркалось, моросящий дождь усиливался.

Впереди показалась крошечная деревушка, и Свальбард направил своего коня ко мне.

– Прошу прощения, сэр. Будьте любезны, посмотрите мне в глаза.

Я был ошеломлен, поскольку эта просьба прозвучала из уст такого замкнутого старого вояки, как Свальбард. Тем не менее я подчинился.

– Точно, – пробормотал великан. – Кажется, вы не подпали под колдовские чары. Хотя понятия не имею, откуда у меня такая уверенность...

Свальбард вернулся в строй. Все мои тревоги улетучились, мрачное настроение прошло, и я громко рассмеялся. Несомненно, это только добавило беспокойства Красным Уланам.

Деревня оказалась не только опустевшей, но также разграбленной и спаленной дотла. Мы снова долго ехали полями, затем завернули за рощицу и увидели нависающий утес с мрачным монастырем далриад наверху.

Заметив какое-то движение у ворот, я приказал своему маленькому отряду пуститься рысью и приготовить оружие. На расстоянии выстрела из лука от стен монастыря мы увидели шестнадцать человек, одетых во что попало, начиная от обтрепанных нумантийских мундиров и кончая куртками лесорубов. Кое-кто был даже в майсирских туниках. Мои лучники положили стрелы на тетивы, но тут один из незнакомцев бросился к нам навстречу, отчаянно размахивая руками.

– Подождите! – закричал он. – Не стреляйте. Мы свои. Мы люди Йонга.

И он изобразил что-то, по его мнению, напоминающее военное приветствие.

– Командир разведчиков Ланбей, – представился он. – С Третьей штурмовой сотней Йонга.

– Какого черта вы тут делаете, так далеко от основных сил?

Ланбей растерянно молчал, переминаясь с ноги на ногу.

– Э... мы... ну... в общем, пытались узнать, что произошло с... мм...

Кто-то из моих уланов фыркнул.

– То есть занимались грабежом.

– Никак нет, сэр. – Перебрав все известные ему слова и выражения, Ланбей не смог подобрать таких, которые передавали бы его оскорбленную честь, и просто закатил глаза, что сделало его похожим на деревенского дурачка. – Нам даже в голову не могло прийти ничего подобного, сэр. Подобное преступление карается виселицей, ведь так?

Эти слова уланы встретили громким смехом.

– Ланбей, не трудись. Я тебя уже раскусил, гнусный лжец, – сказал я. – А теперь говори, что ты делаешь здесь, у монастыря далриад. Попробуй в кои-то веки сказать правду. Не отравишься.

Глубоко вздохнув, Ланбей затравленно посмотрел на меня, вспоминая, скольких мародеров я повесил за военные преступления, и решил послушаться моего совета.

– Мы побоялись оставаться в городе, сэр, – мало ли какое колдовство нас там ждет – и решили поискать что-нибудь в окрестностях Джарры, а потом вернуться к своим.

Разведчики подошли к своему командиру, радуясь, что я, по-видимому, не собираюсь сию минуту никого вешать.

– Мы хотели поживиться в той деревне, – подхватил один из них, – но здесь уже кто-то до нас успел поорудовать. Потом мы увидели этот замок. Тут-то наверняка должно быть полно добра. Но замок охраняется.

– Храни нас Ирису! – вдруг крикнул я, лихорадочно оглядываясь вокруг в поисках укрытия.

Из-за стен монастыря показались головы воинов в закрытых шлемах с забралами. Я пришел в ужас от собственной беспечности. Мои уланы бросились врассыпную, лучники торопливо потянулись за стрелами.