Король-Демон

– Хорошо, мой господин. Мы отправимся в буран, и если я себе что-нибудь отморожу, виноват в этом будешь ты.

Час спустя мы, укутавшись в теплые шубы, дрожали на конюшне. Вскочив в седло, Алегрия с мольбой посмотрела на меня.

– Так где же мы примем свою смерть?

– Будь я проклят, если знаю. Это ведь ты майсирка, не я.

– Из монастыря меня отпускали в столицу раз десять, не больше, – сказала Алегрия. – Что творится на улице! Мы с тобой с ума сошли!

– Знаю... и все же что-то в этом есть, правда?

И действительно, пронизывающий северный ветер освежил мне голову, очистил душу.

– Быть может, стоит заглянуть в посольство и взять эскорт? – предложила Алегрия.

– Зачем? Разве в Майсире мы не пользуемся всеобщей любовью? – ответил я. – Нет, лично мне будет достаточно твоего общества.

Некоторое время Алегрия сидела в седле в нерешительности.

– У меня есть одна мысль. Но до того места час пути, а то и больше. И мне придется спрашивать дорогу.

– Я жду ваших приказаний, войзера.

– Значит, когда найдут наши закоченевшие трупы, в глазах богов во всем буду виновата я одна.

– Разумеется. Разве ты до сих пор не научилась понимать мужчин? – усмехнулся я.

Алегрия только пожала плечами, и мы тронулись в путь.

Никто не обращал на нас ни малейшего внимания; редкие прохожие шли по своим делам, торопясь успеть, пока улицы не замело окончательно. Поправлюсь, почти никто: прицельно брошенный снежок попал мне в затылок, сбив кивер в сточную канаву. Выругавшись, я обернулся и успел увидеть подростка, юркнувшего в переулок.

– Как он только посмел! – воскликнула Алегрия, тщетно пытаясь удержаться от смеха.

Промолчав, я спешился и подобрал свою каску – а также кое-что еще. Когда я садился на коня, постреленок и три его товарища высунулись из-за угла – и едва успели увернуться от снежной глыбы, тайком слепленной мною. Комок ударился в стену у мальчишек над головами, обдав их дождем ледяных осколков. С испуганными криками сорванцы скрылись в переулке.

– Если играешь с быком, – сказал я, цитируя старую симабуанскую пословицу, – будь готов познакомиться с его рогами.

Алегрия только покачала головой, и мы двинулись дальше.

Мы дважды останавливались, Алегрия спрашивала у прохожих дорогу, после чего мы продолжали путь. Где-то через час мы достигли окраин Джарры.

– И что дальше?

– Не плачь, неженка, – улыбнулась Алегрия. – Мы только начали.

По правде сказать, мне становилось все холоднее, и передо мной все чаще появлялись картины нашего милого летнего садика.

– Эта женщина вознамерилась скормить меня волкам, – мрачно пробурчал я, тем не менее послушно тронувшись следом за Алегрией.

Снегопад усилился, но дорога была широкой и ровной. Мы проехали через поля, потом мимо маленькой деревушки, затем опять оказались в чистом поле. Я уже собрался было снова начать скулить, но тут мы поднялись на пригорок.

На высокой скале примостился мрачный замок. Его стены были вырезаны из камня. Мне довелось видеть и более грандиозные сооружения, но никогда я не встречал ничего более величественного и неприступного. Узкие бойницы-окна были забраны толстыми решетками, по обеим сторонам от ворот возвышались башни. Дорога, петляя, поднималась вверх.

– Вот мы и приехали, – объявила Алегрия.

– Что это?

– Мой дом. Здесь живут далриады.

– О великие боги, – почтительно промолвил я. – Разве может это угрюмое заведение порождать кого-нибудь, кроме суровых отшельников-монахов?

– Пойдем, я тебе все покажу.

Мы поднялись по извивающейся дороге к воротам, и нас окликнули часовые. Я отметил, что их было четверо: по два в каждой башне. Алегрия назвала себя, и один часовой куда-то скрылся.

Я нагнулся к девушке.

– Миледи, один вопрос. Что сдерживает часовых от бесчестных поступков, раз ты и остальные далриады такие чистые и непорочные? Или они имели несчастье близко познакомиться с очень острым ножом и теперь поют в верхних регистрах?

– Ты хочешь спросить, евнухи ли они? Нет. Когда-то действительно охрана монастыря состояла из одних евнухов, но потом от этого пришлось отказаться. – Алегрия хихикнула. – Среди послушниц ходили рассказы о евнухах, которые иногда оказывались вроде бы и не совсем евнухами. Сейчас здесь служат добровольцы, набранные из армейских частей. Всего их сотни три, и они защищают все подступы к Далриаде. Их казармы находятся за стенами монастыря, в самой его дальней части. В течение всех лет службы солдаты находятся под действием заклинания, полностью лишающего их не только способности, но и желания что-либо сделать.

– Какая замечательная жизнь, – заметил я. – Давай проведем здесь два года, разговаривая о том, как... как выращивать брюкву и надраивать доспехи.

– Это лучше, чем погибнуть на границе, получив в грудь бандитскую стрелу.

– Возможно, ты права. А может быть, и нет.

Вернувшись, часовой козырнул и пригласил нас в монастырь. Он сказал, что позаботится о наших лошадях. Спешившись, мы вошли в ворота. Нас встретила женщина лет сорока, очень красивая, почти такая же прекрасная, как Алегрия. Вскрикнув от радости, девушка бросилась ей на шею. Некоторое время женщины торопливо говорили о чем-то своем, наконец Алегрия, спохватившись, представила меня. Женщина, которую, как выяснилось, звали Зелен, учтиво поклонилась.

– Алегрии действительно очень повезло, – сказала она. – И мы польщены тем, что вы оказали большую честь, навестив нас.

Зелен провела нас во внутренний двор монастыря. Открылась дверь, и оттуда высыпала стайка задорно смеющихся девочек. Все были просто неописуемо очаровательные – настоящие маленькие куколки с волосами и кожей разных оттенков. Девочки стали бросаться друг в друга снежками, но, увидев меня, испуганно вскрикнули и скрылись за другой дверью. Войдя в здание, мы стали подниматься по длинной лестнице. Зелен, шедшая первой, чуть оторвалась от нас.

– Зелен, – шепотом объяснила мне Алегрия, – была одной из моих наставниц.

– И чему она тебя учила?

– Управлять мышцами, – ответила Алегрия, и ее лицо, раскрасневшееся от морозного ветра, стало еще краснее.

– А...

– На долю Зелен выпало большое счастье, и в то же время огромное несчастье, – продолжала Алегрия. – Ее отдали лиджу, принцу, недавно овдовевшему. Они полюбили друг друга, и лидж собрался на ней жениться. Но прежде чем это успело случиться, он погиб на охоте. И Зелен возвратилась сюда.