Король Эверикии, или Как исцелить дракона

Через десять минут в сопровождении дежурного реаниматолога на вазопрессорах, искусственной вентиляции лёгких аппаратом Амбу больного доставили в кабинет компьютерной томографии. Пока пострадавшему проводилось исследование, к Анне Викторовне явился сотрудник полиции.

– Добрый день, капитан Власов, – без особых эмоций на лице представился полицейский, протягивая Анне Викторовне служебное удостоверение.

– Здравствуйте! Очень жду вас. Мы сейчас пострадавшего на КТ отправили.

– Хорошо. Я пока с вами пообщаюсь.

– Короче, доставили бригадой СМП, взяли возле гостиницы "Интурист".

– Это мне известно, – перебил полицейский. – Он с девушкой в ресторане сидел. Посетители говорят, что недолго, только заказ успели сделать. К ним подошли двое парней и начали приставать к девушке. Выманили пострадавшего на балкон и столкнули вниз.

– Ничего себе! Как так можно? Поражаюсь… Какая-то нечеловеческая жестокость! Нашли мерзавцев?

– В том-то и дело, что нет. Как в воздухе растворились. Ни девушки нет, ни парней. Но мы всё равно их найдём.

Беседу прервал телефонный звонок, от звука которого полицейский вздрогнул.

– Как он мне надоел! – с раздражением в голосе произнесла Анна Викторовна. – Я когда-нибудь этот грёбаный аппарат в стенку запущу!

– Анна Викторовна, это КТ- кабинет беспокоит. Представляете, у вашего больного два сердца, одно в левой половине грудной клетки, второе в правой, очень странно расположен толстый кишечник, он как треугольник, без поперечной ободочной кишки, нет селезёнки и поразительно большой мозжечок. А над лопатками какие-то наросты по типу липом, только небольшие и расположены глубоко под кожей.

– А сосуды как от сердца отходят?

– Как обычно. Только потом сливаются вместе: две аорты в одну, два лёгочных ствола в один.

– Ни фига себе! – вырвалось у Анны Викторовны, – ой, простите! А переломы есть?

– Ещё бы! Проще сказать перелом всего организма, чем перечислять!

– Но всё же?

– Обе бедренных, большеберцовых, кости таза, левые плечевая, лучевая, локтевая, правая только плечевая и ключица. Про рёбра я вообще молчу. Череп и позвоночник целы. Удивительно, что внутренние органы не пострадали.

– Да уж! С протоколом поторопитесь, пожалуйста, сейчас травматологи подойдут.

– Тяжёлый? – спросил полицейский.

– Я бы даже сказала, крайне тяжёлый, прогностически неблагоприятный.

– Я могу пройти к нему, сделать пару фотографий?

– Да, конечно. Нам бы личность установить, родственников найти. Если умрёт, кому тело отдавать?

– Поищем, конечно. В крайнем случае будем привлекать средства массовой информации.

В ординаторскую одновременно вошли хирург и травматолог.

– А я хирурга не вызывала, – недоумённо произнесла Анна Викторовна.

– А я сам инициативу проявил, всё равно же вызовете, – ответил хирург, невысокий мужчина около пятидесяти лет.

– Анна Викторовна, куда же мы без Михалыча, – добавил травматолог. – Пока вы с полицией общаетесь, мы уже анализы посмотрели, гемоглобин низкий. Михалыч желудочно-кишечное кровотечение исключать будет.

– Гениально! Вот что значит клиническое мышление! А то у него других причин для кровопотери нет, – огрызнулась Анна Викторовна, вспоминая утреннюю ругань с хирургом. – Кстати, КТ готово. Можно посмотреть.

Пока хирург осматривал больного, травматолог дотошно изучал КТ – сканы.

– Давление держит?

– Нет, – ответила заведующая.

– То есть оперировать никак.

– На столе останется.

– Тогда только иммобилизация. Пойду гляну на него и будем гипсовать.

– Ага! Мумия у меня будет лежать! – ворчала заведующая.

– Желудочно-кишечного кровотечения нет, – уверенно произнёс хирург, вернувшись в ординаторскую.

– Хвала небесам! Одной хворью меньше! – иронизировала Анна Викторовна. – Больше вам никакой информации ректальный осмотр не дал?

– Какой информации?

– Ну… Об ориентации…

– Причёска, конечно, у него странная, но я даже не знаю…

– Это вы ещё его красных трусов и носков ажурных не видели.

– Ёлки! Неожиданно… Но лечить-то всё равно надо… Кровь планируете переливать?

– Обязательно. Сейчас только определю группу крови и резус – фактор. Перелью и плазму, и эритроцитарную массу.

– Здравствуйте, – в ординаторскую вошёл высокий мужчина в белом медицинском костюме с неврологическим молоточком в кармане.

– О! Невролог до нас дошёл. Осталось только кардиологов дождаться, – сказала заведующая.

– Кардиологи сейчас будут. Как обычно в сложных случаях, втроём, – после сказанного невролог спешно отправился в ремзал.

В ординаторскую вошли три женщины около сорока пяти лет с разноцветными фонендоскопами фирмы "Литтман".

– Здравствуйте, похоже, здесь вся больница собралась. Только нас не хватало, – не без доли иронии произнесла заведующая кардиологическим отделением.

– Здравствуйте, а вы, я смотрю, втроём, – улыбнулась заведующая АРО.

– Так сложный клинический случай. Мы вдвоём сердца будем выслушивать, а шеф электрокардиограмму изучать. Уважаемые травматологи, надеюсь, вы за кардиологией больного перепрофилировать не планируете? А то на вас обычная синусовая тахикардия ужас наводит, а здесь целых два сердца, – подшучивала над травматологом блондинка.

– У меня идея! А давайте его куда-нибудь переведём? – предложила зав АРО. – Может, наши кардиологи доложат по санавиации?

– И дальше что? У него тяжесть состояния обусловлена кататравмой, а не аномалией развития, – продолжала кардиолог.

– Вы его электрокардиограмму видели? – не унималась Анна Викторовна.

Кардиологи по очереди глазами пробежались по ЭКГ.

– Хорошая электрокардиограмма. Удивительно, но для реанимации качественно выполнена. Практически без наводок. И даже электроды не перепутаны, – съязвила заведующая кардиологией.

– Обижаете нас, уважаемые кардиологи.

– Да помним, как у вас практикантка электрокардиограммы всем наснимала так, что ваш интерн к нам с эпидемией инфарктов прибежал. Бледный такой, руки с электрокардиограммами трясутся, стоит, запинается… На этой плёнке инфарктных изменений нет, – спокойно ответила зав кардиологией.