Король казино

Большой шухер поднялся в связи с исчезновением начальника угро и в рядах преступных группировок, о чем они узнали, как только поступило сообщение в органы. Крестный отец Воронежа Ленька Палец рвал и метал. «Доставить живым или мертвым» — таков был его воровской приказ.

Между тем Сергей Иванович Зарецкий находился не­далеко от места своей службы, всего-то в каких-нибудь десяти минутах ходьбы, если идти центральной улицей, а дворами — и того меньше, в небольшом каменном ам- барчике. В областных городах, даже в центре, сохрани­лись дореволюционные одноэтажные домики, — креп­кие, построенные на века, с двориками, заросшими пло­довыми деревьями и кустарником. Проживали в них коренные жители, получившие дома в наследство. В од­ном из таких домиков жил и Юрий Дмитриевич Миль­ков с женой. Был у него и крохотный дворик, на кото­ром он умудрялся выращивать огромные помидоры. В глубине дворика стоял амбарчик, каменный, низенький, совершенно незаметный с улицы из-за густой сирени, вишни и сливы. На дверях амбара висел заржавевший старинный замок на засове, который не открывали с незапамятных пор. Да и открывать было незачем, пото­му что Мильков пользовался помещением, проходя в него из своего дома, через внутреннюю дверь, о которой мало кто знал. Внутри амбарчика было уютно, всегда про­хладно, несмотря на любую жару, пахло сушеными фрук­тами, а осенью Юрий Дмитриевич заваливал помещение яблоками, грушами, дынями и консервированными при­пасами на зиму. В этом амбарчике и посиживал на ста­ром диване Сергей Иванович Зарецкий. Взяли его неза­метно для чужих глаз, аккуратно, даже прически не по­тревожили, а когда он отошел от тычка железного пальца Демидыча, то, осмотревшись, увидел улыбающегося Гряз- нова и майора Голованова. Сообразив, что кричать, возму­щаться, а тем более угрожать бесполезно, Зарецкий, по­тирая ребра с правой стороны, спокойно спросил:

Выпить найдется?

Сообразим, — откликнулся Голованов, поднимая и ставя на стол объемистую сумку.

Моя...

А то чья же? Отдыхать будешь за собственный счет!

Раскурочивай и наливай, — усмехнулся полковник.

На столе появились две бутылки «Смирновской»,

деликатесные консервные банки, икра, сырокопченая колбаса, копченая рыба.

Ты будто готовился к отдыху, —улыбнулся Голо­ванов. — Все есть.

Зарецкий налил полстакана водки, выпил, обтер губы и вопросительно посмотрел на Грязнова:

Ну и что ты хочешь, Грязнов?

Ничего.

Приволокли же меня для чего-то?

Объяснил тебе майор. Или не понял?

Кончай травить. Мы с тобой не первый год зна­комы.

Грязнов не ответил, закурил, не отрывая вниматель­ных изучающих глаз от полковника.

Может, у него появилось желание поговорить, — сказал Голованов, раскладывая на тарелки колбасу и рыбу. — Банки открывать?

Понадобится, сам открою.

Да? — ухмыльнулся майор. — Ты бычок здоро­вый. С тобой без «браслетиков» не обойтись...

Какие «браслетики»? — появляясь на пороге, про­говорил хозяин амбарчика Юрий Дмитриевич Миль­ков. — Он и сам никуда не уйдет... Да у вас полон стол! А я бабу ужин заставил готовить на пятерых!

Дмитри-ич... — укоризненно произнес Зарецкий.

То-то и оно, что Дмитрич, — ответил капитан. — Слова твои на ус намотал, а сделал по-своему. Запретил мне Грязнов показываться тебе на глаза, Сергей Ива­ныч, — обратился он к Зарецкому. — За меня боится, за жену, за детей, внуков... Я понял. Но вот пришел.

Не понимаю тебя, Юрий Дмитриевич, — сухо от­ветил полковник. — Почему ты должен кого-то бояться?

Понимаешь, — присаживаясь и наливая себе вод­ки, ответил Мильков. — И очень даже хорошо. Это ведь я тебя заложил, полковник.

Догадаться нетрудно. Только ответ придется дер­жать.

При этих словах глаза Голованова яростно вспыхну­ли, но Мильков, успокаивая, положил на его плечо руку.

Ты, Зарецкий, сколько у нас служишь? Лет пять? А я, мил ты человек, скоро сорок — и все на одном месте. Всех этих «зубов» да «клыков», уж про «кач­ков», мудаков этих скороспелых, не говорю, знаю вдоль и поперек. Да и сотрудники твои, почитай, каждый второй мой выученик. У всех мамы, папы, сестры, бабушки и дедушки. У тебя контра большая, а моя и счету не поддается!

По-моему, я всегда ценил тебя, капитан.

Верно. Не уволил. А не уволил потому, что ре­бятки мои стеной встали! Вот ты и попер на попят­ный... Я тебе, Сергей Иваныч, Ваню Крюкова, Валю Кононова, Мишу Прахова, девчушку ту, судью Настень­ку, вовек не прощу.

Это уже слишком! — пристукнул кулаком по столу Зарецкий. — Вы головой-то думаете, что говорите, Юрий Дмитриевич?! Грязнов! Ты-то понимаешь, что это произвол?! Дело же подсудное!

Время покажет, — ответил Слава.

Хорошо, сейчас вечер, ночь переждут, но завт­ра... Завтра, Грязнов, весь город поднимут! И найдут!

Труп, — ухмыльнулся Голованов.

Зарецкий глянул на майора и потянулся за водкой. Грязнов отставил бутылку в сторону.

Пить ты больше не будешь, Сергей. Отдыхай.

Не найдут тебя, полковник, — сказал Мильков. — Ребятки из розыска ко мне не придут, ежели только за советом, а преступнички твои, «качки» эти поганые, меня уважают. Очень даже уважают. Так что и вправду ложись и отдыхай. Туалет в углу, в закутке. Жратвы навалом, а водочку, уж извини, приказано убрать.

Зарецкий, оставшись один, прошелся по помещению, толкнул закрытую внутреннюю дверь, откинул цветас­тый полог, увидел кованые двери, присел и закрыл лицо руками. Нет, сдаваться он не собирался, по крайней мере, сейчас, немедленно, он пока подождет. План по изъя­тию наркотических средств был ему известен в тех пре­делах, какие позволяла должность. Адреса, откуда вы­ходили наркотики в мелких дозах, фамилии отправите­лей, получателей, далеко не всех, разумеется, но описание внешности и даже фотографии у сотрудников розыска были. Но если туда нагрянут фээсбэшники, то они ни­чего не обнаружат, а если и обнаружат, то лишь незна­чительное количество наркоты найдут у тех, кто уже засветился. Предупрежденный Зарецким, крестный отец Ленька Палец принял меры, основная часть наркотиков была переправлена в другое надежное место, хотя быв­шее помещение, где когда-то лежали целлофановые ме­шочки с «герой», охранялось так же тщательно, как и раньше. Подлетят собровцы или еще кто-то, охранники и пригласить могут: пожалуйста, гости дорогие, не же­лаете ли апельсинчиков на закусь под водочку, которы­ми был заполнен склад. Новое место, куда перевезли наркоту, Зарецкий не знал, но догадывался. Если уж сильно прижмут, он поделится своими мыслями, и это будет плюсом в его дальнейшей судьбе. Но на это он пойдет в крайнем случае, когда деваться будет некуда. Правда, припомнив Голованова, полковник несколько при­уныл, однако отчаиваться не стал и принялся за еду.

Молодому следователю из группы Турецкого Нико­лаю Афанасьевичу Чижову до сих пор не приходилось бывать в казино, и теперь он с видимым любопыт­ством переходил от одного игорного стола к другому, одновременно отмечая в памяти посетителей. Играли по-крупному! Везло одному мужчине, ставившему по­стоянно на красное и всегда на все. Вокруг него нача­ли собираться любопытствующие. Игрок снова поста­вил на красное и снова выиграл. На столике возле него стопкой лежали пачки долларов.

Сколько же он выиграл? — спросил Чижов у соседа.

Не меньше полутора миллионов. Ему надо ухо­дить. Зарвался.

И будто накаркал. Мужчина поставил на красное, но выпало черное.

Что я говорил? — усмехнулся сосед.

Обидно.

Он будет играть.

Упрямый?

Игрок, — покосился на Чижова сосед.

Было пять минут первого, и Николай направился в небольшой ресторанчик при казино, где, по его пред­положениям, должен был уже находиться Павлов, фо­тографии которого показывал Турецкий. Но Павлова в ресторане не оказалось, зато Чижов увидел Крота, си­дящего за столиком вместе с Петей Грачом. И их фо­тографии он тоже видел. Чижов подошел к буфетной стойке и заказал кофе с коньяком.

Появился полковник Павлов и присел за столик возле окна. Тут же подбежали два официанта и начали сер­вировку.

Я вроде ничего не заказывал, — сказал Павлов.

Мы вас ждали, — вежливо ответил официант.

Но вот скользнули в помещение двое парней, быст­ренько оглядели посетителей, вернулись к дверям, и тут же вошел Ваня Бурят.

Привет, — протянул он руку полковнику.

Привет.

Официант вскрыл бутылку шампанского, разлил по бокалам и отошел в сторону.

Давно не виделись, — улыбнулся Бурят, подни­мая бокал.

Давно, Ваня, давно...

Слышал, в генеральском кабинете сидишь?

Мы люди подневольные, приказали — сижу.

И где же сидит генерал Пестов? — пронзительно посмотрел на собеседника Бурят.

Почему сидит? — как бы не понял Павлов. — Мне доложили, что он в командировке.

Ты, видно, давно не встречался с госпожой Стрель­никовой...

Павлову стало ясно, что Буряту известно об аресте генерала и, вероятно, еще многое, чего не знает он, полковник Павлов.

С госпожой Стрельниковой встречается теперь дру­гой человек...