Король крыс

— Единственное место, которое я могу предложить, — сказал Питер Марлоу, — это барак полковника. Мак может разбудить меня и помочь мне выйти из хижины. Большую часть времени я могу лежать на своей койке.

Кинг осторожно подставил свой котелок, когда Питера Марлоу стало рвать.

— Лучше держать его под рукой. Извините. Бог мой, — ошеломленно воскликнул Питер Марлоу, вспомнив. — Деньги! Я их забрал?

— Нет. Вы вырубились по эту сторону проволоки.

— О, Боже, думаю, сегодня ночью у меня ничего не получится.

— Не надо волноваться, Питер. Сделаете это, когда почувствуете себя лучше. Не надо испытывать судьбу.

— Это не повредит делу?

— Нет. Не волнуйтесь на этот счет.

Питера Марлоу снова стошнило, а когда он оправился, то выглядел ужасно.

— Забавно, — сказал он, подавляя позыв к рвоте. — Какой сверхъестественный сон я видел. Мне приснилось, что я странно разругался с Маком, полковником и старым отцом Донованом. Бог мой, я рад, что это был сон. — Он привстал, опираясь на здоровую руку, качнулся и лег назад. — Помогите мне встать, прошу вас.

— Подождите. Только что выключили свет.

— Эй, приятель!

Кинг высунулся из окна и всмотрелся в темноту. Он увидел слабые очертания маленького проныры, скорчившегося у стены.

— Поторопись, — прошептал он. — Камень у меня с собой.

— Тебе придется подождать, — сказал Кинг. — Я не смогу отдать тебе деньги в течение двух дней.

— Как ты, проклятый ублюдок…

— Послушай ты, сукин сын, — сказал Кинг. — Если хочешь подождать пару дней, отлично! Если нет, пошел к черту!

— Ладно, два дня. — Человек грязно выругался и исчез.

Кинг услышал звук его удаляющихся шагов в темноте, а через секунду другие ноги торопливо бросились в погоню за ним. Потом тишина, нарушаемая только треском сверчков.

— Что там такое? — спросил Питер Марлоу.

— Ничего, — ответил Кинг, гадая, удалось ли человечку удрать. Но, что бы ни случилось, он получит бриллиант. Когда получит деньги.

Глава 22

В течение двух дней Питер Марлоу боролся со смертью. Но у него была воля к жизни. И он выжил.

— Питер! — Мак ласково потряс его.

— Да, Мак?

— Пора.

Мак помог Питеру Марлоу спуститься с койки, и они вместе ухитрились сползти по ступенькам — молодость, опирающаяся на старость, — и потащились в темноте к бараку.

Там их уже ждал Стивен. Питер Марлоу лег на койку Ларкина, и его снова кололи. Ему пришлось изо всех сил закусить губы, чтобы не закричать. Стивен был аккуратен, однако игла была тупой.

— Сделано, — сказал Стивен. — Теперь давай измерим температуру. — Он вставил термометр в рот Питера Марлоу, потом снял повязки и осмотрел рану. Опухоль спала, багрово-зеленые оттенки исчезли, и рана покрылась твердыми чистыми струпьями. Стивен снова посыпал рану сульфамидом.

— Очень хорошо. — Стивен был доволен ходом лечения, но недоволен сегодняшним днем в целом. Этот мерзкий сержант Флегерти — такой наглый тип. Он знает, что я ненавижу делать это, но всякий раз выбирает меня.

— Отвратительно, — сказал он вслух.

— Что? — встревожились Мак, Ларкин и Питер Марлоу.

— Что-нибудь не в порядке?

— О нет, дорогой. Я имел в виду совсем другое. Теперь давай посмотрим температуру. — Стивен вынул термометр и улыбнулся Питеру Марлоу. — Нормальная. Только на одну десятую выше нормы, но это не имеет значения. Тебе везет, очень везет. — Он показал пустой флакон из-под антитоксина. — Сегодня я сделал тебе последний укол.

Стивен пощупал пульс.

— Очень хорошо, — он посмотрел на Мака. — У вас есть полотенце?

Мак дал ему полотенце. Стивен смочил его в холодной воде и сделал компресс на голову Питера Марлоу.

— Вот смотри, что я нашел, — сказал он, протягивая ему две таблетки аспирина. — Они немного помогут, дорогой. Теперь отдыхай. — Он повернулся к Маку, встал, вздохнул и разгладил свой саронг на бедрах. — Мне нечего больше здесь делать. Он очень слаб. Вам надо дать ему мясного бульона. И все яйца, какие сможете достать. И поухаживайте за ним. — Он повернулся и посмотрел на изможденного Питера Марлоу. — Он, должно быть, потерял фунтов пятнадцать за последние два дня, а это при его весе опасно, бедняга. Он весит не больше восьми стоунов, [23] что совсем недостаточно при его росте.

23

1 стоун = 14 фунтам = 6,34 кг.

— Э… мы бы хотели отблагодарить вас, Стивен, — грубовато сказал Ларкин. — Мы, э… ценим вашу работу. Вы знаете.

— Всегда рад помочь, — сказал весело Стивен, поправляя локон на лбу.

Мак посмотрел на Ларкина.

— Если есть что-то, Стивен, что мы можем сделать, просто скажите, и все.

— Это очень мило. Вы оба так любезны, — вежливо ответил он, открыто любуясь полковником, чем заставлял их смущаться еще больше. Поигрывая медальоном святого Кристофера, который он носил на груди, он продолжал: — Не могли бы вы завтра выйти вместо меня в наряд на выгребные ямы. Я бы все сделал для вас. Все, что угодно. Я не переношу этих вонючих тараканов. Отвратительно, — изливался он. — Так вы сделаете это?

— Хорошо, Стивен, — кисло согласился Ларкин.

— Тогда встретимся на рассвете, — проворчал Мак и отодвинулся, чтобы избежать попытки Стивена приласкаться. Ларкин не проявил подобной расторопности, поэтому Стивен обнял его за талию и любовно похлопал:

— Спокойной ночи, дорогие. О, вы оба так добры к Стивену.

Когда он ушел, Ларкин свирепо посмотрел на Мака.

— Если вы что-нибудь скажете, я вас проучу.

Мак фыркнул:

— Эх, приятель, не переживайте. Но вам самому понравилось впечатление, которое вы произвели. — Он наклонился над Питером Марлоу, который наблюдал за ними. — Что, Питер?

— Думаю, вы созрели для женщины, — прошептал Питер Марлоу, слегка улыбаясь. — Ему хорошо платят, тем не менее вы оба предлагаете свои услуги, искушая его. Но что он в вас нашел — в двух старых пердунах, черт побери.

Мак ухмыльнулся Ларкину.

— Ага, наш паренек чувствует себя лучше. Теперь он для разнообразия может набирать вес. И не так, как это делает Кинг, а без всякого сачкования.

— Два или три дня прошло после первого укола? — спросил Питер Марлоу.

— Два дня.

«Два дня? Как будто два года, — думал Питер Марлоу. — Но завтра у меня уже будут силы, чтобы принести деньги».

Той ночью, после последней переклички, отец Донован пришел поиграть с ними в бридж. Когда Питер Марлоу рассказал о кошмарном сне, в котором он ссорился с ними, все они рассмеялись.

— Эх, паренек, — сказал Мак, — когда у тебя лихорадка, ум вытворяет странные вещи.

— Конечно, — сказал отец Донован. Потом улыбнулся. — Я рад, что ваша рука пошла на поправку, Питер.