Король механизмов

— Это цветы, но… в то же время уже нечто больше. Следующий виток эволюции.

— Уже хочу забрать домой, — я алчно улыбнулся.

— Всё, что выпадет здесь, здесь же и останется, — покачала головой Белая. — Так что не выйдет. Разве что раны, полученные здесь, переносятся вместе с тобой.

— И что дальше? — с горящими глазами подтолкнула Сайна.

— Дикие коты тоже эволюционировали, открыли путь в миры изнанки и связь с планом астрала. Это лежит в основе всей кошачьей генетики. Они буквально стражи астрального мира. Так же, как люди по терминологии Стены — это вид, произошедший от ангелов.

— И они теперь здешние хозяева? — понял я.

— Часть из них. Первые жители долины, обретшие разум и самосознание, использовали астрал, чтобы похищать тела своих менее развитых сородичей, чтобы жить вечно. Сознание росло намного медленнее, чем их возможности. А самое главное — в ночь цветения алых цветов дурман снижает осознанность всех живых существо практически до нуля. Долина превратилась в кровавую ловушку, где любые живые существа сходили с ума и убивали друг друга, в то время как группа избранных из числа первых жителей долины перерождалась в отобранных телах.

Вдалеке послышался шелест, где-то среди цветов, и девушка инстинктивно выхватила автомат. Никого.

На пару мгновений мы замерли в тишине. Белая застыла среди цветов, чуть опустила автомат.

— И что потом? — спросила Сайна.

— Астральный прорыв, конечно же, — улыбнулась Белая. — Если какой-то маны становится слишком много, в этом месте появляются аномалии, связанные с ней. Чрезмерная концентрация астрала из-за действий первых котов разрушила этот участок реальности. А её осколки рассыпались в разных мирах. Часть зависла здесь, в Изнанке, на нижнем астрале. Часть — воплотилась в разных мирах. Летающие острова Зехира, Алое Озеро, и ещё многие миры. Один из них у меня в виде способности.

— Ты можешь перейти в другие миры через Долину?

— Теоретически — да. Практически — Стена не позволит. Я могу их видеть отсюда, если пожелаю. Но не более того. Однако другие могут использовать Долину для перемещений. Её части находятся в разных мирах, но она так устроена, что ты можешь попасть через неё в каждый. Но… Похоже, что внутри Стены есть нечто, что удерживает души рядом с ней, не позволяя уйти слишком глубоко в слои иномирья.

— Жаль. Хорошая была бы лазейка для побега. А что удерживает?

— Если мы столкнёмся с границей Долины с одним из иных миров, ты поймёшь. Принцип объяснить не получится, да и не нужно.

— Тогда такой вопрос. Сколько времени у нас есть на то, чтобы найти здесь Хостера и победить?

— Начнём с того, что не зная его физиологии, я не знаю, приведёт ли его поражение в этом мире к победе над ним вообще. Я знаю лишь ненамногим больше, чем ты.

— А Странник, наверное, проводит в таких местах уйму времени. Это от него я впервые услышала о Долине, — сказала Сайна. — Кстати, это не единственный такой разбитый мир.

— Стойте, — вдруг сказала Белая. — Кажется, нам очень повезло. У нас будет проводник.

— Проводник?

— Тише, не спугни его.

Мы как раз шли мимо невысокого дерева, возвышающегося посреди поля из белых цветов.

Это было ветвистое чёрное дерево, покрытое белыми светящимися листьями, как и цветы. А на нём обнаружился он. Тощий кот с разными глазами.

— Ты привела им добычу, белый котёнок? — проговорил он мягким и вполне человеческим голосом.

— Нет, Безымянный. Это друзья. Но добыча тоже здесь есть.

— Цветы чувствуют, белый котёнок, — произнёс он. — Значит, эту птицу, духа и вампира я не трону. Хорошо.

— Он — один из вечных, — представила Белая. — Единственный вменяемый во всей долине.

— Значит, я могу съесть вредоносную мысль? — задумчиво сказал кот.

— Если успеешь до того, как придут другие, — пожала плечами Белая. — Ты ведь не против.

— Нет. Но мы пойдём с тобой, если не против.

— Я всегда рад компании, вампир.

— Почему ты называешь меня вампиром?

— Сущность астрального вампира — единственное, что я в тебе узнаю. Я не понимаю, что ты. Но ты не вечный. А значит уже мне нравишься.

— Смотрю, ты не жалуешь своих сородичей.

— Они давно забыли, зачем продлевают свою жизнь. Долина так пропитана чужим страхом и безумием, что перестала быть частью реального мира. А они продолжают цепляться за жизнь.

— А зачем тогда держишься ты? — спросил я.

— Просто я помню, — повёл глазами в сторону кот. — Я живу, чтобы дать шанс выйти из Долины тем, кто сюда угодил, до того, как проснутся цветы. Так же, как и вечность назад.

Обитатель осколка нижнего астрала спрыгнул с ветви дерева.

— Идём, я покажу выход. А в качестве платы возьму мёртвую мысль. Моя дверь неподалёку, за бывшими владениями степняков.

Говорил он об этом спокойно. Все эмоции существа были обращены против своих сородичей. Зашедшего на огонёк Хостера Безымянный всерьёз не воспринял, но что-то мне подсказывало, это было его огромной ошибкой.

2. Шум, порождающий ужас

Некоторое время мы просто шли наверх, поднимаясь к скале. Она возвышалась на самом краю долины.

Я использовал это время с толком и расспрашивал нашего спутника. Он был рад потрепать языком. По его же собственным словам, ему не часто удаётся с кем-то поговорить.

География места была интересной. Частично она захватила кусок города, преобразовав его в ряды каменных зубцов. Но очень скоро, гораздо раньше, чем если бы я шёл по реальному городу, мы перешли в бесконечную белую степь.

Здесь мы впервые встретились с тревожными звоночками, в понимании кота и Белой. Это был одинокий алый цветок, разбавляющий безупречную белизну.

Вместе с тем из под ног активно выбивались алые искорки. Они медленно поднимались вверх и уходили в чёрное беззвёздное небо.

— Долина просыпается, — сказал Безымянный.

Белая нервно сглотнула.

Если всё так, как описывается, лучше и впрямь закончить свои дела здесь поскорее. До того, как начнётся ад. Впрочем, кого я обманываю? Будто хоть раз было не так…

— Будьте готовы, если что.

— Готовы к чему?

— Одержимые. Их будет больше, когда раскроется больше алоцветов… Стой, куда?!