Король на именинах

– Твое здоровье, – сказал майор, одним глотком выпивая сто граммов.

– Сочувствую. Ты ведь компаньона потерял? Друга.

– Вот таких друзей теряем, а врагов меньше не становится, – прошипел майор, – царствие ему небесное, земля ему пухом. Ты же без дела сюда не заходишь?

Шурик задумался, глотнул чаю:

– Я Мартына увидеть хотел. Но раз его уже нет, к тебе обращусь.

– Вот и правильно. На хрена врать?

– Пойдем переговорим, – предложил Шурик, – а потом вернемся.

– Нет, я не буду возвращаться, – майор махнул рукой, причем не к себе, а от себя, будто давал команду батарее: «Огонь!»

«Все они здесь с пулями в голове, – подумал Шурик. – Но других в природе не существует. Приходится с таким человеческим материалом дело иметь».

Официант принес еще сто граммов. Майор залпом выпил, положил на стол деньги и двинулся за грузным Шуриком. Они забрались в горячую машину. В ней можно было говорить спокойно, не боясь, что кто-то подслушает. И тот и другой понимали, что в их работе осторожность никогда не бывает лишней.

– Опять «макаров» с глушаком нужен?

– Нет, – сказал Шурик, – не угадал ты, майор.

– Тогда сдаюсь. Чего я гадать стану, мы же с тобой не на «Поле чудес» и не на игре «Как стать миллионером».

– Нужна снайперская винтовка, рабочая, с толковой оптикой.

– С глушителем или без? Наша или импортная?

– Наша. Подешевле.

– Новая или «бэушная»?

– «Бэушная», конечно же, дешевле?

– Так точно, – сказал майор.

– Насколько дешевле?

– На пятьсот.

– Всего лишь? – изумился Шурик. – Ценник у тебя какой-то странный.

– Летних и осенних распродаж у меня не бывает, цены на «стволы», к твоему сведению, никогда не падают, а только поднимаются.

– Несложно догадаться. А винтовка откуда, из Чечни?

– Есть разница?

– Особой нет. Нужна хорошая.

– Может, со штативом?

– Не себе беру, узнаю, может, и со штативом.

– С глушителем на стольник дороже.

– С глушителем у тебя прямо сейчас есть? – спокойно сказал Шурик.

– Есть такая, – ответил майор. – Когда надо?

– Вчера, – ответил Шурик.

– Вечером можешь получить.

– С доставкой можно?

– На двести дороже за доставку. На дорогах, сам знаешь, нынче не спокойно, гибэдэдэшники, омоновцы машины трясут, в багажники заглядывают.

– Да я понимаю, не хоккейная клюшка. Сколько?

– Для тебя за все про все две пятьсот.

– Она проверена, на самом деле?

– Можешь проверить, если хочешь.

– Назад примешь, если не подойдет?

– Приму, – сказал майор, – но минус двести за доставку.

Майор Самсонов и Мартынов торговали хорошим оружием, металлолом никогда не предлагали, как и самоделки, которыми была наводнена Москва. Торговали только добротным, серийным, армейским, иногда милицейским. Брали дорого, но всегда гарантировали качество.

– Когда сможешь привезти? – спросил Шурик.

– Смотря куда.

– Ко мне домой.

– Если к тебе, в твою Тмутаракань, то часам к девяти.

Шурик посмотрел на часы.

– Значит, две пятьсот, как договорились?

– Две семьсот, – уточнил майор.

– Ладно. Ты инструмент мне привезешь, а я тебе деньги, руки в руки.

Майор выбрался из машины. В бар не пошел, быстро перебежал улицу, остановил такси и даже не взглянул в сторону Шурика.

«Забегал, – подумал Шурик. – Оно и правильно, денег заработать хочет. В лучшем случае пятьсот заплатил за „ствол“, а две двести чистого дохода из моей доли получит, между прочим».

В девять вечера черная «Волга» с милицейскими номерами подъехала к двухэтажному дому. На заднем сиденье «Волги» лежала картонная коробка с яркой, броской надписью. Майор взял коробку под мышку и зашагал к подъезду. Он поздоровался с пенсионерками, сидевшими на лавочке под старой акацией, как со старыми знакомыми. Они закивали в ответ, потому как майор очень был похож на одного окружного начальника, отвечающего за коммунальные службы.

Окна в квартире Шурика были закрыты, шторы задернуты. Майор вдавил кнопку звонка.

– Скейт – это хорошее дело, – хохотнул Шурик, разглядывая красочную упаковку.

Он поставил коробку на кухонный стол, ножом разрезал прозрачную клеящую ленту, которой та была схвачена по периметру, поднял крышку.

Шурик причмокнул:

– Хоть и нельзя в глаза продавцу восхищаться, но удержаться не могу.

– Я фуфлом не торгую.

– Вот я и говорю, загляденье прямо-таки! Только я в этом, майор, не разбираюсь.

– Я разбираюсь и гарантирую. За такие деньги можно подобрать в городе не один вариант, но лучше, чем эта, за такие деньги не найдешь.

Майор получил деньги, пересчитал, переломил надвое, спрятал во внутренний карман пиджака и даже пуговицу застегнул. А затем произнес сакраментальную фразу:

– Если бы ты налил, то я бы выпил. Но ты не нальешь.

– Я не налью. С кем работаю, с теми принципиально не пью, – подтвердил Шурик, шевеля толстыми губами.

Он спрятал оружие на антресоли, но это уже после того, как черная «Волга» майора-афганца отъехала от дома.

Шурик не любил оружие, хотя и приходилось иметь с ним дело. Ему не нравилось, когда «ствол» или граната находились у него в квартире. Прямо зуд какой-то наступал, когда у Шурика на антресолях или под диваном лежало оружие. Он не мог долго терпеть и старался как можно скорее избавиться от него, передать тому, для кого «ствол» был приобретен.

Он позвонил утром, еще не было семи, Павлу Глазунову. Тот снял трубку и бодро произнес:

– Алло! Алло!

– Не разбудил?

– А, это ты? – услышал в ответ диспетчер.

– Один? Говорить можешь?

– С кем я, по-твоему, могу быть?

– Ну, не знаю, не знаю… Ты мужчина молодой, мало ли кто рядом лежать может.

Глазунов недовольно хмыкнул:

– Баб я к себе не вожу. Что-то сказать хотел? Говори.

– Инструмент достал.

– Хорошо, – как-то даже слишком равнодушно для человека, заинтересованного заработать много денег, сказал Глазунов.

О том, какой инструмент именно, по телефону Шурик никогда не уточнял. Глазунов никогда и не спрашивал. Так они условились уже давно и договоренности придерживались.