Король-нежить

– ...Оооаааааххххх!
– Белиус закричал, а ближайшие рыцари и крестьяне, видевшие, что случилось, окоченели от ужаса.

"Зобми-раб".

В Иггдрасиле когда Рыцарь смерти убивает свою цель, та тоже становится нежитью и на месте убийства восстает в качестве зомби. Если вы умерли от меча Рыцаря смерти, станете его миньоном навечно. Такой уж была игра.

Белиус перестал кричать и упал на землю, будто марионетка, которой отрезали нити. Наверное, он отключился. Рыцарь смерти подошел и занес над ним гофрированный меч.

И проткнул Белиуса...

– Воооохххххх.
– ...Придя в себя от боли, Белиус душераздирающе закричал.

– От, отпусти! Молю! Я сделаю всё, что попросишь!
– Белиус схватил проткнувший его гофрированный меч, но Рыцарь смерти не обратил внимания на его слова. Вместо этого он начал двигать мечом вверх-вниз, как пилой. Наряду с жестко разрезанными доспехами, всё заляпала кровь.
– Аааргх... я, дам тебе денег, от, отпус...
– Белиуса несколько раз тряхнуло, и он сделал последний вдох. Рыцарь смерти с удовлетворением оставил его тело.

– Нет... нет... нет.

– Боже!

Из-за картины перед глазами потрясенные товарищи Лондэса завопили в мучениях. Убежать значит лишиться жизни, но остаться - столкнуться с судьбой хуже смерти. Хотя они все это понимали, они понятия не имели, что делать, и потому не могли сделать и шага.

– ...Успокойтесь!
– зарычал Лондэс. Наступила тишина, будто остановилось время.
– ...Отступаем! Поспешите послать сигнал, отзовите сюда всадников и конных лучников! Пока будет трубить рог, оставшиеся попытайтесь выиграть время! Я, например, не хочу так умирать, шевелитесь!

Все засуетились в действиях. Прежняя растерянность исчезла, все начали работать как один, и двигаться со скоростью водопада. Они, механически следуя приказам, прекратили думать и пытались сделать чудо. Предыдущий хаос не повторится. Все рыцари знали, что делать. Им нужно было защищать того, кто трубит в рог, чтобы связаться с остальными рыцарями.

Отступающий рыцарь опустил меч и достал с сумки рог.

– ОХАХХХХХХХХХХХХХХ!

По-видимому, это послужило сигналом к действию, Рыцарь смерти устремился вперед. Его целью был рыцарь с рогом, у всех сердце чуть не выскочило, ведь противник хочет отнять их единую надежду на спасение, разве это не слишком безжалостно?

Угольно-чёрный вихрь неустанно приближался к рыцарям, и они знали, что преградить ему дорогу значит мгновенная смерть. Однако все встали в защитную стену. Используя ещё более сильный страх, чтобы убить страх того, что перед ними, они стояли и блокировали путь.

С одним взмахом щита рыцарь летел в воздух. С одним ударом меча другой рыцарь разрезался пополам.

– Дитз! Морит! Быстро отсеките головы тем, кто умер. Иначе они вернутся к жизни как зомби!

Названные рыцари поспешили к зверски убитым товарищам. И снова взмах щита, и снова рыцари полетели в воздух, а меч с легкостью разрубил ещё одного. В мгновение умерло четверо. Хотя Лондэс боялся, он поднял меч и стал перед черным вихрем, готовый героически принести себя в жертву, как мученик.

– ОХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ!
– Даже если вероятности победить не было, Лондэс не был намерен стоять столбом, он, крича боевой клич, собрал всю свою силу и взмахнул мечом. Наверное, потому что это была последняя надежда, но Лондэс, ломая себе руки, высвободил силу, которая удивила даже его, это был лучший удар во всей его жизни.

Рыцарь смерти тоже взмахнул своим гофрированным мечом.

Мгновением позже глаза Лондэса закружились...

...его безголовое тело свалилось на землю. Меч Лондэса полетел по дуге в воздухе. И в то же время послышался рог...

Момонга... Аинз повернул голову в сторону деревни, там протрубили в рог... На земле вокруг него лежали тела рыцарей, охраняющих окрестности деревни. Несло запахом крови, потому что Аинз жадно экспериментировал, и в этот миг он проклял себя за то, что смешал свои приоритеты.

Аинз бросил меч на землю. Изначально он принадлежал одному из поверженных рыцарей, и его заостренный клинок сейчас был в грязи.

– ...Я уже об этом упоминал, но мне завидно его сопротивлению физическому урону и способности уменьшать полученный ущерб.

– Владыка Аинз Оал Гоун.

– ...Можно просто Аинз, Альбедо.

Услышав желание Аинза, Альбедо немного смутилась:

– Гууугуууххуух! Мне, мне правда можно?! Называть верховного лидера сорока одного правителя Назарика, который даже использует имя, предназначенное для сорока одного хозяина Назарика, простым прозвищем будет слишком неуважительно!

Аинз считал, что в этом нет ничего страшного. Но раз Альбедо думает иначе, то она высоко уважает имя Аинз Оал Гоун. Аинз почувствовал себя счастливым и более нежно ответил:

– Ну, всё нормально, Альбедо. Пока мои старые друзья не появятся снова, это будет моим именем, и я позволяю тебе меня так называть.

– Хорошо, нет, я должна добавлять почтение. Как насчет... владыки, владыка Аинз, хе-хе... точно, это...

Альбедо застенчиво отвернулась. А поскольку она была в полных доспехах, закрывающих её красивое лицо, Аинз подумал, что она выглядит и впрямь странно.

– Неужели, неужели хе-хе-хе... Потому что я... я более особенная, что могу называть вас...

– Нет, называть меня каждый раз таким длинным именем немного странно, я просто хочу, чтобы все называли меня коротким именем.

– ...Так это... да... вы правы...

Настроение у Альбедо мгновенно упало. Чувствуя себя немного неловко, Аинз спросил её:

– ...Альбедо, когда ты называешь моё имя, что ты об этом думаешь?

– Я думаю, это имя идёт вам идеально, и я люблю... кашель, оно показывает вашу величественность, наш верховный правитель.

– ...Это имя изначально принадлежало сорока одному мастеру, включая твоего создателя Табулу Смарагдина. Я пренебрег твоими другими мастерами и без дозволения взял это имя. Учитывая это, как ты думаешь они к этому отнесутся?

– ...Хотя это может вас обидеть... пожалуйста, позвольте мне сказать эти слова. Если это расстроит владыку Аинза, вы можете даже приказать мне покончить с жизнью... Если владыка Момонга будет использовать это имя, я уверена, что остальные правители, оставившие нас позади, к этому отнесутся по-разному. Однако когда остальные мастера нас покинули, лишь владыка Момонга остался до самого конца, поэтому мы будем вне себя от радости, если он использует это имя.

Альбедо опустила голову, а Аинз потерял дар речи.