Король-одиночка

– Вонючая твоя Москва, – отрезал Король. – В Одессе я хозяин, а здесь мы… два жида в три ряда.

Он поздно вспомнил, что фраза принадлежала Таракану, с досадой замолчал. Но Монах не заметил его замешательства:

– «Два жида» – это с тем твоим шкетом? Слушай, отдай мне его, а?

– Кого? Лягушонка? – удивился Король. – Зачем он тебе? Я сам от его трепа рехнусь скоро.

– Треп не грех. В прошлом году он у меня тут с азерами работал – мне понравилось. А что он за два дня устроил, пока тебя не было? Вся Москва ходуном ходила, никому покоя не было! Далеко твой Лягушонок ускачет… если люди добрые не пристрелят. Отпусти его ко мне.

– А ты его спроси – пойдет он? – через силу усмехнулся Король. У него снова разболелось плечо, которое с душой, но неумело перебинтовала Мама Римская. Монах, видимо, заметил это и умолк. Отодвинувшись в тень, резко спросил:

– Что у тебя с цыганами?

Король облегченно вздохнул. Как можно короче, изложил всю историю с самого начала. Монах слушал не перебивая, хмурился, вертел в пальцах серебряную рюмку.

– Понимаешь, они друг дружку не продают. Ни за какие деньги. Граф на этом и играет, ему все верят. Белка – и та…

– Однако смыться тебе дала, – напомнил Монах. – Молодец девчонка, всем бы таких сестер. Да-а… Ну, и что ты от меня хочешь? По таборам ихним шмоном пройти? Так какая польза…

– Шмона не надо. Я знаю места, где он бывает. Поговори с ворами, с деловыми, – кто-то ведь эти места держит. Пусть дадут знать, если Граф там объявится.

– И все?

– Нет. Он может попробовать товар за границу сбыть. У тебя же люди на таможне. Прошу – не выпускай пока цыган.

– Не выпустишь их, как же… Ладно. Что еще?

– Шалав надо предупредить. Он с ними любит…

– Каких? Центровых, вокзальных?

– Всех.

– О господи… Инфаркта ты моего хочешь?

– Не хочу. И еще…

– Взвода вертолетного, извини, до завтра не достану.

– Обойдусь. «Быков» надо человек двадцать. Я вот что думаю…

Через полчаса Король закончил излагать свой план. Луна ушла, и лицо старого вора скрылось в темноте. Он молчал. Король терпеливо ждал.

– Напрасно, парень, – наконец серьезно сказал Монах. – Людей я тебе дам, что базарить… Но мой тебе совет – не надо. Он после такого во все тяжкие пойдет.

– Крови не будет. Я Белашу обещал. Найди мне таких мальчиков, чтобы голову имели. Ни один «ствол» там выстрелить не должен.

– Ну, так тебя пришьют.

– Это вряд ли.

– Как знаешь, – сдался Монах. Качнулся вперед, и в пятне света появился его жесткий ястребиный профиль. Опершись локтями о стол, он несколько минут сосредоточенно раздумывал.

– Ладно. Присылай завтра к вечерку своего шкета.

Король кивнул. Благодарить не стал, поднялся.

– Куда?! – всполошился Монах. – Здесь останешься!

– Мона-ах… Мне ехать надо.

– Никуда тебе не надо, – решил вор. – Если дома они тебя достали, то здесь – не рискнут. Побудешь тут пока, не чужие небось.

– Анна Павловна рассердится…

– Рассердится, – подтвердил Монах. – Если уйдешь. Слышишь, как сковородками громыхает? И плечо твое посмотрит заодно. – Монах, кряхтя, поднялся, пошел к двери. – Подожди минут десять.

Дверь закрылась, и Король остался один. Он пересел из-за стола на тахту, привалился к стене, закрыл глаза. И заснул в ту же минуту – как провалился. Сквозь сон чувствовал осторожные прикосновения Анны Павловны, холодные ватные тампоны, шероховатость бинта, теплую ладонь на своем лбу. Чувствовал – и не мог открыть глаз.

* * *

– И ты его больше не видала? – узкие глаза Графа смотрели в упор, и Белка почувствовала себя неуютно. Призвав на помощь остатки мужества, она перекрестилась на недалекую церквушку:

– Чтоб мне до смерти золота не увидеть! С самой весны не встречались!

Они стояли на углу Ордынки. Неподалеку, возле серого «Мерседеса» ожидали цыгане. На ступеньках магазина в двух шагах, обхватив руками маленьких, сидела Симка; рядом, засунув руки в карманы, стоял пятнадцатилетний Яшка.

Идя на встречу с Графом, Белка не собиралась брать с собой детей. Они увязались сами, и, поразмыслив, она решила, что это к лучшему: может, постесняется грозить при детях. Графу, однако, было на них плевать.

– Узнаю, что наврала – убью. Поняла, ромны?

– Поняла, Графо. Не бойся. – По спине побежали мурашки. Убьет, конечно… как Ганку. Все уже про это знают. Она невольно оглянулась на детей, нашла глазами красное платьице Ляльки. Совсем она на своего отца не похожа: цыганская девчонка, черная, как вороненок. Никто не знает, что это дочь Короля, и слава богу.

– Телефон не потеряла? Как увидишь его – звони. Поняла? – Граф приподнял за подбородок ее голову. У Белки хватило смелости оттолкнуть его руку:

– Что хватаешься?

– Ты цыганка, помнишь? А он… Держись своих. – Граф тяжело посмотрел на нее, повернулся, пошел к машине. Белка, закрыв глаза, прислонилась к стене магазина. Внезапно до нее донесся крик:

– Белка… девочка!

По тротуару к ней бежала Мария, сестра Славки. На ней были домашние шлепанцы, разлетающийся атласный халат и тюрбан из полотенца на мокрых волосах. Подбежав, она схватила Белку за плечи:

– Что он тебе говорил? Что ему нужно?

Белка не ответила. Мария наконец заметила ее недоумевающий взгляд, с досадой взмахнула рукой:

– Я же живу здесь, девочка – забыла? Вон мои окна, я вас в форточку увидела. Испугалась, сразу выбежала. Зачем ты ему?

Благоразумие удержало Белку от честного ответа.

– У нас с ним дела.

– Травка? – в упор спросила Мария. – Славка знает?

– А зачем ему знать? – враждебно спросила Белка. Она только сейчас сообразила, что стоит перед сестрой мужа в вылинявшей цветастой юбке, старой кофте с закатанными рукавами и растоптанных тапочках. Обычный наряд для гадания на улицах, в чем было еще идти? И пусть эти артистки смеются сколько хотят – она настоящая цыганка, и ей надо кормить детей. И мужа, которого, между прочим, вторые сутки нет дома.

Видимо, все это было написано на лице Белки, потому что Мария не стала больше обсуждать опасную тему. Дружелюбно улыбнулась, спросила:

– Зайдешь в гости?

Мария жила на первом этаже старинного розового особняка за церковкой. На высоком потолке прихожей еще сохранились лепные украшения. Задрав голову, Белка зачарованно рассматривала их.

– Ноги вытирайте! – зашипела она на детей. – Яшка, сморкаться не вздумай! У кого гребенка есть?

– Отстань от них! – крикнула из кухни Мария. – Все равно завтра убираться буду! Чаворалэ, руки мойте, идите сюда! Кто готовить умеет?