Король-Провидец

Послышались нестройные возгласы одобрения.

Этот человек наглядно иллюстрировал слова Тенедоса об ограничениях, существовавших в прежней армии. Он был достаточно умен, чтобы выбиться в офицеры, но по старому уложению сержантские нашивки были для него пределом мечтаний. Не удивительно, что он решил вернуться к гражданской жизни.

– Добро пожаловать, – искренне сказал я. – Служите усердно, и вы заработаете золото и славу.

– Благодарю вас, сэр. Простите за откровенность, могу ли я спросить, как вас зовут?

– Домициус а'Симабу, командующий 17-м полком Юрейских Уланов.

По рядам пробежал шепоток. Похоже, моя слава распространилась не только среди никейских кумушек.

– А вас? – поинтересовался я.

– Линергес, сэр. Кириллос Линергес.

Он отсалютовал, и его подчиненные зашагали в вечно голодное брюхо армии, чтобы перемолоться в ее жерновах и стать настоящими солдатами.

Я постучал по столбу, поддерживавшему палатку Тенедоса.

– Войдите, – сказал он.

Я откинул клапан и вошел внутрь. Провидец сидел за письменным столом и читал.

– Сэр, могу я отнять у вас немного времени?

– Разумеется. Розенна уже спит и не знает, что меня нет рядом. Так или иначе, она привыкла к моим вечерним занятиям. Садись, устраивайся поудобнее. Здесь есть чай, а мне можешь налить рюмочку бренди. Думается, я ее заслужил.

– Слушаюсь. Сэр, я привел с собой одного человека, с которым, как мне кажется, вам будет интересно познакомиться, – я поманил оставшегося снаружи капитана Мерсиа Петре, и тот с застенчивым видом вошел в палатку. Я представил его.

– Выходит, нам предстоит нечто большее, чем светская беседа, – сказал Провидец. – Что ж, хорошо. Капитан, вы употребляете алкоголь или тоже непьющий, как наш бравый домициус?

– Сэр, я тоже воздерживаюсь от спиртного. Я обещал своему отцу...

– О боги! – простонал Тенедос. – Я окружен святошами!

Судя по его тону, он пребывал в хорошем расположении духа, что облегчало мою задачу.

– Сэр, мы пришли сюда потому, что вы сейчас находитесь в процессе реформирования армии, а у нас кое-какие идеи.

– По-моему, идеи есть у всех.

– Но не такие как у нас, сэр, – возразил я. – Мы с капитаном потратили массу времени на проработку своих замыслов. Я познакомился с ним в Никее, когда поступил в полк Золотых Шлемов.

– Ага, еще одна группа заговорщиков? Весьма похвально, хотя и удивительно, мой друг Дамастес, поскольку я считал тебя человеком действия, а не рассуждения, – он многозначительно взглянул на Петре. – Я обращаюсь к домициусу по имени, потому что мы с ним давно знакомы. Не думайте, что из-за этого я отношусь к нему или к его словам с меньшим уважением, чем следует.

– Ясно, сэр, – пробормотал Петре. – Он рассказывал мне об этом.

Капитан порылся в полевой сумке, где лежала записная книжка с нашими рассуждениями, тщательно изложенными за месяцы совместных занятий. Он протянул книжку Тенедосу, но тот предостерегающе поднял руку.

– Сначала объясните словами. Потом, если обнаружится что-нибудь полезное, перейдем к подробностям. Итак, что служит отправной точкой ваших рассуждений?

– Во-первых, сэр, мы должны отказаться от обоза. Он только замедляет движение, как в тот раз, когда я догонял вас в Сулемском ущелье, или...

Я замолчал, поскольку Тенедос помахал рукой.

– Я не такой уж глупец, Дамастес, и уже додумался до этого. Но как, по-вашему, армии следует пополнять свои запасы? Везти с собой ограниченный запас продовольствия и вставать лагерем каждый раз, как только он закончится, ожидая прибытия фуражиров?

– Нужно организовать снабжение прямо на местности, – пояснил Петре. – Мы разместим квартирмейстеров в повозках, под прикрытием кавалерии, и будем забирать все, что нужно. По возможности, у богатых, и, разумеется, у любого противника.

Тенедос выглядел немного удивленным.

– Интересно, – заметил он. – Наши издержки определенно уменьшатся, если переложить часть из них на плечи врага. Ваша идея получит полное одобрение со стороны нашего блистательного начальства в Никее.

– Нам также нужно избавить армию от э-э-э... – Петре осекся, невольно взглянув на перегородку, отделявшую внутреннюю часть палатки, где спала Розенна. Однако Тенедос понял, что он имеет в виду.

– Никаких любовниц, прачек и личных парикмахеров, так? Вы собираетесь избавиться от этой части обоза?

– Никто кроме солдат не может двигаться вместе с армией. Не должно быть ни слуг, ни снабженцев. Единственное предназначение повозок – для перевозки тяжелого снаряжения и походных госпиталей. И еще, сэр... это должно касаться всех. Нет смысла внушать сержанту, что он не имеет права поставить свой сундук в общую повозку, если он видит генерала с личной каретой и любовницей.

Тенедос улыбнулся.

– Капитан, я вижу, что вы добились своего чина усердием, а не дипломатичностью. Но насколько такая мера может ускорить наше продвижение?

– Мы еще не закончили, сэр, – сказал я. – Я хочу пересадить пехотинцев на лошадей, или в крайнем случае на мулов.

– Боги, это же будет величайшая конюшня в истории! – простонал Тенедос.

– Большая, но не слишком, сэр. Один день в седле, один пешком – я бы организовал такой порядок движения для пехоты. Со временем можно будет пересадить их всех в седло. Везти с собой достаточно зерна, чтобы кормить животных, а не пускать их разбредаться по пастбищам. Опять-таки, пользоваться запасами из вражеских зернохранилищ, когда мы захватываем их, а не сжигать дотла, как это делается сейчас. У каждого мула должна быть собственная кормушка и седельные сумы для фуража.

– Как же люди будут сражаться? – поинтересовался Тенедос с внезапно вспыхнувшим интересом.

– Они будут ехать в бой верхом, а сражаться как всегда, в пешем строю, – ответил я. – Таким образом нам не придется тратить время, переучивая их на кавалеристов. Не пики и сабли, а копья, мечи и кинжалы.

– Нужно вооружить некоторых из них луками, – вставил Петре. – У нас никогда не было достаточно лучников. Для этого мы должны сформировать специальные части и не допускать их до участия в рукопашной схватке. Так мы потеряем меньше людей.