Король Рока

– Наслаждаешься представлением?

Голос Тревиса был неприятным отвлечением от наблюдения за Шейном.

– Вы здесь, чтобы проверить меня?

– Мне стоит? – отчеканил он в ответ.

Когда я не ответила, Тревис наклонил подбородок в сторону Шейна.

–Пока делаешь его счастливым, я выполняю свою часть. Эти шесть месяцев пройдут прежде, чем ты успеешь моргнуть.

И вот это произошло. Я вздрогнула, отшатнувшись не только от грубых слов, которые заставили меня почувствовать себя шлюхой, но и от напоминания, что мое время с Шейном ограничено, что все это просто средство для достижения цели.

Я сложила руки на груди.

– Буду иметь это ввиду.

Его ответ не был услышан из-за прогремевших аплодисментов, исходящих от тысяч поклонников «NothingbutTrouble», когда группа закончила петь последнюю песню и, прощаясь с аудиторией, покинула сцену.

Шейн похлопал Тревиса по плечу, но смотрел только на меня. Схватив меня за руку, он потащил меня в лабиринт проводов и оборудования за кулисами, сияя от гордости и пота, когда мы направились в его гримерку.

Практически спотыкаясь, пытаясь идти в одну ногу с Шейном, я проклинала Тревиса за изменение моего центра тяжести. Как только я начала устраиваться поудобнее с Шейном и наслаждаться своим местом рядом с ним, Тревис украл мой страховочный трос.

Глава Двенадцатая

Шейн

– Что такого сказал Тревис, что вывело тебя из себя?

Глаза Делэни расширились.

– Ты видел?

Из моей груди раздался смешок.

– Я немногое пропускаю, когда нахожусь на сцене, – технически, все это не правда. Свет ограничивал мое зрение. Но я держал Делэни в поле зрения всю ночь, мне хотелось следить за сменой эмоций на ее лице

Она прикусила внутреннюю часть щеки и начала:

– Он напомнил мне, что я должна делать тебя счастливым... Чтобы он помог моему отцу.

Чувство вины врезалось в меня. Конечно. Причина, по которой Делэни находилась здесь со мной.

– О, – буркнул я, поворачивая голову, чтобы посмотреть в окно. Мы были в машине, возвращались ко мне домой. Несмотря на то, что тур официально стартовал сегодня вечером, пока не было причин спать в отеле. Мелькали уличные фонари, их лампы размывались белыми полосами света на темном небе. – Ему повезло, что ты здесь, сражаешься за него.

Делэни побледнела, горький смешок выскочил из ее горла.

– Из меня тот еще боец. Он взаперти уже три года, – она закрыла рот, сжав губы, как будто едкий ответ оставил суровое послевкусие.

Я протянул руку, собрав прядь ее волос и обвил их вокруг пальца.

– Почему ты так убеждена, что он невиновен?

Гнев вспыхнул за завесой ее голубых глаз.

– Он мой отец, – вскрикнула она.

Я поморщился, брови сошлись над переносицей.

– Одно не делает другое правдой.

Рот Делэни открылся, но не прозвучало ни слова. Вместо этого она отвернулась, прислонив лоб к окну машины, чтобы холодное стекло успокоило ее разгоряченную кожу.

– Просто знаю, окей?

Боль пронзила мое нутро от того, как Делэни защищала своего отца с абсолютной уверенностью. Каково это, когда кто-то в тебя так верит? Я ослабил хватку, наблюдая, как темные пряди распускаются, сползают по запястью, чтобы свернуться калачиком на плече девушки.

– Я попрошу Тревиса запустить процесс передачи. Его переведут к концу месяца.

Развернувшись обратно, она посмотрела на меня с благодарностью, как будто я, словно Иисус, раздвинул море.

– Спасибо тебе, Шейн.

Я распахнул руки, и Делэни упала в них, ее волосы, как атласные ленты, касались моей шеи. Мы оба смотрели в окно на волны океана, его необъятность усиливалась бесконечным пространством неба над головой. Какое-то время никто из нас ничего не говорил.

– Должно быть, трудно оставить это, чтобы поехать на гастроли. – приговорила она.

Положив подбородок на ее голову, я рассматривал открывшийся вид и понял, что Делэни была права. Она даже заставила чертов Малибу почувствовать себя местом, где я могу остановиться.

– Точно. Хотя раньше мне нравилось находиться в дороге. Легко уклоняться от вещей, с которыми нет желания сталкиваться, переезжая из города в город каждую ночь.

Она потерлась щекой о мою рубашку, мое сердце задрожало у ребер, когда я погладил неистовый шлейф волос, разлившийся по ее плечам.

– Ты говоришь так, будто делаешь это до сих пор, – ее голос был едва слышен даже в тишине машины.

Прячусь? Я? Да никогда.

– Не - а. Просто не так выразился.

Делэни отодвинулась, ее глаза сузились, когда нашли меня.

– От чего ты прячешься, Шейн?

Я проглотил стон, сжимавший горло.

–Ни от чего. Призраки.

Она начала отдаляться, но я обхватил рукой ее крошечную талию и крепко сжал, осознав, что если я хочу держать ее близко, мне придется ответить на ее вопрос.

– Я тоже попал в автомобильную аварию. Это было очень давно, – слова покатились еле-еле, сквозь мои стиснутые зубы.

– Что произошло? – мягко спросила Делэни.

– Это длинная история. Но я кое-кого потерял. Моего лучшего друга, его звали Калеб.

– Вот почему...

– Да, – перебил я, зная, что ей интересно, почему я не дал тому парню сесть за руль.

– Прости, – ее шепот остался витать в застоявшемся воздухе лимузина.

Я наклонил голову назад к подголовнику и закрыл глаза, держась за Делэни, когда вернулись воспоминания, ослепительные и быстрые. Красное на белом. Кровь на снегу. Скомканный, скрученный металл. Крик, грохот. Затем гнетущая тишина снежной ночи, пронизанная сиренами, приехавшими слишком поздно, чтобы сделать что-то хорошее.

Делэни

– Устала?

Стоя в фойе пляжного дома Шейна, блики фар отскакивали от стены к стене, когда водитель отъезжал от подъездной дорожки, я совсем себя такой не чувствовала.

–Нет. А ты? – даже без каких-либо подробностей откровение Шейна заставило меня сблизиться с ним.

Шейн покачал головой, его лицо стало мягче, почему-то более уязвимым после нашего разговора в машине.

– Пойдем, думаю, что немного песка между пальцами ног – это то, что нам нужно, – он схватил бутылку вина и два бокала с кухни, а затем толстое одеяло, валяющееся на спинке дивана.