Король Рока

Пользоваться телефоном во время вождения было незаконно, и хотя мой отец понимал, что наверняка превысил разрешенный лимит алкоголя, он все равно вытащил меня из машины, прежде чем кто-либо понял, кто из нас был за рулем.

До того, как мы увидели безжизненное тело мамы, лежащее на заднем сиденье.

Мои слова были раздавлены стыдом.

– Как я могу жить, когда чувствую, что украла твою жизнь? – и мамину. Я оставила вторую мысль невысказанной. Это слишком.

Его глаза, более темные, чем мои, вспыхнули.

– Потому что, если я увижу тебя здесь, это убьет меня, Делэни. Не поступай так со мной, – голос моего отца был непреклонным, его худое тело наполнилось гневом.

Поэтому я сдалась, слабо кивнув.

– Ладно, папочка, – чувствовала себя худшей дочерью на свете.

Он вдохнул полной грудью и встал. На дрожащих ногах я поднялась, шагнула в его объятия. Слишком быстро раздался гул, звон. Он оторвался, позвоночник напрягся.

Две пары тяжелых шагов послышались у металлической двери: один охранник, чтобы забрать моего отца обратно в недры тюрьмы, а другой, чтобы вывести меня обратно на свободу.

Свободу, которую я не заслуживала.

* * *

К тому времени, как я добралась до отеля, лязг тяжелых металлических ворот все еще эхом отдавался в ушах, Шейн уже ушел на стадион. Первым делом я приняла горячий душ, смывая с себя тюрьмы, который просочился в мои поры. Я вылила и смылила почти каждый ароматизированный продукт в ванной комнате, натирая кожу и промывая волосы. До этого я не была уверена, что отправлюсь на сегодняшний концерт «NothingbutTrouble», но сейчас каждая клеточка моего тела взывала к Шейну.

Пайпер вернулась в Лос-Анджелес, поэтому с волосами и макияжем справляюсь своими силами, без мельтешащих вокруг меня людей. Я потянулась к облегающему платью на бретельках, которое было сделано из шелкового трикотажа того же цвета, что и моя кожа, и покрыто нежной бледно-серой тканью. Издалека я казалась обнаженной под кусочками аккуратно уложенного кружева. Выпрямила волосы, каким-то образом сумела изобразить смоки-айс, не став похожей при этом на енота, надела пару туфель на высоких каблуках.

Путь на место проведения концерта не занял много времени. Водитель, очевидно, позвонил на стадион заранее, потому что администратор уже был готов сопроводить меня в раздевалку Шейна. Мои каблуки застучали по бетонному полу лабиринта подземных туннелей, значок полного доступа покачивался на моей груди.

Раньше перед знакомством с Шейном я всегда старалась слиться с мебелью, но те дни закончились. Сегодня вечером я не была застрахована от взглядов людей, мимо которых проходила в коридоре, похотливых мужчин и ревнивых женщин. Их взгляды только усиливали вибрацию в моих венах, добавляя ощущение нереальности, тонируя странный мир, в котором я теперь жила.

Охранник, стоявший у гримерки Шейна, открыл дверь, отходя в сторону. Глаза Шейна встретились с моими, прежде чем пройтись по моему платью.

– Все убирайтесь отсюда.

Я расслабилась, когда гости Шейна покидали комнату. Прежде чем дверь за ними захлопнулась, Шейн сократил расстояние между нами и взял меня за руки.

– Как все прошло?

– Нормально, – прижалась щекой к его плечу. – У меня кружится голова. Мне нужно, чтобы ты заставил меня забыть обо всем ненадолго. Сможешь это сделать?

Шейн потянулся к моему подбородку, чтобы поднять его большим пальцем вверх, скользя кончиками пальцев по изгибам моей шеи. Вздохнув, мои губы раскрылись, я наклонилась к нему, прислоняясь к его телу, приглашая его язык скользить глубже в мой рот. Он засосал мою нижнюю губу, вынуждая меня стонать от такой же сильной и настойчивой потребности в нем, как и мое биение сердца. Я жаждала оказаться еще ближе к мужчине, стараясь извернуться так, чтобы мое тело терлось о рубашку Шейна, ненавидя слои ткани, которые разделяли нас.

Я горела, кожу покалывало от желания, мне отчаянно хотелось почувствовать его внутри себя. Рука Шейна скользнула по моей скуле, чтобы обхватить голову, другая проследовала путь за дугой моего позвоночника. Двигаясь ниже. Накрыв мою задницу и потянув меня ближе, очертание его члена чувствовалось на моем животе.

– Шейн, – вскрикнула я.

Как будто это было приглашение, он прислонил меня к стене, дотянувшись до внутренней части моего колена и закинув его на свое бедро.

– Все правильно, детка. Тебе нужно знать только мое имя. Заставлю тебя кричать всю ночь напролет, – мое платье поднялось вверх, собравшись на талии, я прижалась к плечам Шейна. Я была потеряна. Чертовски потеряна.

Его поцелуи становились все жестче. Он давал, брал, толкал, тянул. Я целовала Шейна в ответ так, как будто от этого зависела моя жизнь. Но я была жадной. Мне было нужно больше.

И мужчина это знал. Он понимал. Провел ладонью по краю моего платья до моего оголенного бедра и еще выше. Я взмахнула второй ногой, скрестив лодыжки за его спиной. Кончик пальца Шейна пробежал по моим стрингам, вдавливая шнурок в мою складку, задевая мой клитор.

– Это то, чего ты хочешь?

– Да, – я тяжело дышала, выгибая бедра к его руке. Черт, да.

Прижав мое тело к стене своим весом, Шейн отстранился достаточно, чтобы посмотреть на меня. Глазами, похожими на стакан бренди рядом с мерцающей свечой. Так много оттенков коричневого и золотого.

– Скучала по мне?

Я рвано вздохнула, ногти впились в его шею, когда я боролась, чтобы сформировать единственное слово, на которое была способна.

– Да, – это было похоже на шипение.

Шейн давил все сильнее и глубже, его губы изогнулись в ухмылке от моих хриплых стонов. Удовольствие зашкаливало, закручиваясь внутри меня, давление нарастало. Я закрыла глаза, сжимая ноги вокруг его бедер. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, заставляя меня затаить дыхание. Бездыханная, но совершенно живая. Сердце колотилось, конечности покалывало, кровь закипала. О, Боже.

Шейн вернул меня к жизни. Своим телом и своими словами. Тем, как он смотрел на меня, как говорил со мной. Как он трахал меня.

Я кружилась.

Падала.

Летела.

Плавала в месте, освещенном фейерверками и падающими звездочками.

Шейн крепче обнял меня, когда сквозь меня пробежала дрожь.

Нежно поцеловал меня, когда я спустилась на землю.

Как будто по сигналу, у двери раздался резкий стук, и Линн просунула голову в гримерку, отпрянув, как испуганная черепаха, когда увидела нас.