Король северного ветра
Шрифт:
Гайвен Ретвальд рос с ясным пониманием факта, что его дом основан каких-то сто лет назад безродным по всей видимости проходимцем, неизвестно как освоившим секреты высокого волшебства. Непросто осознавать подобное, находясь в окружении высокомерных лордов, чья родословная насчитывает не меньше тысячи лет. Особенно когда часть этих лордов происходит от почти бессмертных эльфов.
Отец Гайвена, Брайан Ретвальд, был слабым королем. Настолько же слабым, насколько сильны были его прадед, дед и отец. Брайан Первый был чувствителен, мягкосердечен, склонен к философии. Он поощрял науки и чурался сражений. Бесконечную, почти ничем не ограниченную власть при его дворе имели вельможи. Сначала старый герцог Гарольд, затем его сыновья, Глэвис и Раймонд. В ходе внезапно
В тени лорда Раймонда Гайвен и рос. Деспотичный и не терпящий прекословий, тот во всем диктовал свою волю его отцу - и отец слушался. Королева Лицеретта, происходившая из пресекшегося монаршего дома Паданы, считала потому своего венценосного супруга безвольным ничтожеством.
Тонкобедрая, белокожая, со спадающей до пояса копной золотисто-рыжих волос, королева Иберлена казалась стороннему взору эдакой прекрасной принцессой из сказки - но нрав ей достался фамильный, жестокий и гордый. В собственном супруге, доставшемся ей путем династического брака, урожденная Лицеретта Августина Берайн, видела источник нескончаемых унижения и позора. Дочь королей, род которых насчитывал более пяти столетий, она полагала Брайана Ретвальда монархом лишь по титулу, не по сути.
Однажды Гайвен, четырнадцатилетний тогда еще подросток, спросил королеву об этом.
– Леди Августина, - он называл мать по второму имени, как было принято на землях ее родины, - отчего вы так холодны с лордом Брайаном? На обедах вы даже не беседуете с ним не о чем, а стоит ему завести разговор, отмалчиваетесь. Вне приемов вы и вовсе избегаете его общества.
Королева и дофин расположились в тот час в ажурной беседке фруктового сада, разбитого по приказу ее величества на одном из внутренних двориков Тимлейнской крепости. Клонившееся к западу солнце било косыми лучами сквозь густые ветви абрикосовых деревьев, с недавних пор прижившихся на этой северной земле.
– Вы задаете излишне дерзкие вопросы, принц, - леди Августина даже не отняла взгляда от украшенного гравюрой разворота "Поэтики" Веллана, которую сейчас сосредоточенно читала.
– Возможно, мои вопросы и переходят границы учтивости, - осторожно сказал Гайвен, не глядя на мать, - но все-таки, мне хотелось бы знать. Весь двор шепчется о том, что вы давно уже не принимаете лорда Брайана в свою опочивальню.
Королева молча отложила книгу на столик. Повернулась к сидевшему на кушетке напротив сыну - и коротко, без замаха, залепила ему пощечину. Гайвен поднял руку, стягивая атласную перчатку с ладони, коснулся пальцами собственной горящей щеки. В ушах звенело.
В беседке повисла тишина. Гайвен сидел ровно и молчал. Запел в саду соловей.
– О подобных вещах благородному человеку говорить не пристало, - сказала королева наконец сухо.
– И уж тем более воспитанный юноша не станет спрашивать свою родительницу о таком.
– Понимаю, что не станет, ваше высочество. Но я осведомлен, о чем говорят люди - и я не одну прислугу имею в виду. На последнем балу я невольно слышал, как шепчутся о том же ваши фрейлины, и леди Элизабет откровенно посмеивалась над положением моего отца. Я понимаю, он стал вам противен. Я хочу все же знать причину.
– Причину... Дорогой Гайвен, вы просите слишком о многом. Я не привыкла открывать своей души ни по просьбе, ни тем более по приказу.
– Я прошу, матушка. Я наследник Брайана Ретвальда. Если он сделался неприятен собственной жене, мне нужно понимать почему.
Лицеретта Августина дотронулась до лица сына, провела ладонью по лбу, коснулась прямого носа, сжала меж указательным и большими пальцами узкий подбородок. Гайвен даже не шелохнулся, не сбился с дыхания - как если бы его лица случайным порывом коснулся восточный ветер.
– Внешность Ретвальдов, - сказала королева тихо, - как у Бердарета-Колдуна, только моложе. Как темные фэйри со старых картин. Но глаза
наши - Берайнов. Ты мог бы стать государем в Ларэме, не лишись мой дед трона. Пойми пожалуйста, мальчик... О прежних Ретвальдах можно сказать многое - но не то, что они были добрыми королями. Артебальд и Торвальд колесовали и вешали, жгли восставшие города и замки вместе со всеми жителями - и держали Иберлен в кулаке. Наша семья, моя и твоя, Гайвен, потеряла собственный дом. Опекун выдал меня за сына короля Торвальда, когда тот задумал военный поход на юг - сквозь Лумей к Падане, чтобы расширить Иберлен до Полуденного моря. Наш союз подкрепил бы его претензии на южные престолы. Но Торвальд умер, Гарольд Айтверн был наголову разбит при Лакрее, а их сыновья, Раймонд и Брайан, оказались совсем другой породы. Раймонд не желает завоеваний, ему важно лишь удержать имеющееся. Коллинс и Гальс подняли головы - а он жаждет их сдержать. Он затянул, сделал бессмысленной начатую Торвальдом Ретвальдом войну. Брайан во всем слушается его. Мы сидим здесь - а могли бы уже править среди виноградников родины.– Не каждый король, матушка, избегающий завоевательной войны, глуп.
– Но глуп всякий король, позволивший войне завоевательной превратиться в оборонительную. Уже юг угрожает Элвингарду - а не север Лакрею. Клифф Гарландский хотел выдать за тебя юную Эмилию - а вместе с ней предлагал нам союз. Вместе Тимлейн и Кенриайн сокрушили бы Аремис и шакалов, что кормят его из Ларэма - вот только Раймонд отговорил твоего отца от этого альянса. Он хочет сделать твоей королевой свою дочь Айну, и ради искуса породниться с Ретвальдами растоптал наши шансы одержать наконец победу. Брайан согласился на его уговоры, и думаешь, почему я так холодна к нему? Настоящий государь не пойдет на поводу у заносчивого царедворца. Брайан сделал Раймонда верховным констеблем, но в скольких сражениях выиграл этот генерал? Мечом он владеет достойно, но предпочитает посылать на смерть вассалов Коллинса, сам ведя бои в Королевском совете.
– Айна Айтверн, - задумчиво сказал Гайвен.
– Девица моих лет, правильно? Мне в самом деле следовало бы приглядеться к ней.
– Ты совсем прослушал все, мною сказанное?
– спросила королева крайне сердито.
– Нет, отчего же, я выслушал вас крайне внимательно, матушка. Я понимаю, что политика умножается на расчет и делится на амбиции, если можно так выразиться. Вы считаете, что амбиции герцога Айтверна противоречат интересам Иберлена, и мой отец в этом потворствует. Все же, я считаю, вы не правы.
– Неправа? В чем же, скажи. Для столь оторванного от светской жизни юноши ты позволяешь себе излишне смелые суждения.
– Вы подаете дурной пример, - сказал Гайвен тихо, словно ветер прошелестел по траве.
– Хороший или плохой король, лорд Брайан все же наш государь. Когда даже венчанная с ним церковью жена не выказывает ему уважения, как выглядит он в глазах мира? И как выгляжу я? Мне этот престол занимать, вы хотите, чтоб я занял его, считаясь сыном слабого короля?
– Вы - сын слабого короля. С этим ничего не поделать, мой принц.
– Вы оскорбляете меня, ваше величество, - в Гайвене, обычно тихом и молчаливом, пробудилось непонятное упрямство. Сейчас он смотрел на леди Августину с вызовом.
– Я оскорбляю не вас, принц. Только вашего родителя.
– Королева вдруг улыбнулась.
– Но если вы не желаете быть оскорбленным, я могу дать вам совет.
– Какой, матушка?
– Не быть сыном своего отца. Будьте внуком своего деда. В любом великом доме бывает неудачное поколение, но это не значит, что династия выродилась. Торвальд Ретвальд имел власти больше, чем любой из Карданов, сидевших на Серебряном Троне прежде него, и основал бы империю, не одолей его болезнь прежде срока. Берите с него пример. Не позволяйте аристократии вами играть. Подождите, пока придет ваш час, научитесь всему, чему полагается - а потом заткните им рты. Они считают вас слабым, по праву рождения, и не будут вас опасаться. Держитесь незаметно, а затем действуйте - и не позволяйте уже никому чинить себе препон.