Король Теней

— Мэтью, дорогой Мэтью! Как радостно будет… — Рука поднялась, указательный палец с длинным крючковатым ногтем был готов коснуться лба Мэтью. И было совершенно ясно, что за символ он порывается нарисовать.

Мэтью не сдвинулся с места, хотя его сердце забилось быстрее, а к лицу прилила кровь.

— Если сломанная рука не доставит вам неудобств, — угрожающе проговорил он, — то делайте, что задумали.

Рука Кардинала Блэка замерла в воздухе. Улыбка все еще блестела на его губах, однако уголки рта потянулись вниз. Блэк убрал вытянутый палец и после недолгих раздумий все же опустил руку. Та скользнула в складки его покрытого морской плесенью плаща и извлекла кинжал с изогнутым лезвием, на котором был высечен ряд странных символов. Он начал чистить ногти острием кинжала.

— Вашему хозяину это может не понравиться, — буркнул Мэтью. — Зачем же пятнать грязью священный кинжал?

— О, этот кинжал лишь один из многих, — последовал ответ, после чего Блэк доверительно прошептал: — И могу вас заверить, он не возражает.

— Я бы предпочел этого не знать ни сейчас, ни потом.

— Я сделал свой выбор. Из книги, — вкрадчиво произнес Блэк. — Хотите знать, на кого он пал?

— Ни капельки. Я ожидаю, что ваш выбор и выбор ДеКея могут начать сражаться и уничтожить мир несколькими огненными шарами размером с луну. У демонов, должно быть, очень вспыльчивый характер. Хотя я позволяю себе забегать вперед, ведь все это лишь прелюдия к долгой жизни в Бедламе.

— Да, — протянул Блэк. Улыбку наконец сдуло с его уродливого лица. — Продолжайте смеяться, пока можете. Мой хозяин сказал мне, что ваша кровь будет самой вкусной из всех, что он когда-либо пил.

— Кровь, — повторил Мэтью. А затем, несмотря на все прилагаемые усилия, он все же потерял над собой контроль. Внутри него поднималась ярость, внутренности скручивало узлом, а лицо искажалось от гнева. Он поднял перед Блэком руку, на которой виднелась татуировка, означавшая его принадлежность к уличной банде под названием «Черноглазое Семейство», обитавшей когда-то в Уайтчепеле. — Я должен вернуть долг, — сдавленно произнес Мэтью. — Ради них всех. Ради всех, кого вы убили!

Кардинал Блэк и его люди перебили всех членов «Семейства», кроме их лидера Рори Кина и забрали весь их запас джина с добавлением наркотиков под названием «Белый бархат», который они продавали для Профессора, повинуясь Матушке Диар. Рори позже был убит по приказу Матушки Диар, таким образом Мэтью остался единственным выжившим членом «Семейства».

— О, да, — сказал Блэк, делая вид, что внимательно изучает татуировку. — Я действительно приказал умертвить всех этих тварей, как бродячих псов, которыми они и являлись.

Глаза членов «Семейства» были выколоты и собраны в пустую бутылку из-под «Белого бархата». Мэтью вспомнил это, как если бы все случилось только вчера. Да и можно ли было это забыть? «Семейство» в свое время проявило к нему доброту, приняло его в свой круг, и Мэтью даже по-своему начал считать их семьей. Он боролся с желанием ухватить Блэка за горло своей татуированной рукой. Тот, видимо, почувствовал это — или ему шепнул на ушко его хозяин — потому что острие кинжала Блэка вмиг уткнулось в кожу Мэтью под самым подбородком.

— Вы могли бы сделать это так просто, — прошипел он. В голосе слышалось желание убивать. — Напасть на меня в коридоре. Что, если я скажу, что прикончил вас из самозащиты?

Мэтью не двинулся с места, на его лице показалась коварная улыбка.

— А я безоружен. Вам не удастся отмыться от этого: ДеКей хочет, чтобы я был жив.

Следующая мысль поразила его громом. А так ли он был нужен ДеКею — дорогому мистеру Маку — после всего, что он написал ему прошлой ночью? Поделился ли он этой информацией с Блэком… если нет…

Мэтью чуть пошевелился, чувствуя, что кончик кинжала начинает царапать ему кожу.

— Продолжайте, — сказал он. — Я единственный, кто может найти зеркало. Но давайте, освободите меня от мучений, чтобы я больше не чувствовал ваш смрад.

Молчание все тянулось… и тянулось.

Наконец кинжал опустился.

— Вам предстоит еще много мучений. — Кинжал вновь скрылся под плащом. — Как только вы ускользнете в ад, вас будут мучить непрестанно.

— Что ж, а до тех пор держитесь от меня подальше.

— С удовольствием, сэр. И вы от меня. — С легким поклоном притворного уважения Кардинал Блэк проскользнул мимо Мэтью и зашагал прочь.

Мэтью прислонился спиной к стене, чтобы успокоиться и отдышаться. Ситуация была напряженной и смертельно опасной, в этом не было никаких сомнений. Найди способ убить их, — сказал Фэлл. Это было невозможно. К тому же Мэтью не собирался идти путем Джулиана Девейна и становиться хладнокровным убийцей, независимо от того, сколько смертей проложило ему путь к спасению Берри. Но… что, если между Маком и Блэком проходили едва заметные трещины в доверии, которые можно было бы расширить? Особенно если найти подходящий инструмент…

Это еще предстояло выяснить. А завтра… Завтра — остров. А сегодняшней ночью — сон. Спокойный или нет, Мэтью не знал, но надеялся лишь на то, что ему удастся на несколько часов выскользнуть из плена реальности.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОСТРОВ

Глава десятая

Послышался крик моряка — тот самый, что запечатлелся в памяти людей, путешествующих по морю, издревле. И этот крик гласил:

— Земля!

Все, кроме одного, поднялись на палубу с первыми лучами солнца — либо чтобы выполнить свои обязанности, либо чтобы понаблюдать за постепенным приближением к берегу. Кардинала Блэка среди зрителей не было. Мэтью не удивился, потому что был уверен: большинство пауков предпочитают не только темноту, но и безопасность своей паутины. Сам он стоял рядом с Хадсоном на носу у правого борта вместе с несколькими членами экипажа. Маккавей ДеКей в кремовом костюме и треуголке в тон, защищавшей его маску от раннего солнца, стоял на корме рядом с капитаном Брэндом, а Профессор Фэлл занял место у перил правого борта в середине корабля. Он походил на мрачную тень самого себя в темно-синем шелковом халате и шапочке с кисточками того же цвета. «Немезида» все плыла. Землю пока видел только наблюдатель в «вороньем гнезде». Вокруг судна висел красноватый утренний туман, чем-то напоминающий лондонский. Он цеплялся за окружающую воду и закрывал обзор. В какой-то момент туман окутал все судно и превратился в сгусток малиновой дымки. Он держался до тех пор, пока освежающий бриз не сдул его с левого и правого бортов. Вскоре Мэтью уловил странный горелый аромат, больше всего похожий на сжигаемые по осени листья.

— Скверно, — заметил Хадсон. Он говорил тихо, чтобы его слышал только Мэтью. — Надеюсь, карты капитана показывают все рифы в этих чертовых водах. Не хочу, чтобы меня пытались утопить дважды.

Капитан Брэнд словно услышал озабоченность Хадсона, потому что приказал разместить по обе стороны борта людей с «цепями» — утяжеленными веревками для измерения глубины. Пока «Немезида» шла сквозь полумрак, члены экипажа сообщали от своих результатах:

— Глубина семнадцать саженей!

— Глубина пятнадцать саженей!