Король-Воитель
Шрифт:
– Их вынуждает отчаяние, – категорически заявил Йонг.
– Я бы, пожалуй, с этим согласился, – поддержал его Линергес.
Я посмотрел на остальных. Симея кивнула, Синаит тоже. Кутулу помолчал, раздумывая.
– Самое простое объяснение, которое предлагает Йонг, по-моему, самое вероятное, – в конце концов сказал он.
– Значит, мы пришли к единому мнению, – подытожил я. – А что дальше?
– Я думаю, – сказал Йонг, – что нам не следует игнорировать Никею. Победителям полезно показаться людям, которыми они собираются управлять, – извини, Дамастес, – за которых они сражаются, раз уж ты так настаиваешь
– То бишь парадом? – переспросил Линергес. – Не могу понять, с какой стороны эта опасность может взяться. Я расположу армию так, чтобы мы могли оказать самое серьезное сопротивление, если на нас нападут в городе. Оружие у нас будет, как всегда, наготове, ну и поскольку парадная форма нам не по карману, то пойдем в том, в чем всегда ходим. Горожане ничего не поймут, они будут думать только о том, что видят настоящих воинов в настоящей боевой одежде.
Если какие-нибудь признаки опасности появятся в начале шествия, то мы сможем отступить за город, а в центре города можно собраться в каком-нибудь из парков. А как только мы попадем в лагерь на той стороне города, то окажемся практически неуязвимы.
– А как насчет волшебства? – спросил я.
– Все, что я смогла ощутить, – ответила Синаит, – это отзвуки мелких заклинаний. Похоже, что у них нет ни одного более или менее сильного волшебника вроде тех, какие есть у нас и у Тенедоса. Симея, а вы что-нибудь заметили?
– Ничего, – ответила она. – То же самое подтверждают и наши братья и сестры, пришедшие к нам в лагерь.
– У меня тоже есть в городе несколько агентов, – добавил Кутулу. – И донесения Товиети я читал. Похоже, что ничего серьезного ожидать не приходится.
– Значит, все это связано с их собственными интригами, – сказал я. – В таком случае мы будем вести себя так, будто этой записки никогда не было, и посмотрим, что из этого выйдет. Согласны?
– По-моему, это самый верный план, – согласился Линергес.
– И все равно мне это почему-то не нравится, – добавил я.
– Мне тоже, – отозвался Йонг. – Но, похоже, у нас нет выбора.
Незадолго до парада, ночью, мне в голову пришла одна мысль.
– Симея, – негромко сказал я, – мне бы хотелось, чтобы ты сделала одну вещь.
– Какую это? – спросила она с подозрением в голосе. – Знаешь, я по твоему тону сразу поняла, что ты что-то затеял.
– Все очень просто, – ответил я. – Ведь у тебя есть связь с Товиети в городе. Я хотел бы отправить им со общение. Только, пожалуйста, сделай так, чтобы Джакунс, Химчай и Джабиш тоже узнали об этом. Попроси своих братьев и сестер, чтобы они, когда армия будет проходить по городу, не приветствовали нас слишком уж восторженно, особенно в тех случаях, когда они узнают среди солдат кого-нибудь из своих.
– Но почему?
– Ведь сейчас никто не знает, кто из жителей Никеи является Товиети, правильно?
– Полагаю, что нет, – согласилась она. – Иначе стражники уже арестовали бы
их, а то и поубивали бы.– Вот и пускай они не выдают себя. Нам предстоит всего лишь парад, а война закончится еще не скоро. Очень может быть, что они понадобятся нам, понадобится их подпольная организация.
Она задумчиво посмотрела на меня.
– Ты действуешь все хитрее и хитрее, любовь моя.
– Ничего подобного. Все остальные соревнуются в подлости, а я всего лишь пытаюсь не отставать от них.
– Я вижу в тебе хорошие задатки будущего Товиети, – сказала Симея. – Ты не хотел бы получить ко дню рождения шелковый шнурок?
Я был так горд собою и той оценкой, которую дала мне Симея, что даже захихикал, вместо того чтобы разозлиться.
– Да, – добавила она после короткой паузы. – Да, я тоже думаю, что это хорошая мысль. Я сообщу Джакунсу, и если он и другие согласятся, то мы попросим наших братьев, чтобы они просто стояли и смотрели, когда мы будем маршировать мимо них.
– Только пусть не перестараются, – заметил я. – Разок-другой махнуть рукой – вот это будет в самый раз.
Рано утром в лагере появилась делегация никейских портных. С ними прибыл Скопас. Он был одет почти так же, как и все остальные, с одним лишь отличием: его одежду сшили из материи такого качества и стоимости, что вряд ли хоть один самый богатый мастер мог себе такое позволить. Он сразу же спросил, что я думаю о его предложении.
– Не могли бы вы сформулировать его как можно точнее? – попросил я.
– Мы, как прежде, хотим, чтобы вы стали верховным главнокомандующим.
– А как же Трерис?
Любой другой человек на месте Скопаса от неловкости провалился бы сквозь землю.
– Если он не пожелает служить под вашим командованием, то… то тогда его придется сместить.
– А другие ваши генералы? Драмсит? Тэйту?
– Они будут выполнять наши приказы.
– Давайте обсудим еще один вопрос, – предложил я. – Что произойдет после того, как мы разобьем армию императора? Кто будет управлять Нумантией?
– Вы получите самую высокую награду за свои под виги. Мы с Бартоу учредим титул третьего советника. Специально для вас. Втроем мы возродим Нумантию.
Мне захотелось спросить, почему все говорят о «возвращении» к прекрасным временам, а не о новых будущих успехах, но воздержался. Немножко помешкав для виду, я сказал Скопасу, что приму решение после того, как мы расположимся в нашем новом лагере.
Скопас возвратился к остальным, старательно делая вид, что он всего лишь один из горожан. Очевидно, он считал, что окружающие не замечали ни на шаг не отходивших от него четверых молодцов с холодными внимательными глазами, не снимавших рук с рукояток мечей. Мне оставалось лишь надеяться, что, выезжая из Никеи, ему удалось лучше сохранить свою тайну.
Что же касается того дела, по которому к нам притащились портные… Мы немало повеселились. Выяснилось, что они были потрясены, когда увидели разношерстность и запущенность обмундирования моих солдат.
– Вы предлагаете поставить армии полный комплект обмундирования? – ошарашенно спросил я. – Сейчас, за несколько дней до большого парада? Да у вас для этого должно быть куда больше мастеров иглы и ножниц, чем я в состоянии себе представить. И еще: хочу заранее предупредить вас, что у нас нет сундуков, полных золота.